Войдя в ресторан, я внимательно осмотрелся. В это время дня он соответствовал своему названию: в полупустом зале было занято несколько столиков, и за одним из них сидел Рогов, с воодушевлением поглощавший здоровенный ростбиф.
Я сел за его стол и заказал чашку чая. Рогов начал разговор банальной фразой:
- У меня для тебя две новости, одна – хорошая, другая – плохая. С какой начать?
Я ответил таким же избитым клише:
- С хорошей.
- Сегодня на экономическом форуме министр финансов Пудрин заявил, что борьба с коррупцией – это главное зло в стране.
- Ого! Я всегда подозревал, что в правительстве работают честные парни, готовые резать правду-матку. Но не до такой же степени! – я поднял левую бровь, выражая изумление. – И как отреагировали слушатели? Разразились бурей аплодисментов?
- Разразились смехом, естественно.
- От радости, как я понимаю. Каждый подумал о возможности легализовать большую часть своего бизнеса.
- Не говори "гоп", пока не перескочишь, - поучительно заметил Рогов, наливая в бокал красное вино. – Через несколько минут Пудрин разъяснил, что оговорился.
- Ну вот! А я только начал чувствовать себя столпом общества. Это и есть твоя плохая новость?
- Ты опять спешишь. Плохая новость – Воронина освободили по амнистии, и он уже объявился в городе. Из-за тебя у него было две отсидки, и мне сообщили, что у него на тебя вырос огромный зуб. Советую быть настороже. В этот раз тебе может не удастся отделаться сломанным зубом, а мне бы не хотелось терять такого надёжного партнёра.
Рогов уставился на меня своими нагловатыми навыкате глазами, чтобы убедиться, что его сообщение возымело должный эффект. По-видимому, его удовлетворило моё бледное лицо и испуганный взгляд, и он с удовольствием отхлебнул из бокала. Я потягивал свой чай.
- А сейчас насчёт дела Смирнова, - продолжил он. – Когда ты звонил, то сказал, что у тебя есть вопросы?
Я молча достал из кармана и протянул свою схему.
- Похоже на вертолётный винт, - пробормотал он. – Я попробую нарыть сведения о первой жене и дочери Смирнова. Что касается сослуживцев, ребята из убойного отдела уже допросили их. Похоже, все они точили зуб на профессора, и каждый с удовольствием свернул бы ему шею. Он славился своим занудством и высокомерием. На заседании учёного совета он назвал проректора глупой коровой, из-за того, что она предложила сократить финансирование его проектов. Представляешь? И он избил одного из аспирантов своими собственными руками. Тот хотел написать заявление в полицию, но дело замяли. Эти двое под подозрением, но я чувствую, что они не имеют отношения к убийству. Все знали, что он уезжает в США, и они от него скоро избавятся.
- Вот здесь собака и зарыта, - вклинился я в поток речи приятеля. – Ты знаешь, что Смирнов был убеждённым анти-американистом? У даже был сайт, где он размещал статьи, разоблачающие американскую политику и высмеивающие руководителей США.
- Я слышал о сайте, но не читал его. Если ты резюмируешь его содержание, буду должен бутылку коньяка. Чем больше знаешь о жертве, тем легче найти преступника. Это – аксиома уголовного расследования, - наставительно сказал Рогов.
- Вкратце, у него была целая теория о различиях между американской и русской культурами и культурными ценностями. Американцы привержены демократии, а Россия всегда была тоталитарным государством; американцы законопослушны, в России живут по понятиям, а не законам; гомосексуальность в Америке - норма и всеми презираемое извращение - в России; взяточничество – серьёзное преступление там и образ жизни - здесь; адюльтер – там осуждается, здесь – является нормой.Рогов широко улыбнулся и многозначительно посмотрел на меня.
Я сделал вид, что не замечаю его ухмылки и продолжил.
- Смирнов делал вывод, что русская и американская культуры антагонистичны по своей сути, а борьба между ними предопределяет судьбу современного мира.
- Достаточно оригинально, но малоправдоподобно, - заметил Рогов. – Если и идёт такая борьба, то Америка явно выигрывает.
- До поры до времени. Смирнов был уверен, что Россия, в конце концов, победит, поскольку представляет менее цивилизованную культуру. Точно так же, как, например, гунны разгромили Римскую Империю.
Я замолчал, а Рогов задумался, потягивая вино из бокала.
- Я понял, к чему ты клонишь, - заявил он через пару минут. – Смирнов презирал Америку, но, тем не менее, решил переехать туда. Для этого у него должны были быть какие-то серьёзные причины.
Я одобрительно кивнул, оценив правильный полёт мысли приятеля.
