– Вот ведь оторва! – повторила тетка. – Сколько раз я ей повторяла – держись за работу!
Дверь комнаты неожиданно приоткрылась, и в нее просунулась остроносенькая старушечья мордочка, больше всего похожая на лисью.
– Раечка, у тебя чайник вскипел! – прошелестела старушка. – Ой, а у тебя гости? Здрасте!
– Проваливай, старая карга! – напустилась на соседку Раиса. – Только бы выглядывать да вынюхивать! Только бы нос совать! Лучше бы сама чайник выключила!
Дверь захлопнулась.
Раиса поджала губы. Надежда отчетливо поняла, какие колебания ее раздирают: с одной стороны, нужно пойти на кухню и выключить выкипающий чайник, с другой – страшно оставлять в комнате незнакомых людей…
– Я на минутку… – наконец выдавила хозяйка и пулей вылетела в коридор.
– Нина, стой на шухере! – шепнула Надежда и кинулась за шкаф, в угол, где обитала в тесноте и обиде Вика Топорова.
За шкафом было гораздо чище и аккуратнее, чем во владениях Раисы.
Узенькая кушетка застелена темно-синим покрывалом, рядом приткнулся столик, на нем – стопка толстых тетрадей и несколько книг.
Надежда наугад взяла в руки одну книгу.
«Гражданское право», – прочитала она на обложке.
Открыв книгу, она увидела внутри фиолетовый штамп:
«Библиотека Гуманитарно-юридической академии».
Это плохо сочеталось с образом Вики Топоровой, который создала для себя Надежда Николаевна, – простоватой молоденькой продавщице ни к чему юридическая литература.
Время поджимало, Викина тетка могла появиться в любую секунду.
Надежда выдвинула ящик стола.
Первое, что она увидела, была зачетная книжка. Открыв ее, Надежда увидела то же самое название – «Гуманитарно-юридическая академия». На первой странице была фотография и имя – Топорова Виктория Леонидовна. Девушку на фотографии Надежда узнала без труда.
Вдруг у нее за спиной раздался хриплый окрик:
– Гр-рабеж!
Надежда вздрогнула, поспешно задвинула ящик стола и оглянулась.
На нее осуждающе смотрел со шкафа зеленый попугай.
– Кр-ража! – выкрикнул он, переступив лапами по жердочке.
– Клевета! – в тон ему ответила Надежда. – Наглая клевета! Я совершенно ничего не взяла! А если будешь заниматься шантажом – учти, это занятие очень опасное, свернут тебе шею, ощиплют и сварят суп! Суп из попугая – замечательное африканское блюдо!
– Кар-раул! – испуганно воскликнул попугай и закрыл глаза.
Надежда Николаевна выскользнула из-за шкафа и вернулась к Нине. Она сделала это очень своевременно, потому что в коридоре послышались торопливые тяжелые шаги, и в комнату, как поезд под парами, влетела Раиса с пыхтящим чайником в руке.
Она настороженно огляделась по сторонам, но, кажется, не заметила ничего подозрительного.
Надежда грозно покосилась на попугая. Запуганная птица приоткрыла один глаз и тут же на всякий случай спрятала голову под крыло.
– Ну и чего вам надо-то? – недовольно осведомилась Раиса, поставив чайник на застеленный клеенкой стол. – Чего вам от меня надо? Я за нее, слава богу, не отвечаю! Где она ходит, с кем шляется – мне не докладывает! Только что ни вечер – куда-то уматывает, и нету ее допоздна! А то и ночевать не приходит! И я за ней следить не нанималась! Только мне и дела, что ее проверять! Пусть спасибо скажет, что пустила на свою жилплощадь и ни копейки с нее не беру! Притащилась из своего Заборска, будто ее здесь ждали!
Надежда застыла, пораженная последними словами Раисы. Точнее, одним произнесенным ею словом. Заборск! Она уже слышала название этого провинциального города!
Дверь снова приоткрылась, и в щелку заглянула прежняя остроносенькая старушка.
– Раечка, – проскрипела она, обегая комнату любопытным взглядом, – ты чайник-то выключила? А то выкипит…
– Проваливай, старая медуза! – гаркнула Раиса и захлопнула дверь, едва не прищемив старухе нос.
– Извините, – проговорила Надежда, – не будем вас больше задерживать. Спасибо за гостеприимство.
Ошарашенная такой вежливостью, Раиса открыла рот, сверкающий золотыми коронками, и застыла на месте, как соляной столп.
Не дожидаясь, когда хозяйка отомрет, Надежда подхватила Нину за локоть и вытащила ее в коридор. Вслед им понесся хриплый голос попугая:
– Бр-раво, виктор-рия!
