я уберегу тебя от этого. Моя жена должна принадлежать только мне.
У Насти не осталось подруг, не было знакомых. Выбираться в город она могла только в магазин, и то не так часто, и за каждую позицию в чеке она должна была нести ответ. Один раз Рудольф швырнул ей в голову банку со сметаной, потому что она оказалась просроченной.
- Ну, что? Банковская работница! Ты даже число на упаковке не можешь проверить, бестолочь! А это, между прочим, мои деньги, я их зарабатываю для семьи. А ты не знаешь, что такое зарабатывать, и так бездумно швыряешься ими! Я буду тебя наказывать! Отнимать за каждый проступок по украшению, что я дарил, когда ты была хорошей девочкой.
Понятно, что с таким отношением и методами воздействия Анастасия вскоре осталась ни с чем.
Когда Толик пошел в первый класс частной школы поселка, Настя поняла, что снова беременна. И она даже не знала, радоваться ей или нет. Она уже ничего не хотела. Странно, что она вообще забеременела. Рудольф крайне редко приглашал ее в свою спальню, да и она не спешила к нему. Он мог позволить себе не прийти ночевать, отдыхал без семьи. Настя знала, что он ей изменяет направо и налево. Чем старше становился Рудольф, тем моложе становились его любовницы. Внешность и должность у него были представительными, язык подвешен. Когда-то и она сама попалась на эту удочку. Только она заняла самое неприглядное место рядом с деспотом, в то время как его любовницы летали с ним на Мальдивы и развлекались в ресторанах. Самая печальная участь выпала Насте, как его жене.
Рудольф неожиданно к новости о второй беременности отнесся с прохладцей.
- Правда? Надо же! Не прошло и семи лет, наша снежная королева снова готова стать матерью. Знаешь, а мне как-то всё равно. Сын у меня уже есть, я не отец года. Поэтому решай сама. Могу и аборт оплатить.
- Нет! Я не убью своего ребенка! - испугалась Настя.
- Ну, тогда рожай. Только без моего участия. И денег на хозяйство не увеличу, сама крутись, раз плодиться захотела.
Рудольф сдержал свое слово и ко второму ребенку относился очень холодно. Он даже ни разу не сходил с женой на УЗИ и не забрал ее с дочерью из роддома, только машину прислал. Тёщу он даже не пригласил на торжество, когда все-таки решил отпраздновать год дочери. Назвал девочку своим любимым женским именем. Рудольфу нравилось, что оба ребенка носили имена на букву «А» - Анатолий и Алина.
Общался с детьми Рудольф очень трудно. С дочкой вообще никак. Она его не интересовала. Если же он кидал свой взор на Толика, то тому тоже приходилось несладко. Он должен был читать стихи, показывать дневник, отжиматься от пола, бегать по утрам. Возражать отцу категорически запрещалось. В дневнике должны были быть только пятёрки, отец не принимал объяснений и наказывал даже за четвёрки.
- Мой сын должен учиться лучше всех, - твердил он, словно дятел. - Быть сильнее всех и умнее всех. Иначе и смысла не вижу работать на такую семью!
Анатолий старался, но всё равно часто получал от отца то ругань, то подзатыльники. Анастасия очень испугалась, когда Толя получил очередную нехорошую оценку, а в этот день должно было состояться общение с отцом, и ее восьмилетний сын описался от страха. Она попыталась поговорить с мужем, объяснить, что он очень жесток с сыном, который еще слишком мал, но Рудольф снова избил ее за то, что посмела его учить. Тогда же он отлупил и Толика за тройку и за то, что попытался спрятаться за мамкиной юбкой. С сыном это было в первый раз.
Скоро у Насти случилась новая беда. Умерла Мария Петровна. Сердце… У нее были серьезные проблемы со здоровьем, она пила лекарства, ходила по врачам. Но, наверное, сердце ее все-таки не выдержало переживаний за дочь. Не такой судьбы она хотела своей Настеньке. Никогда они не гнались за богатством, никогда не стремились кому-то навредить. Мария Петровна, наоборот, всегда хотела, чтобы ее дочь встретила парня-ровесника, порядочного, перспективного и они вместе пошли по жизни. Взрослый жестокий мужчина соблазнил ее дочь, и пока Настя не опомнилась, он ее уже и окольцевал, превратив в безропотную рабыню, над которой он сладострастно глумился. Мать Насти считала, что Рудольф воспользовался ситуацией. При этом рассчитывать на его порядочность не приходилось. Мария Петровна страдала и мучилась от того, что ее единственная дочка несчастлива.
Неожиданно для Насти Рудольф помог жене с похоронами тёщи и не высказал Насте ни малейшего упрёка. Он терпеть не мог Марию Петровну и обрадовался, что она ушла в мир иной.
Настя с похорон потеряла последнюю опору в жизни. Это совсем надломило ее, она перестала есть, страшно похудела, опустила руки и ушла в себя. Рудольф, который никогда не замечал свою жену, вдруг забеспокоился. Он понял, что «перешел границу» и Настя вскоре последует за матерью. Терять жену он не хотел. Во-первых, он привык к ней, как к «подушке для битья» и сброса негативного настроения, а, во-вторых, она была матерью его наследника-сына. Дочь Рудольф в расчет не брал. Он стал ласков с ней и детьми и даже подарил Насте норковую шубу. Правда, ей некуда было в ней ходить.
Рудольф давно уже стал директором банка и круто вел свой бизнес. Но неожиданно для него наступили «черные» дни. Он бился и крутился, стараясь наладить дела, но конкуренты давили - и вскоре банк его пошел ко дну. Настя продала квартиру мамы, пытаясь помочь мужу хоть какими-то деньгами, но это была капля в море - банк Рудольфа рухнул.
Рудольф начал пить, пускаться в какие-то сомнительные аферы, пытаясь снова наладить дела, но удача отвернулась от него. Денег в семье не стало. Муж пил, таскался по проституткам и спускал последние гроши. Настя понимала, что развод для нее тоже не выход - с двумя детьми на руках и без жилья она не знала, что делать.
Кончилось дело тем, что Рудольф получил пулю.
Сыну Анатолию к моменту гибели отца было двенадцать лет, а дочери пять.
Имущество описали, Настя на последние деньги сняла комнатёнку в коммуналке у какого-то забулдыги и принялась искать работу. Но это оказалось очень и очень трудно. За годы замужества она потеряла квалификацию, и ее не брали даже продавщицей в магазин, а на зарплату нянечки в больнице или уборщицы она не могла прокормить детей.
Наступила безысходность.
