Впрочем, было за что — на невинный вопрос та мгновенно окрысилась.
— Что вы Лизе наговорили вчера про меня? — раздраженно спросила она.
Далила изобразила безмерное удивление:
— А в чем дело? И что у вас, дорогая, за тон?
— У меня тон? — подпрыгнула Замотаева. — Это у вас, дорогая, тон! Я живу себе, никого не трогаю, не тревожу, а вы лезете, куда вас не просят!
— Простите, а куда не просят меня? — учтиво осведомилась Далила.
Замотаева выплюнула с ненавистью и злобой:
— Вы Бойцову натравливаете на меня! Вы флиртуете с моим братом!
— С чего вы взяли? Он вам все же звонил.
— Нет, не сегодня. Вы недавно с ним ночь провели! Он был у вас дома!
— А вам откуда это известно? — г спросила Далила, прищурив глаза.
— Андрей проболтался! — взвизгнула Замотаева и выдала:
— Что, стерва, положила глаз на богатенького? Ха-ха! Захотелось в Америку? Не выйдет!
Перед носом Далилы туда-сюда мелькнул наманикюренный указательный палец.
— Не выйдет, голубушка! Не там ищешь лошка!
Хищница! Стерва!
— Да как вы смеете меня оскорблять! — возмутилась Далила, решив про себя: «Ну все, теперь я ей устрою допрос по полной программе. И я еще, дура, собиралась жалеть эту чокнутую Наташеньку. То-то Лиза моя удивится, когда узнает, какой шумный мне был устроен прием».
А Наташенька не унималась.
— Это я смею тебя оскорблять? — вопила она, потрясая уже кулаками. — Это ты меня оскорбляешь!
После того как ты Андрюшу моего полечила, у него совсем крыша съехала! То в Америку рвался, а то вдруг передумал! Что у вас? Немедленно признавайся?! Или я космы твои сейчас выщипаю!
— У нас с ним сотрудничество, — невозмутимо сообщила Далила, — а вот у вас в связи с этим сотрудничеством возникли большие проблемы, про которые вы пока не знаете.
Замотаева вздрогнула, вытаращила глаза и испуганно выдохнула:
— Проблемы? Какие?
— Думаю, очень большие.
— А ну не финти! — рявкнула Замотаева. — Ты что, издеваешься?
Далила напомнила:
— Не я вас оскорбляла. Все было наоборот.
— Еще бы! Ты хотела подцепить моего брата!
— Вовсе нет. Вы не правильно поняли. Андрей Викторович обратился ко мне с просьбой найти убийцу вашей сестры, — немедленно раскрыла карты Далила.
— Тебе?!
— Мне.
— Да кто вы такая? — презрительно выкрикнула Замотаева, все же переходя на «вы».
Далила со вздохом поведала:
— Не хотелось бы повторяться, но я психоаналитик. И совсем неплохой.
Замотаева, позволив себе неприличный жест, раздраженно фыркнула:
— Уж знаю, психоаналитик, не детектив.
— Детективу не справиться с этим запутанным делом, а мои знания как раз очень полезны.
— И что же, вы убийцу нашли?
— Разумеется.
Замотаева, облизав нервно губы, спросила, как выстрелила:
— Кто убийца?
— Вы, — с невинной улыбочкой сообщила Далила.
— Я?!
— Именно вы.
Замотаева рухнула в обморок.
Замотаева лежала на полу и выглядела бездыханной. Далила ей не поверила, слишком хорошо она знала повадки невротичных Принцесс на горошине.
Пощупав ее пульс, она с сожалением обронила:
— Удивительно, у такого умного и воспитанного брата такая глупая невоспитанная сестра. Как бы там ни было, но от смерти она далека.
И, жизнеутверждающе цокая каблучками, Далила направилась к выходу.
Простейший прием безотказно сработал.
— Куда вы? — воскликнула вслед ей Наташа, мгновенно открывая глаза.
— Мне пора на работу, — невозмутимо сообщила Далила.
— Вы что же, так вот меня и бросите, беспомощную и больную? Вы же врач!
— Да, именно поэтому я не считаю, что вы опасно больны. Разве что воспалением хитрости.
— Ах вот как! — с угрозой воскликнула Замотаева и, шустро вскочив на ноги, завопила:
— Вы монстр!
Вы чудовище!
Далила насмешливо констатировала:
— Вижу, вам значительно лучше.
Вернувшись, она с улыбкой спросила:
— Хотите поговорить?
Замотаева сникла:
— Хочу.
— Тогда расскажите, за что вы убили сестру?
— Я не убивала…
— Не тратьте попусту время, у меня есть улики, — солгала Далила.
Замотаева вспыхнула и опять закричала:
— Какие улики? Нет у вас никаких улик!
— Ошибаетесь, есть. Маша была убита из вашего пистолета.
— Не докажете!
— Докажу. Уже доказала.
— Как?
Далила выдержала длинную паузу, во время которой Замотаеву затрясло.