– Ну, и что нам удалось узнать? – проговорила Нина, когда они оказались на лестнице и за ними захлопнулась дверь «вороньей слободки».
– Не так уж мало, – отозвалась Надежда. – Вика – девушка серьезная, учится в институте… точнее, в Гуманитарно-юридической академии. Правда, сейчас таких новоявленных институтов в городе развелось как собак нерезаных, и все громко называются академиями или университетами… Тем не менее нам обязательно надо туда наведаться. Вика учится там по вечерам, поскольку днем работает в магазине. Но вот что особенно интересно. Ты обратила внимание, что сказала напоследок ее колоритная тетка? Вика, оказывается, приехала к нам в город из Заборска!
– Ну и что? – удивленно переспросила Нина.
– А то, что Ирина Горностаева родом из этого же города.
– Да что ты? – Нина споткнулась и схватилась за перила. – Ну надо же, она, оказывается, была провинциалка! А столько самомнения!
– Уроженцы провинции отличаются особой хваткой, – проговорила Надежда, – большинство звезд шоу-бизнеса, да и вообще большинство людей, сделавших в столицах большую карьеру, – провинциалы. Но нам в данном случае интересно совсем другое. Они родом из одного города, к тому же небольшого, и весьма вероятно, что там, в Заборске, они сталкивались. Так что прослеживается отчетливая связь, а значит – и возможный мотив… Не уходят ли все эти криминальные события корнями в Заборск?
– Но ведь мы уже выяснили, что убить Витю Вика никак не могла, у нее стопроцентное алиби…
– В этом случае – возможно, но вот в первом… нам обязательно нужно выяснить, из-за чего они скандалили с Ириной в ту ночь! А для начала попробуем наведаться в академию.
В ближайшем газетном киоске женщины купили справочник «Вузы города» и нашли в нем адрес Гуманитарно-юридической академии.
Учебное заведение с таким громким названием занимало небольшой желтый с белым особнячок на Васильевском острове. Впрочем, здание было прекрасно отремонтировано и выглядело очень неплохо. На тротуаре перед входом в особняк толпились кучки студентов, в основном – девушек. Кто-то курил, кто-то просто болтал.
Надежда подошла к одной из маленьких групп и спросила:
– Девочки, вы случайно не знаете Вику Топорову?
– Кого? – долговязая девица с усыпанным веснушками носом смерила Надежду высокомерным взглядом. – Какую еще Вику?
– Я – ее родственница, приехала на несколько дней, хотела повидаться, а дома ее нет…
– В деканате спрашивайте, – отрезала девица.
– Да это та девчонка, – подала голос невысокая темноволосая толстушка с характерным южным произношением, – ну, у которой такой крутой папик… ты помнишь…
Она переглянулась с веснушчатой, и обе захихикали.
– Крутого отца у нее нету, – возразила Надежда, – она иногородняя…
– Тетя, кто вам сказал про отца? – насмешливо отозвалась веснушчатая девица. – Папик у нее крутой! Совсем, что ли, неграмотная? Папик – это хахаль, богатый и старый! Да вот же и они!
К крыльцу особняка, тихо шурша шинами, подкатил сверкающий черным лаком «Мерседес». Дверца машины распахнулась, и из нее выпорхнула стройная девичья фигурка. Надежда не сразу узнала Вику, которую до сих пор видела только на фотографиях. Она шагнула было вслед за девушкой к дверям академии, но в ту же секунду замерла на месте, как почуявшая дичь охотничья собака. Она не отрываясь смотрела на водителя «Мерседеса», который медленно разворачивался, чтобы выехать на Средний проспект. Широкое уверенное лицо с тяжелым волевым подбородком сразу показалось ей знакомым.
– Ты знаешь, кто это? – вполголоса спросила она Нину.
– Нет. – Нина проследила за ее взглядом. – Хотя, кажется, где-то я это лицо видела…
– По телевизору, и в газетах, и на рекламных листовках… Это известный адвокат Ямщиков, депутат Законодательного собрания. Вот, оказывается, какие у нашей Вики крутые знакомые!
«Мерседес» скрылся за углом, а за Викой захлопнулась входная дверь академии.
– Что же вы свою племянницу не догоняете? – насмешливо осведомилась веснушчатая девица. – Или не узнали? Сильно изменилась?
– Как-нибудь сама разберусь, – отмахнулась Надежда и под руку с Ниной вошла в здание академии.
Вики в холле уже не было. Зато прямо против двери красовался портрет мужчины из «Мерседеса», под которым крупными буквами было написано:
«Депутат Законодательного собрания Павел Павлович Ямщиков встречается с избирателями по четным вторникам в восемнадцать часов».
– Со своей избирательницей Викой Топоровой он, судя по всему, встречается гораздо чаще, – проговорила Надежда.
