Мишке было около тридцати, невысокого роста, среднего телосложения, кудрявые волосы до плеч. Черты лица резковаты, но глаза добрые, а когда улыбается, он просто преображается, правда, улыбается он нечасто, уж не знаю, почему. Мишка закурил, поправил ворот вечно растянутой футболки кислотной расцветки и посмотрел на меня выжидающе.
— Что? — прикинулась я дурочкой.
— Да ладно, Рябинкина, — усмехнулся он, — тебя на работу калачом не заманишь, если приехала, значит, что-то надо, если не палишься и в офис не заходишь, значит, надо конкретно от меня, так что не тяни, я все-таки на работе.
— Короче, провидец, — я достала карточку и показала ему, — что скажешь об этом?
Мишка, кинув на меня непонимающий взгляд, уставился на карточку.
— Это тебе прислали?
— Вроде того, — кивнула я, — насчет сообщения можешь не переживать, скажем так, некто пытается оградить меня от бездумных поступков.
— Некто? — Вздернул Мишка брови. — Ты знаешь кто?
— Могу только смутно догадываться. И потому я здесь. Что скажешь про карточку?
Мишка еще раз внимательно на нее посмотрел, хмурясь.
— Текст написан чернилами, — сказал в итоге, — причем, если я не ошибаюсь, они не продаются в каждом канцелярском магазине. И еще мне кажется, что написано пером.
— Ты серьезно? — Выпучила я на него глаза. Он усмехнулся, возвращая мне карточку.
— Кто бы ни был этот некто, в изысканности ему не откажешь.
— А что за чернила такие необычные?
— Да собственно, перьевые. У таких чернил более густая консистенция и цвет насыщенней.
По своей фактуре ближе к туши. Если не учитывать тот факт, что их можно купить через интернет, то в нашем городе найти такие можно только в одном месте…
— В «Винтаже», — не дала я ему закончить фразу, сама догадавшись, о каком месте речь.
Мишка кивнул. «Винтажом» называлась арт-площадка нашего города, в какой-то степени уникальное явление. Хотя бы потому, что в нем это была единственная арт-площадка.
Место сие заняло целый чердак жилого дома. Сам дом был старым, когда-то он принадлежал одной семье и был доходным, но после революции семья его потеряла, и он стал одним из обычных жилых домов. Правда, в нем сохранилось кое-что нестандартное.
В доме была так называемая черная лестница, это явление частенько раньше практиковалось. Центральная лестница была с большим крыльцом, широкая, украшенная лепниной, а черная, предназначавшаяся для слуг, представляла собой узкое пространство, где с трудом расходятся два человека, с рядом скособоченных ступеней. Однако у этой лестницы было свое преимущество: в настоящее время квартиры располагались таким образом, что все двери выходили на парадную лестницу, за исключением одной квартиры, располагавшейся на последнем этаже. Ее-то в свое время и выкупил Вадим Черненко, владелец арт-площадки «Винтаж» и в целом весьма известная личность в нашем городе.
Известен он был за счет своих необычных проектов, а также за счет того, что являлся одним из самым преуспевающих молодых бизнесменов. На данный момент Черненко было тридцать три года, и он имел в нашем городе сеть мини-гостиниц, оборудованных в стиле известных сказок и фильмов, как например, Вини-Пух или Властелин колец. Кроме того, он открыл ночной клуб с концертной площадкой и собственно, «Винтаж». Арт-пространство расположилось на чердаке дома, в котором он жил. Вход в него был на полпролета выше лестничной клетки с его квартирой. Сама площадка представляла собой множество комнат, где проходили выставки художников, творческие вечера, различные мастер-классы, занятия йогой, короче, это было универсальное место, в котором каждый мог найти что-то для себя. Там же располагалась так называемая комната старины, где была представлена антикварная мебель, техника, украшения и тому подобные вещи. Рядом с ней был магазин, где можно было прикупить что-нибудь по мелочи или по-крупному. Я бывала в этом магазинчике, и потому с уверенностью закончила Мишкину фразу о том, где можно купить чернила для перьевых ручек.
— Что ж, — развел руками приятель, — больше помочь ничем не могу.
— И на том спасибо, — задумчиво кивнула я.
— Поедешь в «Винтаж»?
— Вполне вероятно.
Мы попрощались, и я потопала к скутеру, который оставила неподалеку. Однако усевшись на него, я в задумчивости почесала бровь. Ехать в «Винтаж» не хотелось, и на то у меня была весомая причина. Однако оставлять дело на полпути я тоже не хотела, потому, вздохнув и понадеявшись на привычный русский авось, направила скутер в сторону «Винтажа».
