— Принципиально не смотрю никаких шоу, — пробормотал Жуль. — Мне их и в жизни хватает.
— Ну… вот и все причины моей популярности и узнаваемости.
— Аська… — ошарашено прошептал шеф и опять открыл рот (на этот раз абсолютно пустой), давая мне возможность рассмотреть отсутствие двух коренных зубов. — Ася… Зачем ты устроилась ко мне на работу?
— Я… — Я замялась, чувствуя, что краснею.
— Ну! Говори правду и только правду! Тебя конкуренты заслали?! Говори, или я черт знает, что подумаю!
— Я случайно увидела тебя на улице, с первого взгляда влюбилась и…
— Ринулась на абордаж?
— Плавно двинулась на сближение…
— Дурак я дурак!
— Я уволена?
— Нет! — Константин вдруг схватил мою руку и прижал к влажным, горячим губам. — Нет, конечно! Но я и подумать не мог…
— Только не говори, что я всегда тебе нравилась. Это неправда.
— Аська, мне не могла нравиться секретарша! Это пошло. Это безумно пошло!
— А Мисс Россия? Мисс Россия тебе нравится?!
— Я… в шоке. Я увидел тебя сейчас совершенно другими глазами! Так вот почему наш первый клиент называл тебя первой красавицей!
Повисла неловкая пауза.
Триумф? Удача? Победа?
Я опять ничего не почувствовала. Ровным счетом ничего.
— Ты восхитительна!
— Я и раньше была такой.
Мне вдруг стало неинтересно. Может, я переутомилась сегодня?..
«Константин Жуль — не твой человек», вспомнила я.
«А кто — мой?» — попыталась я ввязать в разговор бабку, но она промолчала. А ведь знает, зараза, знает! В той форме существования все все обо всех знают!
Но она молчала и усмехалась, — я это чувствовала.
Я мягко выдернула свою руку из руки Жуля.
— Мы забыли, зачем пришли сюда, — напомнила я ему.
— Да, забыли… — Он был смущен, обескуражен, сбит с толку. Он не знал, как вести себя и что говорить.
Официантка, наконец, принесла мой заказ и убрала со стола ненавистные мне креветки.
— Костя, посмотри. — Я наконец всунула Жулю голубой бланк. — Я нашла это в доме Бубона. Я пришла туда просто так, в надежде на то, что Буб оставит мне какой-нибудь знак, где он и что с ним. В доме было все перевернуто, дверь закрыта снаружи, а на кухне кипел почему-то чайник! Я еле ноги оттуда унесла, когда кто-то на машине подъехал к дому. Но я прихватила кассету с фильмом «Бриллиантовая рука», и в коробке с ней нашла это свидетельство. Ты знаешь, я очень долго вспоминала, где слышала эту фамилию — Якушев, а сегодня поехала на могилу к бабке и повстречала на кладбище, кого бы ты думал?! Дьяченко! Он сидел на могиле этого Якушева Григория Акимовича, вслух разговаривал с ним и называл его батей! Костя, я совершенно точно расслышала, что Дьяченко вляпался в какую-то темную историю. Он говорил, что его подставили, но в милицию он идти не может, потому что у него чемпионский бой на носу и любой скандал его дискредитирует. Когда я заговорила с Дьяченко, он жутко испугался, жутко! Покраснел, потом побледнел и… бросился убегать. Понимаешь? Получается, что Сергей Щит Дьяченко, этот умерший Григорий Якушев, Бубон и наш Лавочкин — звенья одной цепи? Получается, что показательный бой, отсутствие на нем Лавочкина, ограбление банка и убийство Буба как-то связаны?! И еще, Кость, этот Дьяченко утром, во Дворце Спорта, назвал меня Мисс Вселенная. Так называл меня только Бубон!!
— Ася, — прошептал Жуль, — но ведь Якушева — это фамилия Милды!
— Точно! — Я почувствовала, как кровь застучала в висках от этого нового для меня открытия. — Как я могла забыть?! Так вот откуда я знала эту фамилию! Надпись на памятнике тут не при чем! Я идиотка!!
— Ты — восхитительная идиотка!
Кажется, что-то подобное он уже говорил когда-то про кареглазую женщину, назвавшуюся Милдой…
— Я полная дура! Тупица! Одно слово — блондинка.
— Ты самая восхитительная тупица и самая очаровательная блондинка.
— Значит, к головоломке нужно приплюсовать еще Милду Якушеву и эту загадочную Катю Самойленко…
— Ты забыла про Подъяблонского.
— Скинь его со счетов! Костя, я не могу сказать почему, но поверь мне — он не имеет к произошедшему ни малейшего отношения.
— Ась, что за тайны?
Жуль смотрел на меня с нескрываемым восхищением. А я, так долго добивавшаяся этого взгляда, ничего не чувствовала; ничего, кроме усталости в ногах и боли на обожженной коже лица.
