Глава 13
Здание больницы было большим и старым. Капитального ремонта не проводилось со времен социализма, хотя оборудование обновлялось не раз, и больница в целом считалась неплохой, современно оснащенной.
Татьяна Коршунова лежала в отделении хирургии с повязкой на грудной клетке и с отсутствующим взглядом. Иван Костов зашел в ее палату в мятом медицинском халате, который, видимо, специально подобрали к его мятому костюму.
— Как себя чувствует мадам Коршунова?
— Превосходно! Что за глупый вопрос?! Как себя может чувствовать женщина, которой поранили такой важный и нежный орган — грудь? — ответила она, приподнимаясь на подушках и машинально ища пудреницу на прикроватной тумбочке.
— Главное, что вы остались живы, а убийцу, вернее, покушавшегося мы скоро найдем. Вы не хотите мне больше ничего сказать, Татьяна?
— По-моему, я вам уже все сказала, — поправила прическу Таня.
— Может быть, вы все-таки вспомните, почему оказались на пляже? — спросил полицейский.
— Я уже отвечала на этот вопрос. Гуляла, или это подразумевает что-то противозаконное? — с вызовом в голосе ответила она.
Лежала она одна в большой палате как иностранная гостья. Окна комнаты выходили на гору, покрытую зеленой растительностью, своей вершиной уходящую в синеву неба.
— У меня появились показания, что в тот злополучный день вы ждали на пляже Дмитрия Парамонова.
— Ну и что? Я могу засвидетельствовать, что его там не было, — ответила Таня, нисколько не смутившись.
— Вы же утверждали, что не видели нападавшего, почему вы думаете, что им не мог быть Дмитрий?
— Хотя бы потому, что в это время он спасал нашу студентку Кристину. Она, между прочим, уже навещала меня и все рассказала.
— Умные девочки, — усмехнулся Иван Костов.
— Почему вы подозреваете Диму?
— Мне кажется странным, что во всех происшествиях за последнее время в нашем курортном местечке он всегда выступает в главной роли.
— Парню просто не повезло… а вообще, он душка!
— Татьяна, а что означают ваши слова «это не я»? Что «не я»? — спросил следователь.
— А когда я такое сказала?
— Тогда, когда Ева вас обнаружила.
— Да я не помню… я бредила, наверное.
— Напрягите память, — настойчиво попросил Иван.
— Это не я… — задумчиво повторила Татьяна. — Возможно, увидев подругу, я захотела сказать ей что-то важное и волнующее меня… Это не я… А! Когда мы здесь на курорте неожиданно встретились, Ева обвинила меня в том, что я слежу за ней и Юрием.
— А при чем здесь Юрий?
— А вы не понимаете?! Или у такой красивой женщины не может быть приключений на любовном фронте? — приняла позу Татьяна.
— Ну, вы смелая женщина! Это при живом-то муже?
— Моем козлике? — уточнила она. — Он не более опасен, чем ягненок. Так вот, я хотела объяснить подруге, что я к этому не причастна. Это не я, а мой муж притащил меня сюда в отпуск. Встреча с Евой и Юрием для меня оказалась полной неожиданностью. А мой ослик…
— Кто? — запутался в зоологических кличках профессора Костов.
— Лев Леонидович не хочет ничего менять в своей жизни, не хочет испытывать какие-то новые ощущения, не хочет посещать современные курорты. Мой муж как привык, при социализме, от профкома института ездить в Болгарию на море, так и продолжает меня таскать сюда же. Вот я и хотела озвучить свои соображения… если вы считаете это важным…
Следователь помрачнел и почесал взъерошенный затылок.
— Хорошо, отдыхайте. Пойду навещу вторую пострадавшую, — Иван Костов тяжело поднялся со стула и направился к двери.
— Господин полицейский! — окликнула его Таня. — Откуда вы так хорошо знаете русский язык?
— Я раньше часто ездил в Россию, тогда еще Советский Союз, по обмену опытом с русскими коллегами и, в общей сложности, прожил у вас года два.
— А у вас есть жена? — кокетливо улыбаясь, спросила она.
— Я разведен.
— Вам надо срочно найти спутницу жизни! — посоветовала Таня таким образом, что можно было подумать, что она предлагает свою кандидатуру.
— Это почему же?
— Вид у вас какой-то неухоженный…
— Я все время на работе! — объяснил Иван Костов и вышел из палаты.
Кристина встретила полицейского более приветливо. Она лежала на третьем этаже этой больницы в терапевтическом отделении еще с двумя женщинами в палате. Девушка сидела на столе и болтала длинными худыми ногами в пушистых тапках.