Находилась арт-площадка, разумеется на центральной улице, вход был со двора. Оставив скутер на парковке неподалеку, я протопала через арку и вскоре поднималась по крутой лестнице на шестой этаж. Квартира Черненко у посетителей обычно тоже вызывала интерес, что неудивительно, ведь он был богат, холост и, чего уж таить, красив: высокий блондин с смеющимся голубыми глазами и кривой ухмылкой, которой он, кажется, сопровождал каждый свой разговор, независимо оттого, кто находился перед ним. Сложен он тоже был на отлично, к тому же умел себя подать. В общем, Черненко был завидный жених, потому обычно, проходя мимо его двери, все заводили разговоры о его успехе и жизни. Наверное, ему часто икается, но такова плата за известность, что поделать.
Я быстро проскользнула мимо его квартиры и, поднявшись на полпролета, оказалась возле зеленой двери, ведущей в арт-площадку. На ресепшене сидела симпатичная шатенка в очках, она мне улыбнулась, а я улыбнулась ей и быстро скользнула в коридор, чтобы не отвечать на любезные вопросы. Пройдя до нужного отдела, зашла внутрь и на мгновенье застыла, потому что словно попала в другой век: стены были увешаны картинами, старыми фотоаппаратами и лампами, видеокамерами, веерами. Я прошла к продавцу, парню лет тридцати, губастенькому, с вечно приоткрытым ртом, отчего создавалось впечатление, что у него насморк, но впечатление это обманчивое. Глаза, обрамленные густыми черными ресницами, смотрели доброжелательно, но с чудинкой. Его бы еще одеть в стиле начала двадцатого века, совсем бы попал в антураж.
— Могу я вам чем-то помочь? — Поинтересовался он у меня спустя полминуты, видимо, дал возможность спокойно поглазеть на окружающее.
— Возможно, — я замерла напротив и доброжелательно улыбнулась, — у вас продаются чернила для перьевой ручки?
— Вы имеете в ввиду стальные перья, появившееся в производстве Англии в начале девятнадцатого века?
— Думаю, что да, — не стала я спорить.
— Такие чернила мы обычно покупаем на заказ.
— Значит, я могу сделать заказ на них у вас?
— Да, конечно. Для постоянных покупателей заказ делается с постоплатой, но новые должны вносить предоплату. Мы даем вам подтверждение о получении средств, и когда товар поступает в магазин, вы можете прийти и просто забрать его.
— И много ли человек в нашем городе пишет перьевыми ручками? — Я придала голосу шутливости, но Константин все равно почему-то насторожился.
— Не так мало, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что эти чернила с добавлением определенных маркеров служат хорошей защитой документов, потому, хоть это и может показаться удивительным, их часто используют для оформления важных бумаг. Многие компании заказывают и перьевые ручки, и чернила через нас.
— Несомненно, — буркнула я, догадываясь, что причиной данного успеха является все тот же владелец заведения.
— Почему вас, собственно, интересует данный вопрос? — Константин уставился на меня не с подозрением, но внимательно. Немного поразмышляв, косясь на него, я решила, что можно сказать правду и вытащила из сумки карточку с посланием. Он посмотрел с недоумением.
— Обратите внимание на текст, — начала я, слегка перегнувшись через прилавок, — таких карточек у меня немало. Кто-то подсовывает их в мой почтовый ящик. Часто там бывают и угрозы, и просто неприятные вещи. Я обращалась в отделение, но они ничего не могут сделать. Или не хотят. Один мой приятель, он разбирается в каллиграфии, предположил, что послания написаны пером и специальными чернилами, а где их можно купить в нашем городе? — Для эффекта я развела руками и закончила. — И вот я здесь.
Константин всю мою речь стоял, внимательно глядя и неизменно приоткрыв рот. Когда я замолчала, он, потерев в задумчивости переносицу, вздохнул.
— Ситуация, безусловно, неприятная, но, к сожалению, я не могу вам помочь. Скажу только, что через нас чернила заказывают около десяти лиц, некоторые частные, некоторые — фирмы. Но дать по ним данные… Что, если вам рассказать об этом полиции? Они пошлют нам официальный запрос и…
Я так скривилась, что он замолк, впрочем, может, просто сообразил, что сморозил глупость. Так и будет наша полиция заниматься подобными вещами, конечно.
