тёте Ире. Вот ни капельки.
– Потому что теперь зависла продажа квартиры?
– Именно!
– Зато вдова Марина получит наследство, на которое в случае развода с Андреем не могла рассчитывать. Это и доля в квартире, и половина бизнеса, и наверняка еще какое-то имущество у мужа было в загашнике. У Андрея была любовница, он в любой момент мог оформить развод… – многозначительно сказала я.
– Намекаешь, что Марина его убила?
– Не своими руками, конечно.
Яна на секунду задумалась, потом покачала головой:
– Нет, я так не считаю. Я давно общаюсь с Мариной и, кажется, успела понять, какой она человек. Она слишком самонадеянна. Она была уверена, что Андрей к ней вернётся. Прибежит на задних лапках! Она вообще всерьёз эту любовницу не воспринимала.
– Неудивительно, ведь ты ее обманывала.
Яна перестала работать пилкой и подняла на меня удивлённый взгляд:
– В чём конкретно?
– Якобы Андрей сказал тебе, что хочет бросить любовницу и вернуться к ней. Что она, дескать, как котёнок, заползла в его сердце и свернулась клубочком. Это же бред, не мог он так сказать.
– Виновна, ваша честь! – улыбнулась Яна. – Признаюсь, Андрей такого не говорил. И, может, не особо рвался обратно к жене. Но я его активно подталкивала в этом направлении. Пусть сначала нормально продаст квартиру, а потом делает что хочет. А Маринка с него с живого бы не слезла, заставила бы продать долю. Когда она чувствует запах денег, то прёт, как танк, ее не остановить.
– Так, значит, ты с этой целью приходила к Андрею двадцать первого сентября, в среду, в девять вечера? Чтобы уговорить продать квартиру?
– А ты откуда знаешь? – изумилась Майданец.
– Я же говорю, что пытаюсь вытащить Юльку из тюрьмы, расследую все обстоятельства.
– Да, я приходила, чтобы поговорить о нашей общей квартире, – призналась Яна, – но то, что я там увидела, повергло меня в ужас.
Она замолчала, мрачная тень набежала на ее лицо.
– Что ты увидела?
– Тяжело об этом говорить. Потому что это страшная тема на самом деле. Когда такое показывают по телевизору в новостях, кажется, что это может происходить с кем-то другим, но не с тобой…
– О чем ты? – испугалась я. – Господи, что Андрей сделал?
Яна ответила, тщательно подбирая слова:
– Я думаю, его готовили в террористы-смертники.
Я остолбенела.
– Кто готовил?
– Террористы, кто еще? Религиозные фанатики. ИГИЛ. Все эти террористические организации, запрещённые в России.
– Ты их видела? Как они тебя живую-то отпустили? С чего ты вообще взяла? – забросала я вопросами Яну.
Она отложила маникюрную пилку.
– Я их, слава богу, не видела. Мне хватило того, что я видела Андрея, в каком он был состоянии. Я ведь сначала не поняла, что с ним. Думала, он просто съехал с катушек на почве любви, перебесится и вернётся к жене. Уже потом стала анализировать, раскладывать по полочкам – и вдруг осенило: его завербовали и готовили в смертники. Дьявол кроется в деталях.
– Каких деталях?
– Вот смотри. Андрей перестал бриться, оброс, как ваххабит, говорил спутанно, вид у него был дикий, глаза красные. Какой вывод? Они его подсадили на наркотики.
– Неужели? – ахнула я.
Яна вытаращила глаза и несколько раз выразительно кивнула.
– Дальше. Андрей кто по профессии? Автоэлектрик. Знает, как подключить провода, сможет собрать взрывное устройство из подручных материалов. Для террористов – очень ценный человек, правильно?
Я согласилась с ней.
– Вот еще информация к размышлению, – продолжала Майданец. – Андрей выпал из реальности, его не интересовали наши проблемы с квартирой. Он перестал ходить на работу. Более того – подарил свою долю в бизнесе компаньону.
– Только на словах подарил, бумаги не оформил, – напомнила я.
– Не оформил, потому что ему уже было на всё плевать. Он точно знал, что умрёт со дня на день. Его не волновало, что будет после смерти, – возразила Яна.
– Может быть, он готовился уйти в монастырь? – высказала я версию Егора.
– В какой монастырь? – опешила Яна.
– В наш, в православный.
– А зачем тогда Коран учил?
Я думала, сегодня меня уже невозможно удивить, но я ошибалась.
– Андрей учил Коран?!
– Мы с ним сидели, спокойно разговаривали, вернее, он молчал, а я ему втолковывала, что у него есть обязанности, он должен думать не только о себе, но и о других… И вдруг он вскочил как ошпаренный, вскричал что-то на арабском, бросился к тетради и что-то туда записал. А ведь известно, что исламисты первым делом заставляют новообращённых учить наизусть Коран, переписывать его.
– Почему Андрей вскричал по-арабски?
– Коран написан на арабском языке, – объяснила Яна. – Странно, что ты не знаешь таких элементарных вещей.
– Я знаю, но как ты поняла, что это именно арабский? Ты на нём говоришь?
– Я не говорю, но это точно не была европейская речь. Такие странные резкие звуки, как будто идут из горла. Я в Египте такие слышала.
Я вспомнила про тетрадь, которую нашла за холодильником, дома бросила в ящик стола и благополучно о ней забыла. Не та ли самая? Ведь в ней действительно были символы на неизвестном языке. Возможно, на арабском?
– Сосед рассказал, что Андрей жил с восточной девушкой, кажется, таджичкой. И что она ну очень красивая!
– Ну вот, – обрадовалась Яна, – всё сходится! Таджичка – значит, мусульманка. Они же специально подложили ему красивую бабу, чтобы завербовать.
– Думаешь?
– Уверена! А как еще заставить человека забыть о долге перед женой, друзьями, родственниками? Только бросив в омут страсти. Ну, и наркотой параллельно пичкали, сознание затуманивали.
– И еще тот странный мужик… – вспомнила я.
– Какой мужик?
– Около квартиры тёрся подозрительный мужик – черноволосый, с бородой, похож на бандита.
– Это террорист, – уверенно заявила Майданец.
– Точно, я ведь сразу почувствовала опасность всей кожей. Только непонятно, зачем он приходил? Ведь Андрей уже несколько дней был мёртв.
– Может, хотел замести следы? – предположила Яна. – Или разведать обстановку? Или забыл что-то в квартире?
Тетрадь! Тетрадь с записями на арабском – это доказательство того, что Андрея пытались вовлечь в террористическую организацию. Если накачанный мужик приходил за чем-то, то только за ней.
– Я не поняла, кто все-таки убил Андрея? – спросила я.
– Да террористы и убили! Наверное, Андрей одумался и решил выйти из организации. Он не хотел взрывать людей. Может быть, мои слова дошли до его одурманенного наркотиками мозга. Или кто-то другой смог до него достучаться. Андрей отказался участвовать в терактах, и террористы его убили, чтобы не раскрыл спецслужбам их деятельность.
– Звучит правдоподобно, – согласилась я.
– Плюс ко всему ни у кого больше не было причин убивать Мохова. Вообще