— Говорите, не мучайте, — не выдержав, попросила она и сквозь зубы добавила волшебное слово:
— Пожалуйста.
Далила удовлетворенно продолжила:
— Вам не мешает знать, что я побывала в леске, что за дачей Морковкиной, и наковыряла там из засохшего дерева множество пуль. Пули как раз из того «ТТ», который вы якобы утопили.
Замотаева плаксиво проныла:
— Морковкина сучка, она ревнует меня к своему дебильному Кроликову, она на меня наговаривает.
— Я бы поверила вам, если бы не одна деталь. Те пули выпущены из того же «ТТ», из которого была застрелена Маша. Экспертиза это установила, — вторично солгала Далила, мысленно успокоив свою совесть: «Эта ложь на службе у справедливости».
Замогаева ахнула и разрыдалась.
— Откуда вы узнали про пистолет? — горько всхлипывая, спросила она. — Меня сдала Морковкина?
— Какая разница. Не отвлекайтесь на пустяки, у нас мало времени, меня ждет Куськин и его мать, милая добрая женщина. Я не собираюсь из-за вас задерживать приличных людей.
— Какой еще Куськин?
— Мой пациент. Немедленно говорите, за что вы убили свою сестру? — приказала Далила.
Замотаева взвизгнула:
— Не убивала я Машу! Не убивала!
— А кто же убил?
— Откуда я знаю!
Далила прикрикнула:
— Не врите! Если не прекратите врать, я немедленно отсюда уйду, и вот тогда будете разбираться не со мной, а с милицией. Все улики я передам туда.
Эффект был неожиданным. Замотаева рухнула на колени и, заламывая руки, взмолилась:
— Не губите меня! Пожалуйста! Не надо милиции!
Я хорошо заплачу! Вы только скажите, сколько?! Сколько стоят ваши улики?!
— Та-ак, — раздраженно сказала Далила, — приехали. Ваша ария совсем из другой оперы. Знайте, вы только что меня оскорбили.
С этими словами она решительно направилась к выходу.
— Нет! — взвизгнула Замотаева. — Не уходите! Я все расскажу! Все-все, до последней детали!
Далила вернулась и, взглянув на часы, по-доброму попросила:
— Наташа, пожалуйста, прекратите истерику. Я здесь лишь потому, что хорошо отношусь к вашему брату.
И это совсем не то, о чем вы подумали. Андрей Викторович мне симпатичен как человек. Ради него я готова вас слушать и даже попытаюсь понять вас. Обещаю.
Замотаева поднялась с колен и, всхлипывая, ползком забралась на свой восточный диван. По ее бледным щекам текли не слезы, а дорогая косметика.
— Я-то вам расскажу, — проныла она, — а толку?
Вы все равно мне не поверите.
— Ошибаетесь, — возразила Далила. — Если не будете лгать, я разберусь, что к чему, а если почувствую нагромождение лжи, то не стану и разбираться.
Предоставлю эту возможность милиции.
— Пожалуйста, не пугайте меня, — пискнула Замотаева. — Видите, я вся дрожу.
— Рассказывайте! — строго повелела Далила. — Не задерживайте меня! Куськина мама не может ждать!
— Что рассказывать? Я не знаю, с чего начать, Машу не я убила. Мы ругались, конечно, но я любила сестру.
— Если вы не убивали, тогда зачем просили Морковкину обеспечить вам алиби? Зачем за город ее потащили? Почему вас трясло?
Замотаева перестала плакать и, безысходно вздохнув, пролепетала:
— Вы сами все знаете.
— Да, я почти все знаю сама, — подтвердила Далила и мягко добавила:
— Но советую рассказать откровенно. Это вам нужно, не мне.
— Зачем?
— Уверяю, вам станет легче.
— Надеюсь, — пискнула Замотаева.
— Вот и рассказывайте.
Она начала:
— В тот день наметили вечером всей гурьбой пойти в ресторан. День был рабочий, но Маша говорила, что праздновать надо именно в день рождения, а не тогда, когда суббота или воскресенье.
Далила спросила:
— Кто был в гурьбе?
— Друзья Андрея, я, Маша, — перечислила Замотаева и подытожила:
— Все. Никого вроде больше.
— Морковкину не приглашали?
— Нет, ну что вы. Андрей ее ненавидит.
— Именно поэтому Морковкина охотно помогала вам сорвать Машино торжество, — догадалась Далила.
Замотаева презрительно «фукнула»:
— Фу! А вам она, наверное, плела про свое благородство. Нашли кому верить. Я уверена, Морковкина и натравила в тот день Машку на меня.
Далила ошеломленно спросила:
— О чем вы говорите?
— О моей ссоре с сестрой. Морковкина накануне дала Маше свои ужасные шмотки, а потом поперлась к ней утром, якобы поздравлять. На самом-то деле она собиралась выпытать, для кого Маша фуфырится, — А почему бы ей не подумать, что Маша собиралась в том наряде пойти в ресторан? — удивилась Далила.