— Костя, Подъяблонский здесь ни при чем. Все, забыли о нем. Я потом тебе объясню. — Наверное, я рассчитывала, что Жуль начнет выпытывать у меня подробности, а я, поломавшись немного, все-таки расскажу, кто живет у меня в гостиной и буду потом оправдывать себя тем, что меня вынудили сказать, но Константин вдруг легко согласился:
— Ну хорошо, забыли о нем. Думаю, ты знаешь, что говоришь. Ты же самая красивая женщина!
— Да, но не этого года.
— Не говори ерунды. Ты для меня одна!
— Так сразу?!
— Ну почему — сразу? Я знаю тебя сто лет.
— Ты был влюблен в Милду, — напомнила я.
— Это была не Милда и это была не любовь. Страсть, наваждение, мираж! Да, мираж! Та баба делала из меня идиота. Как я мог не замечать тебя?..
«Все с ним понятно», — вдруг отчетливо прозвучал в голове голос бабки.
«Что — все?» — не удержалась я от вопроса.
«Господи, ну зачем ты меня спрашиваешь?! Ты ведь и сама все понимаешь!»
— Ничего я не понимаю! — сказала я вслух.
— А чего тут понимать-то? — весело удивился Константин Жуль. — Как только разгребемся с этой историей, я переезжаю к тебе! А чего время терять? И так уже… восемь месяцев коту под хвост.
— Может, я — к тебе?
— У меня ремонт! — быстро и как-то очень заученно ответил Константин. — Между прочим, капитальный и очень затяжной. Я пока у мамы живу. Ты же не хочешь жить у моей мамы?
— Нет, не хочу.
Он схватил мою руку и снова прижал к губам.
Моя мечта вдруг стала приобретать какие-то избито-пошлые краски. Я ждала от своей любви тайных вздохов, легкого флирта, постепенно растущего родства душ, украдкой брошенных восхищенных взглядов, изысканных приглашений, намеков, полутонов, а получила?..
«Я переезжаю к тебе. Чего время терять?»
Я даже не стала консультироваться по этому поводу с бабкой. Я и так все сама понимала. Я молча доела пиццу, мясо, и залпом выпила мерзкий коктейль.
— Не оборачивайся! — вдруг прошептал Жуль. — Скоси незаметно глаза и посмотри вниз, но не оборачивайся. Она пришла!
* * *
Внизу, у зеленого стола, который стоял в самом центре, и у которого до этого сидели только мужчины, появилась женщина в зеленом платье с обнаженной спиной.
— С чего ты взял, что это она? — шепотом спросила я Жуля. — Эта дама блондинка!
— Ась, у женщины, кроме цвета волос, есть множество других отличительных признаков — лицо, фигура, размер груди, манеры, жесты, — принялся поучать меня Жуль.
Ей-богу, на словах «размер груди» моя бабка фыркнула и язвительно расхохоталась!
— И потом, — продолжил Константин, — то, что она надела парик, или просто поменяла его на другой, лишний раз доказывает то, что она аферистка.
Я получше вгляделась в даму и вынуждена была признать, что Жуль прав: именно эта женщина приходила в агентство и называла себя Милдой Якушевой.
— Что мы будем делать? — поинтересовалась я у шефа.
— Что делать, пока не знаю, но теперь мы с тобой точно знаем, что женщина, которая наплела нам невероятную историю про пластическую операцию и про роль в мюзикле, которая выставила меня полным идиотом и к которой я воспылал идиотской страстью — вовсе не Милда Якушева, а скорее всего ее новоявленная сестра Катя Самойленко. А самое главное, что если у них с Милдой и правда, один отец, значит эта Катя в прошлом тоже Якушева!
Идем дальше. Загадочный Якушев умер в две тысячи третьем году. Кикбоксер Дьяченко, местная знаменитость, наделавшая в мире страшный фурор, сидел на могиле этого Якушева, разговаривал с ним и называл покойника батей! Что-то больно много детей у этого Якушева, тебе не кажется? И все с разными фамилиями! Думаем дальше. Свидетельство о смерти этого героя-отца ты находишь — где?! В доме весельчака и затейника, а я бы сказал — городского сумасшедшего, Бубона, которого утром нашли у речки застреленным. Тот, кто его застрелил, постарался сделать клоуна неузнаваемым, положив лицом в догорающий костер. Зачем?! Нет ответа. Но все это значит только одно: как ты правильно успела заметить, клоун Бубон, Якушев-папа, актриса Милда Якушева, аферистка Катя Самойленко и наш великий чемпион чемпионов Дьяченко завязаны в один сложный, замысловатый узел. А значит, все они как-то причастны к ограблению банка? И к смерти актрисы театра музкомедии Милды Якушевой? Увы, во всей этой истории оказалось замешано мое любимое агентство «Алиби».
— Увы!
— Ладно, Подъяблонского мы скинули со счетов, а вот Лавочкин — гений массажа, покоритель женских сердец и главный эрот страны, как он причастен к этой истории?! Может, он тоже незаконнорожденное дитя покойного Якушева?! Тогда все сходится, Аська! Мало ли зачем и почему куча отпрысков могут между собой конфликтовать? Правда, при чем здесь ограбление «Патриота»? Черт, задача для уголовного розыска, а вовсе не для моей бедной, влюбленной в тебя головы!
