кризис в жизни, кто разочаровался в религии, ищет новый смысл. По-вашему, это похоже на Андрея? У него были духовные искания?
Михаил Алексеевич покачал головой.
– Я его совсем не знал. Мы с ним всегда плохо ладили, я ведь не родной отец. Я женился на его матери и усыновил Андрея, когда ему было одиннадцать лет. Сначала мы сильно конфликтовали, Андрей даже убегал из дома, но ради матери мы худо-бедно поддерживали отношения. А после ее смерти мы с ним окончательно разругались. Андрей не смог простить, что я слишком быстро женился вновь.
– Насколько быстро?
– Через два месяца, – произнёс Мохов, с вызовом глядя мне прямо в глаза.
У меня отвисла челюсть. Андрея легко понять, это действительно огромное неуважение к памяти матери. А если учесть, что новая жена младше отчима на тридцать два года, то тут вообще без комментариев.
Я все-таки не могла определить: миллионер передо мной или нет? Судя по тому, что на него клюют молодые дамочки, Мохов богат. Но почему в Интернете о нем нет информации? И кто этот загадочный тёзка, ИП Мохов, с долгами под два миллиона рублей?
– Михаил Алексеевич, вы ведь из Краснодара? Я слышала много хорошего об этом городе, но сама там, к сожалению, не была.
– Вы ничего не потеряли, – сварливо отозвался бизнесмен, – Краснодар – город хамства, коррупции и чудовищной жары.
Когда он так брюзжал, становился похож на старого деда. Модная футболка – это, конечно, здорово, только вот взгляд на мир тоже хорошо бы периодически апгрейдить.
– Мне сказали, что вы крупный бизнесмен. Чем занимаетесь, если не секрет?
– Всем понемногу, – ушёл от ответа Мохов.
– Скажите, пожалуйста, ваша супруга Стефания дома? Мне бы хотелось уточнить у нее кое-что.
– Что именно? – напрягся Михаил Алексеевич.
– Один нюанс. Думаю, следствие тоже вскоре задаст ей этот вопрос.
Бизнесмен бросил взгляд на дверь, ведущую в другую комнату, и сказал:
– Стефания отдыхает, выйдет позже.
Ну понятно, послеполуденный отдых фавна. Я поймала себя на мысли, что уже заранее настроена против Стефании. Жаль, нет времени копаться в себе и выяснить – почему. Абсолютно точно одно: я ей не завидую и на ее месте оказаться не хочу, жить со стариком, даже из списка Форбс, – врагу не пожелаешь. Старики крадут у девушек самое главное – радость, и ни за какие деньги ее потом не купишь. Можно купить комфорт, удовольствие, роскошь, но радость уже не вернуть. А ведь радость – самое ценное в нашем кратковременном пребывании на Земле, быть может, в ней и есть смысл жизни. Исходя из этой логики, я должна была бы испытывать неприязнь к Михаилу, крадущему радость, однако не нравилась мне почему-то Стефания.
– Михаил Алексеевич, я ведь говорила, что я подруга Юлии Лукониной?
Мохов кивнул.
– Знаете ли вы, что Андрей владел долей в однокомнатной квартире вместе с Юлей и еще двумя собственницами?
Мохов кивнул второй раз.
– Теперь по закону половина доли Андрея перейдёт к вам. Я понимаю, что для такого богатого бизнесмена, как вы, это копейки…
Я бросила быстрый взгляд на лицо Мохова, он оставался невозмутим.
– Так вот, – продолжала я, – для вас это копейки, а другие дольщики рассчитывают как можно быстрее продать квартиру и разделить деньги. Для них это существенная сумма, понимаете? Я бы хотела знать, какие у вас планы на наследство сына.
– Думаете, я собираюсь из вредности препятствовать продаже квартиры? – усмехнулся Михаил Алексеевич.
– Что вы! И в мыслях не было! Просто для вас это такая незначительная сумма, пустяк, вы забудете, отложите в долгий ящик…
– Вы напрасно беспокоитесь, – перебил меня миллионер. – Я уже отказался от наследства в пользу Марины, вдовы Андрея.
– Когда вы успели? – ахнула я. – Я ведь только вчера с ней разговаривала!
– Сегодня утром. Марина позвонила, и мы съездили к нотариусу.
– Но почему? Зачем?
– Я так решил.
– Вы в курсе, что Андрей собирался с ней разводиться? Их брак трещал по швам.
– Я так решил, – повторил Мохов. – И точка.
Он заметно нервничал. Суетливо потирал лысину, хмурился, отводил взгляд…
Я не могла прийти в себя от изумления. То есть Марина позвонила, и он тут же сорвался с места и на цырлах помчался к нотариусу. Обалдеть. И поскольку я не верю в то, что Марина владеет гипнозом на расстоянии, вывод только один: невестка имеет влияние на свёкра. Женское влияние.
– У вас с ней роман? Вы любовники? – догадалась я. – И это началось еще при жизни Андрея?
Мохов дёрнулся, словно от удара током.
– Что вы себе позволяете?! – по-бабски взвизгнул он.
Точно, я права. Вот ведь старый потаскун!
– Старый потаскун?! – побагровел Мохов.
Опаньки, я что, сказала это вслух?
– Да как вы смеете оскорблять моего мужа? Этого достойного человека? Немедленно извинитесь перед ним!
В гостиную ворвалась блондинка и накинулась на меня с кулаками.
Мохову пришлось применить силу, чтобы удержать ее на безопасном от меня расстоянии.
– Зайчонок, не надо нервничать, – приговаривал он. – Это журналистка, она уже уходит.
– Мне плевать, кто она! Пусть немедленно извинится перед тобой! Журналистка!
Блондинка выкрикнула название моей профессии так, словно это было что-то неприличное.
А эта Стефания – горячая штучка. Глаза пылают огнём, щёки раскраснелись, длинные волосы разметались по плечам. Помимо красоты, Стеша также обладала отличной фигурой. Полупрозрачный пеньюар и накинутый поверх него короткий халатик позволяли рассмотреть ее во всех подробностях.
– Я не собираюсь извиняться, – сказала я. – А вот вам обоим следовало бы принести мне извинения. Вы разрушили мою веру в любовь, в семейные ценности! Я, может, никогда не выйду замуж из-за таких лживых и похотливых людишек, как вы!
– Лживых и похотливых людишек? – ахнула Стефания.
– Именно. И не надо делать такие круглые глаза, милочка. Я знаю, где вы были в среду двадцать первого сентября в восемнадцать часов сорок одну минуту. Вот, у меня и фотография есть! Это улика, между прочим!
Я порылась в телефоне и продемонстрировала фото Стефании с камеры наблюдения. Сама дамочка смотреть отказалась, отвернувшись в сторону, а ее супруг с интересом уставился на экран.
– Стеша, глянь, это и правда ты! А где это ты, а? Что-то я никак не соображу…
– Это снимок с камеры наблюдения, которая висит над вторым подъездом дома номер пять по улице Ремизова, в Москве. Вам знаком этот адрес, Михаил Алексеевич?
– Это адрес квартиры, в которой у Андрея была доля, верно?
– Правильно. Маленькое уточнение – последние месяцы Андрей постоянно жил в этой квартире.
Убить Андрея Стефания не могла, потому что позже вечером он разговаривал с Яной. Что же она там