— Привет, коп! — поприветствовала она его.
— Ты насмотрелась американских фильмов?
— Долго я еще буду здесь находиться? — вопросом на вопрос ответила девушка. — Воду из легких мне спустили еще у бассейна, в себя привели в больнице, что теперь мне здесь делать?
Выглядела она несколько бледновато, и только темные пятна зияли на ее шее, словно ожерелье.
— Как решит доктор, так и будет. У меня к вам, Кристина, еще один вопрос.
— Только один? — засмеялась девушка.
— У меня все не укладывается в голове, как с вами в тесном контакте был преступник и вы ничего не заметили? Если бы меня душил человек…
— Если бы вас душил человек, вы бы не думали, какой у него цвет глаз, волос и имеет ли он очаровательные ямочки при улыбке! — сердито возразила Кристина, прервав его. — Да, во-первых, он подкрался ко мне сзади бесшумно, во-вторых, я стояла, задумавшись, в предвкушении свидания и уж никак не ожидала такого подлого нападения. Я была парализована от неожиданности, понимаете?!
— Ладно, успокойтесь, Кристина, — миролюбиво проговорил полицейский.
— Успокоишься тут! Ходят тут всякие и продолжают травмировать мою слабую психику! — Девушка взяла со стола яблоко и захрустела им.
— Вы не ссорились со своим парнем Глебом?
— С этим шкафом? Как с ним можно поссориться, если у него ума нет? А потом он мне не парень.
— Именно с ним же вы сбежали из дома. Ваш дядя, кстати, очень переживает.
Лицо Кристины исказила злобная гримаса.
— Не хочу о нем слышать!
— Почему вы так относитесь к человеку, который приехал за вами и ждет вашего возвращения из больницы? — удивился Иван Костов.
— Это мое личное дело! — отрезала девушка, чуть не подавившись яблоком от возмущения.
— Что означают ваши слова «это я», которые вы первым делом сказали своему спасителю Дмитрию?
Кристина перестала жевать яблоко и с недоумением уставилась на следователя:
— Вы вообще соображаете, что говорите? Я, можно сказать, с того света вернулась, откуда же мне знать, о чем я там бредила?!
— В это же самое время вторая пострадавшая говорила эту же фразу, так что в этом контексте получается очень интересное совпадение. Я бы попросил вас, Кристина, вспомнить то, что вы имели в виду. Я вас не тороплю.
— А если это мое личное дело?!
— Значит, оно должно стать достоянием следствия, — Иван Костов был настроен решительно.
Тут дверь в палату распахнулась, и на пороге появились Ева с Дмитрием. Ева улыбалась самой располагающей улыбкой на свете, а Дима нес пакет с фруктами и букет цветов.
— А вот и мы! — радостно сообщила она. — Здравствуйте, господин Костов! Мы решили воспользоваться вашим разрешением навестить пострадавших в больнице. У Татьяны мы уже были.
Следователь недовольно поморщился, ведь Кристина только что могла вспомнить что-то важное. Кристина, не отрываясь, смотрела на Еву. Вдруг она хлопнула себя по лбу и вскочила со стола, закричав:
— Вспомнила! Вспомнила, что хотела сказать! Вот увидела Еву Дмитриевну и сразу вспомнила! Но говорить об этом не хочу, — капризно надула губы Кристина.
— Не ведите себя, как ребенок! Если полиция интересуется, значит, информацию скрывать нельзя.
— Тогда все, что сейчас скажу, я заранее предупреждаю, ни за что в суде не повторю, — поставила девушка условие. — Ева Дмитриевна, вы меня спрашивали, почему я так плохо отношусь к дяде? Да и вы, Костов, об этом допытывались. Даже хорошо, что все здесь собрались. Дело в том, мне прекрасно известно, что мой дядя ранен, так как это я его и ранила!
— Ты?! — изумилась Ева.
— Да! Вот этой самой ручкой из его зарегистрированного пистолета, — Кристина помахала перед ними рукой с красными ногтями свежего маникюра.
— Но за что? — спросил полицейский.
— Правильная постановка вопроса! — похвалила его девушка. — Значит, было за что! Я уже полгода жила в его доме и сразу почувствовала на себе его похотливые взгляды. Да, ваш благородный бизнесмен домогался меня и чуть не изнасиловал! В один день, вернее, вечер не выдержала и взяла пистолет из ящика его стола, положила к себе под подушку в спальне. Я, честное слово, не хотела стрелять в него, но когда дядя навалился на меня, то не знаю, как так получилось, но пистолет выстрелил, — Кристина предательски часто заморгала длинными черными ресницами.
