– Что такое?! Ничего не понимаю…
Я сразу сообразила, о чем он говорит: на страничке альбома наблюдался явный непорядок. Все фотографии были вроде бы на месте; однако в нижнем правом углу из-под пожелтевшего группового снимка выглядывала яркая полоска темно-синего невыцветшего картона. Было совершенно очевидно, что это место еще недавно закрывала какая-то другая фотография, находившаяся здесь не один год. Причем меняли карточки наспех, не подобрав по размеру: новая была заправлена в прорези страницы только двумя уголками.
– В чем дело, Петр Петрович? Что-то пропало?
– Да-да, похоже на то…
– Ведь тут был какой-то другой снимок, правда? Вы не помните, какой именно?
– Минуточку… – Старик сдвинул седые брови. – Ну конечно! Дима Загорулько с братом. Это были они! Братья-близнецы, настолько похожие, что… Я совершенно не понимаю, куда они могли запропаститься!
«Спокойно, Полина, спокойно!»
Кровь застучала в висках. Я почувствовала возбуждение гончей, которая после долгих мук наконец-то взяла старый след, и едва сдержалась, чтобы не завопить и не выдать себя с головой.
– Как интересно! Я тоже недавно ехала в поезде с одним Дмитрием Загорулько – он возвращался к себе домой, в Александрово Поле. Кажется, страховой агент. Я думаю, просто совпадение.
– Да какое там совпадение, Поленька! Это наверняка был он самый, Дима Загорулько! Такой высокий, но изрядно сутулый, лысоватый?… Конечно, он! Нет, вы только подумайте: до чего же тесен мир! Сначала выясняется, что мы с вами оба знаем Старостина, а теперь еще и Диму…
– В самом деле! Но я никогда бы не подумала, что мой попутчик Дмитрий Иванович Загорулько может оказаться в прошлом альпинистом. Честно говоря, он не произвел на меня впечатление спортивного человека.
Черт возьми, откуда мне знать, какое впечатление производит этот самый Загорулько?! Я же на самом деле никогда с ним не встречалась! Впрочем, теперь я уже не была так в этом уверена…
– Ах, Поля, да вы же ничего о нем не знаете! У Димы были прекрасные данные. Если бы не проклятая травма… Эх, что там говорить!
Старик разволновался, его бледное лицо покрылось розовыми пятнами.
– Одним словом, судьба Димы Загорулько в чем-то повторила мою собственную. Он тоже расшибся… Правда, не в горах – в городе, на мотоцикле. Более нелепый конец для альпиниста трудно себе представить! Мне всегда казалось, что его бешеный братец не доведет его до добра, так оно и случилось…
– Значит, за рулем был его брат?
– Да, Васька. Василий Иванович, бесшабашная душа. Лихой был водила, пока не стал злоупотреблять… Вы меня понимаете? Сам-то он тогда отделался царапинами, а Дмитрий попал в реанимацию. Главное, сам был всегда осторожен ну просто до смешного, ребята даже его поддразнивали, а тут… Спешили они, видите ли, на свадьбу к другу! Ну, вот и «приехали»… Диму тогда собирали буквально по кусочкам, единственное, что не пострадало, было лицо. Просто чудом! «Заштопали» парня профессионально, но все равно после такого на тренировках пришлось поставить крест. А жаль! Чертовски жаль, Поля!
– Да… Ужасная история! И как же Загорулько пережил такой удар судьбы?
Петр Петрович нахмурился.
– В том-то и дело. После той аварии он сильно изменился. Мы с ребятами, конечно, старались, чтобы он не чувствовал себя одиноким, но он сам стал избегать общения. Замкнулся в себе, почти весь досуг стал посвящать чтению – в основном детективных романов. Он и прежде их любил, но тут стал «проглатывать» эту макулатуру прямо тоннами! Даже от брата, с которым они всегда были «не разлей-вода», и то отдалился. Впрочем, психологически это понятно: в Василии он видел виновника своей трагедии… У него появились какие-то странные, «завиральные» идеи. Ну, например, что фортуна обошлась с ним слишком несправедливо, что тем самым она как бы освободила его от моральной ответственности перед людьми и перед обществом. Можете себе такое представить? Мол, сам страдаю – значит, имею право заставлять страдать других!
Да, это я представляла очень даже хорошо. Все «теплее», Полина, все «теплее»… Пожалуй, скоро будет совсем «горячо»!
А Некрасов, откашлявшись, продолжал свой грустный рассказ.
– Быть может, нам, его друзьям, удалось бы спасти парня, привести в чувство. Даже наверняка! Но через год-полтора у братьев умерла мать на родине, в Александровом Поле, и Дмитрий надумал вернуться в родовое гнездо. Дом там остался, хозяйство, наверное, – я точно не знаю. Рассчитался на заводе – а по профессии он токарь, работал сменным мастером, и неплохо работал. Продал свою «малосемейку» – и подался в родные заволжские степи. В общем, разом все концы обрубил!
