Геннадий снова бережно взял пакет в руки и перешел в свою единственную жилую комнату, которая играла роль спальни, гостиной и кабинета. Надо признать, все эти роли она играла исключительно плохо.
Геннадий поставил пакет на середину стола и снова потер руки в предвкушении.
Все же чего-то не хватало для того, чтобы сделать момент по-настоящему торжественным. Пожалуй, сейчас можно было откупорить бутылку шампанского, по крайней мере, так поступали герои иностранных фильмов… Но шампанского у него в доме никогда не было, да Геннадий его и не особенно любил. Он предпочитал что-нибудь сладкое.
Тогда Геннадий достал из буфета коробку шоколадных конфет, вынул оттуда одну конфету, положил ее за щеку и наконец полез в заветный пакет. Нашарил в глубине обувную коробку, поставил ее на стол.
Коробка показалась ему чересчур легкой, но Геннадий не придал этому значения. В конце концов, это могло значить, что вся его жизнь отныне будет легкой. Легкой и приятной. Он снял крышку…
И вместо серебряного ларца увидел пластиковые галоши, утепленные изнутри байковой подкладкой. Галоши были воинственной камуфляжной расцветки.
Геннадий несколько бесконечно долгих секунд смотрел на эти галоши, пытаясь понять, на каком свете он находится. Откуда они здесь взялись и, самое главное, – куда делся драгоценный ларец?
Геннадий вытряхнул на стол все содержимое пакета. Кроме коробки с галошами, в нем оказались две прозрачные упаковки с табачной пылью. И больше ничего. Ларец бесследно пропал.
Да что же это такое? Геннадий почувствовал, что сходит с ума. Все его радужные мечты, все его планы таяли, как предрассветный туман… Неужели его снова ждут бесконечные унылые дни в сыром подвальном магазине и такие же бесконечные унылые вечера и одинокие ночи в этой отвратительной квартире?
И тут до Геннадия дошло, что даже этого не будет. Все будет гораздо хуже. Рано или поздно Бармаглот увидит, что заветный ларец пропал, сложит два и два и поймет, что это – дело рук Геннадия… И тогда Бармаглот разгневается. А в гневе он страшен.
Геннадий схватился за голову. За что? За что на него обрушился такой кошмар? И куда пропал заветный ларец? В голове мелькнула было какая-то мысль, но додумать ее Геннадий не успел, потому что услышал доносящиеся из прихожей подозрительные звуки.
Определенно кто-то пытался открыть входную дверь его квартиры.
Геннадий крадучись вышел в прихожую, приложил ухо к двери, прислушался… Да, никаких сомнений – кто-то возился с его замком. А замок в этой квартире был хлипкий, как и сама дверь.
Геннадий потянулся было за телефоном, собираясь позвонить в полицию, но не успел: дверь распахнулась, и в его квартиру ввалились двое очень страшных людей. Это были те самые бандиты, которые приходили днем в магазин Бармаглота. Те самые, которые искали заветный серебряный ларец. Один – рослый, широкоплечий блондин, второй – тощий тип с прилизанными темными волосами…
Тогда, в магазине, Геннадий ловко выкрутился, он перехитрил бандитов, нажав вместо обычного выключателя специальную хитрую кнопку. Но в его квартире такой кнопки не было, а самое главное – здесь не было поддержки в лице могучего грузчика Вити и видавшего виды Бармаглота.
В первый раз за долгое время Геннадий пожалел, что хозяина магазина нет поблизости.
Прилизанный тип подскочил к Геннадию, вырвал у него телефон, поднес к левому боку нож и прошипел:
– Давно не виделись! Соскучился?
– Н… нет… – промычал Геннадий, медленно пятясь и не сводя с тощего бандита полного ужаса взгляда.
– Да что ты говоришь? – Бандит осклабился. – Не соскучился? Ну, ты меня прямо удивляешь!
Геннадий попятился еще немного – и уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда.
– Что… что вам от меня нужно? – проговорил он едва слышным дрожащим голосом.
– Ты отлично знаешь, что нам нужно! – прошипел бандит. – Мы тебе еще там, в магазине, сказали – нам нужен ларец!
– Ла… ла… ларец? – переспросил Геннадий.
– Только не зли меня! – Бандит оскалился, как маленький, но опасный хищник. – Не спрашивай, какой ларец! Ты это прекрасно знаешь! Так где же ларец?
– Он в ма… ма… магазине… вы же его там видели…
– Я сказал – не зли меня! – повторил бандит и сильнее прижал нож к боку Геннадия. Тот почувствовал, как холодная сталь проткнула кожу, и закусил губу. – Не зли меня! – повторил бандит. – В магазине мы уже побывали, ларца там нет! Это ты, ты его унес! Больше некому!
