то, что было припрятано у Костика, но удовлетворения не получили. Мелькнула мысль позвать на импровизированный банкет меня. А пока Костик бегал к Лизавете за догонкой, Славик исчез.
— Может, обиделся? — вопрошал меня Костик. — Хотя чего? Я же ему оставил. Не скажу, что половину, нет, чего уж там. Я правду всегда, как есть… Но и не на донышке, конечно. А он куда-то сбежал! А ежели в реку кинется? Мама мия, да я в жизни себе не прощу…
Тут уж и я взволновалась по-настоящему. Этот придурок, скорее всего, напился в дуду, пошел по малой нужде и заблудился. Теперь его где-то носит. А ну как и впрямь куда свалится, а мне потом с этим жить.
Мы с Костиком заметались и принялись звать Славика на все голоса. Незаметно к поискам подключился подъехавший Артем. Узнав, что случилось, он, как самый здравомыслящий человек, предложил попробовать позвонить пропавшему.
— Сейчас на реке тихо, если телефон зазвонит, мы это услышим.
Я, нервничая, принялась тыкать в экран трясущимися пальцами, а Костик и Артем направились в разные стороны, чтобы прислушаться.
— Точно, вон в той стороне что-то есть, — возликовал Костик.
Я ничего не слышала, но сосед заверил, что служил на подлодке акустиком и умел на слух отличить пукающего кита от японского танкера. Конечно, подлодки он видел только по телевизору, да и то в лучшем случае. Но других вариантов не было, оттого мы отправились за ним. Тем более местные кусты Костик знал лучше нашего.
Через минуту уже и мы различили играющую мелодию, и почти сразу же я заметила панаму Славика, лежавшую у кустов. Она, как и Славик, была с чудинкой, оттого светилась в темноте. Секретарь обожал такие флуоресцентные штуки. Сразу за кустами шел небольшой обрыв, и я натурально охнула и схватилась за сердце.
К счастью, Костик, убежавший чуть вперед, радостно завопил:
— Вот же он! Цел и невредим, как ядовитый гриб!
Мы синхронно выдохнули. И только тогда до меня дошло, что на мой звонок у Славика стоит песня Аллегровой «Войди в меня». Я ругнулась, Артем криво усмехнулся, а Костик пробормотал «мама мия».
Под строки «войди в мои сны, они так влажны…» мы ухватили отдыхающего под кустом Славика под руки, а я, подумав, залепила ему пощечину. Пусть знает, гад, как нервы трепать.
— По ком звонит колокол? — встрепенулся Славик, но тут же сразу обмяк.
— Что-то он совсем поплыл, — констатировал Артем.
— А вдруг он сюда топиться пришел? — охнул Костик, глянув вниз с обрыва. — Ты другого нашла, вот он и…
— Этот-то? Эгоист до мозга костей. Да он просто внимания к себе требует. Говорю же, все кишки вымотал.
— Ишь, гаденыш, — впечатлился Костик, бесцеремонно волоча Славика за ноги. — Смоленой совы он не видел, ей богу! Может, его водой окатить?
— Вы еще мочой его растереть предложите! Пусть бы и лежал. Хоть проветрится, ему полезно.
— От его немочи свежий воздух не поможет, — покачал головой Костик, снова взваливая Славика себе на плечо. А я подумала, что Костик — золотой человек. Хоть и пьет.
— А какая же у него немочь? — ехидно поинтересовалась я, хотя мне следовало не ехидничать, а помогать тащить «любимого».
— Ну, знамо дело, глисты. Вона какой дрыщ, за удочку спрятаться может. И чего ты только в нем нашла? Никак не пойму.
Я пробормотала «любовь зла», вздохнула и, ухватив панамку Славика, заспешила следом. Артем с остатками нашего импровизированного банкета с трудом продвигался в темноте, так что пришлось вернуться и катить его.
Конечно же, мне сразу позвонила мамуля. Она всегда умеет подобрать нужный момент.
Славик как раз запел дурным голосом: «Гуляй, шальная императрица», а Костик стал ругаться матом, что тот перевирает слова его любимой песни. Артем пытался успокоить обоих, а в деревне заунывно и на разные голоса завыли собаки. Наверно, опять у палисадника Тамары. Мы как раз были уже неподалеку от начала дороги к домам.
Тут же на улицу выскочила сама Тамара, отгоняя собак и поминая всуе нечистого и Марфу, наславшую на нее стаю. Я же помянула свою удачу, мысленно готовясь к нотациям. Мамуля вот тоже отдыхала на природе, но у нее почему-то на фоне играл Моцарт, потрескивали поленья и стрекотали цикады. Или кто там стрекочет по вечерам, засев в райских кустах? Словом, удача у всех разная.
— Последнее время ты проводишь досуг в очень странных компаниях, — заявила мамуля, прежде чем отключиться. — Подумай насчет Ниццы.
Конечно же, настроение было испорчено вконец: романтический момент потерян, и Артем, похоже, опять ушел в себя. По крайней мере, он молчал. Еще бы. Я бы на его месте вообще держалась от такой чокнутой компашки подальше.
Когда Славика наконец устроили у Лизаветы, строго настрого запретив ей поить гостя всем, кроме рассола и воды, мы остались с Артемом одни на дороге. Костик, махнув на нас рукой, отправился спать, а я виновато вздыхала.
— А знаешь, теперь ты мне нравишься еще больше, — вдруг улыбнулся Артем. — Вечер, конечно, вышел забавный, но зато с тобой никогда не соскучишься.
— Извини за этого шального…
— Наоборот, благодаря ему я понял, что у тебя очень доброе сердце. Другая бы и пальцем не шевельнула ради такого придурка. А ты так переживала, как за родного.
— Наверное, ты думаешь, что я с чудинкой. Просто последнее время вокруг меня черт-те что творится. Какая-то полоса… В целом я нормальная.
— Нет, я не думаю, что ты нормальная, — подумав, заявил Артем. — Точнее, даже наоборот, думаю, что ты удивительная.
— Правда? — засмущалась я.
— А то. Мне все в тебе нравится. И как ты крутишь кольцо на пальце, когда думаешь, и как покусываешь прядь у лица, морщишь нос на солнце, смеешься. Даже как ты огрызаешься на этого Костика, когда переживаешь. Ты такая, знаешь… Ну, настоящая, что ли…
От таких слов растаяло бы даже каменное сердце, а мое так и подавно ликовало и пело. Мы снова вернулись к теме поцелуев, решив, что на реке она не была раскрыта полностью. Одним словом, прощались мы с Артемом очень вдохновленными.
Проснулась я в несусветную рань и долго ворочалась, пытаясь снова уснуть. Вопреки ожиданиям настроение было отличное. Хозяева еще спали, а я вдруг решила потихоньку выйти из дома и заглянуть к Артему. Вдруг он уже проснулся? Подышу свежим воздухом. Правда, часы показывали начало восьмого утра, но я же не спала… К тому же очень хотелось заглянуть в гостевой домик Марфы, а днем светиться перед ней своим