Петр Петрович надолго замолк: видимо, ворошить эту тему было для него нелегким делом.
– А что же его брат, Василий? – напомнила я. – Он тоже уехал из Тарасова?
– Василий? – встрепенулся старик. – Нет, Василий никогда и не жил в Тарасове. Он только наезжал к брату в губернский город. Иногда неделями гостил – когда очередной раз гнали с работы за пьянку. Оба были еще холостые… Василий был сельский житель: обретался где-то по соседству с Александровым Полем – не то в Марьинском районе, не то еще в каком. Вроде бы, у них там бабушка жила, да умерла, когда братья были еще мальчишками. А домишко свой внукам отписала. Ну вот, и они решили, что Васька там обоснуется: он с матерью не очень ладил – с детства был шебутной. Дмитрий – тот в люди вышел: в город уехал, закончил училище, на завод поступил, спортом занялся. Он и по характеру совсем другой был: спокойный, уравновешенный, трезвый – это уж само собой. Пока эта проклятая авария не перечеркнула все…
– Очень интересно… Близнецы – и такие разные!
Видит Бог: произнося эти слова, я думала не только о братьях Загорулько!
– А внешне они в самом деле были очень похожи, Петр Петрович?
Хозяин квартиры немного оживился – даже улыбнулся слегка.
– Похожи? Не то слово, Поля. Одно лицо! Конечно, если Василия как следует отмыть, причесать и приодеть. Вы знаете, что они мне устроили однажды?…
И Петр Петрович рассказал, как в далекие времена, предшествовавшие той страшной аварии, Дмитрий как-то раз подставил брата по-крупному, отправив его вместо себя на тренировку. (Он был за что-то на него зол). Обман раскрылся только тогда, когда беднягу чуть не придавило штангой, которую ему играючи бросил один из товарищей Дмитрия. Василий Иванович лихо только на мотоцикле гонял да водку жрал, зато в спортзале имел бледный вид.
Я невольно тронула свою шею под воротником свитера, вспоминая слова доктора: «Слабаком этого парня не назовешь»…
– Знаете, Поля, что Дима написал на той фотографии, которая была в этом альбоме? «Дорогому учителю от ученика, которого вы никогда не опознаете!» И ведь я действительно не смог угадать, где он сам, а где Васька! На снимке они стоят обнявшись, одетые совершенно одинаково, своими позами зеркально отображая друг друга. Удивительное впечатление, знаете ли! Совершенно удивительное… Но все-таки, куда же запропало это фото? Оно должно быть здесь!
И старик принялся перетряхивать альбом страница за страницей, бормоча себе под нос, что он «решительно ничего не понимает». Зато у меня в голове кое-что начало проясняться. Даже очень многое! Пожалуй, в деле не хватало лишь последней «точки». Решающей…
Пока я раздумывала, как ее поставить, Некрасов откопал несколько снимков, на которых был запечатлен образ Димы Загорулько – очень мелкий и к тому же десяти-пятнадцатилетней давности. Но та фотография, где он был изображен вместе с братом-близнецом, так и не нашлась. Она словно сквозь землю провалилась!
Внезапно Петр Петрович уронил альбом на колени.
– Какая странная мысль… Нет, этого не может быть! Он мог бы просто сказать мне…
Я догадалась, о чем он.
– Петр Петрович, ведь он заходил к вам недавно. Верно?
– Дима?…
Старик обернулся ко мне всем корпусом, посмотрел внимательным, изучающим взглядом.
– Верно. Он был у меня – первый и единственный раз. С тех самых пор… Правда, он почему-то просил меня никому не рассказывать о его визите, а я вот проболтался, старый дурак…Но как вы догадались, Поля?
– Просто интуиция. Вы подумали о том же, о чем и я: что эту фотографию взял Дмитрий. Ведь больше ее некому было взять! Если не секрет, Петр Петрович, – зачем он приходил? Как выглядел? Что рассказывал о себе?
– Что рассказывал? Да ничего особенного. – Некрасов пожал плечами. – Он позвонил, спросил, можно ли прийти. Я, конечно, его пригласил. Посидели, вспомнили ребят… Марию Павловну мою помянули. Дима рассказал о себе: мол, у него все в порядке, работает страховым агентом. Недавно, наконец, женился, жена медик. Брат, Василий, совсем плох…
– Плох? В каком смысле?
– Да спился совсем – вот в каком. Как еще я должен был понимать эти слова, если речь идет об алкоголике? Жена-то от Васьки давным-давно ушла, вот тут он резко под горку покатился. Семьи нет, работы нет… Сидел на своем дальнем хуторе, как медведь в берлоге, да самогонку гнал. Славная жизнь, ничего не скажешь!