– Но здесь… здесь его тоже нет… – совершенно честно проговорил Геннадий и невольно покосился в сторону комнаты.
Тощий бандит, не отпуская Геннадия, выразительно мигнул своему напарнику.
Тот прошел в комнату, несколько минут провел там, потом вернулся с разочарованным лицом:
– Там ничего нет. Только галоши какие-то…
– Галоши? – переспросил прилизанный тип. – При чем тут галоши? – Затем схватил Геннадия за ворот рубашки, как следует встряхнул его и снова спросил: – Где ларец?
– Я не зна-аю… – проблеял Геннадий, клацнув зубами. – Я пра-авда не зна-аю…
– Ну, все! – Прилизанный бандит сверкнул глазами. – Мое терпение кончилось! – Он повернулся к напарнику и спросил: – У тебя скотч есть?
– Откуда? – Блондин пожал плечами.
– А у тебя скотч есть? – Бандит повернулся к Геннадию.
– Скотч? – Геннадий заметно оживился: у него спросили о чем-то безобидном – не о ларце, а всего лишь о клейкой ленте. – Да, скотч есть… я вам сейчас принесу…
– Ничего ты не принесешь! – рявкнул бандит. – Ты нас сегодня в магазине уже обдурил с выключателем! Говори, где у тебя скотч, мы его сами возьмем!
– На кухне, в верхнем ящике…
Блондин прошел на кухню и тут же вернулся с мотком клейкой ленты.
Тощий бандит втолкнул Геннадия в комнату, усадил на шаткий стул, заломил руки за спину и обмотал скотчем. Потом тем же скотчем примотал ноги к ножкам стула, еще одним куском заклеил рот. Кивнул напарнику. Тот включил телевизор, по которому шел какой-то бандитский сериал, прибавил громкость.
На экране два бандита прикручивали к стулу бледного, трясущегося человека средних лет.
– Переключи! – потребовал прилизанный. – Терпеть не могу эту муру! Кто ее смотрит?
Блондин послушно переключил канал.
Теперь показывали фильм из жизни африканских хищников.
– Вот это – другое дело! Этих я уважаю!
Геннадий в ужасе следил за этими приготовлениями. Их обстоятельность и деловитость убеждали его, что бандиты очень быстро выбьют из него все что захотят. А потом, когда все узнают… потом они его непременно убьют. Потому что он не будет представлять для них никакой ценности.
Тощий бандит снова повернулся к Геннадию:
– Ну что, будешь говорить?
Геннадий замычал: говорить с заклеенным ртом он не мог при всем желании. Бандит нахмурился, отклеил скотч и повторил:
– Будешь говорить?
– Я сказал бы, – плачущим голосом отозвался Геннадий. – Я бы все вам сказал, но я не знаю…
– Значит, будем работать…
– Хочешь, Серый, я с ним поработаю? – предложил свои услуги плечистый напарник, снимая пиджак и засучивая рукава рубашки. – А то все ты да ты…
– У тебя методы допотопные, – поморщился прилизанный. – Только и умеешь, что морду бить.
– Старые методы – они надежные!
– Нет, Вася, нужно перенимать передовой опыт!
С этими словами тощий бандит вышел на кухню и вскоре вернулся с мокрым полотенцем и миской с водой. Поставив миску на стол, он схватил Геннадия за волосы, запрокинул его голову и накрыл лицо мокрым полотенцем. Подумал немного и полил сверху из миски.
Геннадий забился в судорогах, пытаясь высвободиться. Сначала судороги усиливались, потом начали стихать – видимо, у Геннадия кончались силы.
Бандит смотрел на часы.
– Видишь, – проговорил он, обращаясь к напарнику. – Отличный метод. Действует лучше всякого мордобоя, а следов не остается.
– А не загнется он раньше времени?
– Не загнется, главное, за временем следить! Вот, как раз прошло две минуты, на первый раз хватит! – и он убрал полотенце.
Геннадий, красный, с выпученными глазами, хрипел и хватал ртом воздух.
– Ну как – надумал? – спросил его бандит.
– Я… я правда не знаю… – прохрипел Геннадий. – Не знаю, где этот ларец…
– Значит, еще не надумал… – Бандит окунул полотенце в воду и снова накрыл им лицо несчастного продавца.
Тот выгнулся дугой, засучил ногами. Из-под полотенца доносился полузадушенный хрип и мучительное мычание. Бандит невозмутимо смотрел на часы. На этот раз он выждал две с половиной минуты. Наконец снял полотенце.
Геннадий позеленел, его глаза покрылись красными прожилками. Он дышал с трудом, с хрипом и сипением.
– Ну что, – осведомился бандит, – будешь говорить или продолжим водные процедуры?
– Не… не надо продолжать! – слабым голосом взмолился Геннадий. – Я больше не выдержу…