- Какие именно причины? – начал размышлять вслух Влад. – Угроза жизни?
Он вопросительно посмотрел на меня.
- Или его карьере, - подхватил я. – Не забывай, что смысл его жизни составляла научная деятельность. Как только ты найдёшь причины, по которым он решил переехать в США, та раскроешь убийство.
Рогов снисходительно кивнул.
- Спасибо за идею. А сейчас я, как нецивилизованный русский, хочу вернуться к вопросу об адюльтере.
Он выжидающе посмотрел на меня.
- Без проблем.
- У Ольги есть алиби?
- Нет. Она утверждает, что Смирнов ушёл из дома на работу в половине девятого. Она сидела дома до одиннадцати, а потом пошла ко мне. Мы узнали об убийстве из новостей по телевизору, когда были у меня в квартире.
-- То есть у неё было более чем достаточно времени, чтобы обраться до университета и прикончить старикана, - с удовлетворением заключил Рогов. – Предположим, он узнал, о том, что она изменяет ему с тобой. Он позвонил ей, попросил прийти в лабораторию, где они поссорились, и она его и прирезала.
- Если идеи Смирнова малоправдоподобны, то твои домыслы – чистая фантазия, - сказал я, мягко улыбаясь. – Во-первых, Смирнов знал о нашей связи, во-вторых, Ольга могла бы в приступе ярости приласкать его сковородкой или ткнуть кухонным ножом, но на намеренное убийство она не способна.
- Ты хочешь сказать, что Смирнов не любил жену? А как же все эти дорогие подарки, драгоценности, машина?
- Нужно понять его психологию. Он хотел показать, что у него водятся деньги. Он чувствовал к Ольге некоторую привязанность, но использовал её, чтобы показать, какой он крутой, и какая у него красивая жена.
- Значит, он её просто наряжал, - сделал вывод Рогов, немного подумав.
- Вот именно. Ты ухватил суть дела. Он её наряжал. Как новогоднюю ёлку.
Я с уважением посмотрел на Влада.
- ОК, ты меня убедил, - Рогов шутливо поднял руки вверх.
В этот момент мой смартфон LG G Flex завибрировал и заиграл мелодию из Времен Года Вивальди. Я нажал на клавишу ответа.
- Это господин Андерсен? – послышался грубый мужской голос.
- Нет, вы ошиблись номером.
- Извините, это говорит капитан Муркин из одиннадцатого участка. Мы задержали женщину, которая утверждает, что её зовут Оле Лукойе. Никаких документов у неё с собой нет, она дала ваш телефонный номер, и говорит, что вы можете удостоверить её личность.
- Буду у вас через пятнадцать минут, - ответил я.
Глава 3. Оле ЛукойеКапитан Муркин оказался небольшого роста, круглоголовым человеком средних лет с большими усами, похожим на артиста, играющего главную роль в английском сериале о Пуаро. Его внешность вполне соответствовала фамилии, и когда он открыл рот, чтобы приветствовать нас, я так и ожидал услышать "Мурр". Вместо этого прозвучал знакомый грубый голос:
- Здравия желаю, товарищ майор!
Он обращался к Рогову. Влад решил поехать со мной, чтобы, как он выразился "не допустить применения пыток" по отношению к Ольге. Как офицер городского управления он был лично знаком с начальниками районных участков и реально мог помочь.
- Привет, капитан, - покровительственно ответил Рогов.
- А это, вероятно, господин Андерсен? – поинтересовался капитан, внимательно осматривая меня
Я – не Андерсен.
Муркин несколько растерянно пояснил:
- Эта женщина дала ваш телефонный номер, сказала, что ваше имя – Андерсен, и что вы её "породили". Но вы выглядите слишком молодо, чтобы быть её отцом.
Он улыбнулся в уверенности, что сделал мне комплимент.
- Моё имя – Алексей Ларин, - сообщил я ему и показал своё адвокатское удостоверение. И пока полицейский его внимательно читал, добавил:
- А женщину зовут Ольга Смирнова.
Вы - Ларин, а не Андерсен, женщина – Смирнова, а не Лукойе, - повторил Муркин. А что мне писать в протоколе? – спросил он в замешательстве.
- Ничего, - вмешался Рогов. – Писать ничего не надо, тем более что не будет никакого протокола, - сказал он, улыбаясь с обезоруживающей простотой и глядя прямо в глаза капитану.
- А что мне делать с этим? – жалобно сказал Муркин, открыв ящик стола и достав несколько листков бумаги. – Это заявление, поданное господином Зильберманом, менеджером ресторана Ответ. Вот, читайте:
