Из всего увиденного я сделала безошибочный вывод, что в офис явилась милиция. Потому что эти двое были очень похожи на моих двух знакомых капитанов – Творогова и Бахчиняна. Только в той паре Бахчинян – темноволосый, высокий и интересный, а Лешка, наоборот, белобрысый, хиловатый и неказистый с виду.
Я забеспокоилась в своем укрытии за аквариумом – если меня сейчас милиция приметит, то не просто выгонят из офиса, а могут до выяснения личности и в обезьянник посадить. Придется обращаться к Леше Творогову и выслушивать его насмешки.
– Вот, господа, – с обидой сказал кадровик, – как видите, начальства никого нету, так что вам придется говорить со мной.
– Как это нету? – прогрохотал внушительный баритон, и в холл вошел еще один мужчина.
По тому, как все сотрудники подобрались и примолкли, я поняла, что это и есть сам директор и владелец фирмы господин Балабанов, муж нашей клиентки.
Что ж, на первый взгляд Антон Петрович был хорош – видный, гладкий, мордатый, одет модно, но не вульгарно, голос звучный, выбрит чисто, одеколон приятный… Всем хорош мужчина. Но мне почему-то он не понравился. Уж не знаю, что послужило причиной моей неприязни, возможно, тот факт, что его жена, вместо того чтобы рассказать о своих проблемах мужу, обратилась к нам. Значит, не доверяет она ему. Не ждет помощи. А зачем тогда замуж выходить, если от собственного мужа ничего хорошего не ждешь? Впрочем, это вопрос сложный, и я – человек необъективный, сама в свое время обожглась, так что справедливо судить не могу.
– Вы – директор фирмы? – обрадовался рыжий мент. – Вас-то нам и нужно! А мы – из милиции, капитан Хвощ, капитан Кошкин.
– Проходите, господа! – раскатисто сказал Балабанов. – Вы, наверное, по поводу вчерашнего несчастного случая с нашей сотрудницей?
– Нет, – решительно оборвал его рыжий капитан, уж не знаю, кто по фамилии, – мы по поводу вашего заместителя Лапина Игоря Сергеевича.
– А что с ним?
Показалось мне или нет, что голос Балабанова при этом слегка дрогнул?
– Вы в курсе, где он в данный момент находится? – вступил в разговор черненький капитан.
Все же интересно, кто из них Хвощ, а кто – Кошкин?
– Он в командировке, в Москве… – сказал Балабанов, твердо глядя в глаза капитанам.
Но я-то смотрела на него с той стороны, откуда он не ждал подвоха, поэтому видела, как он сжал руку в кулак и сунул в карман. Чтобы не дрожала… И еще я перехватила взгляд кадровика, которым он смотрел на шефа. Во взгляде этом мелькнуло удовлетворение. Говорил же дядя Вася, что кадровик о чем-то подозревает. Ну вот, подозрения его подтвердились, в фирме что-то нечисто.
– А в чем дело? – спросил Антон Петрович. – Вы можете объяснить?
– Можем, конечно, – охотно согласился рыжий, – дело в том, что машина вашего заместителя обнаружена на дне Невской протоки. Ее только что вытащили из воды, и в салоне нашли тело с документами на имя Лапина И. С.
– Ой! – громко взвизгнула Антонина и зажала рот рукой.
– Пройдемте в мой кабинет! – отрывисто пригласил Балабанов. – Что стоя-то разговаривать… И… Маргарита Степановна, чаю, пожалуйста, или кофе…
– А ее нету! – брякнула Антонина. – Она на обеде!
Кадровик зыркнул на Тоню сердито и сказал шефу:
– Все будет сделано!
А я подумала, что вернувшейся после сытного обеда Маргарите Степановне я не завидую.
Они все прошли в кабинет директора, а кадровик обратился ко мне. Оказывается, своим пронизывающим взором он разглядел меня сразу же, незачем было прятаться за акулой.
– Вы, девушка, кто? Что тут делаете?
– Она на работу хочет устроиться, секретаршей! – снова вылезла вперед Антонина. – Она…
– Вот как? – нахмурился Николай Федорович. – А почему я не в курсе?
– Боже упаси! – Я быстро отступила к дверям и замахала руками. – Чтобы я тут работала? Когда у вас люди то тонут, то машиной их давят насмерть? Несчастливая какая-то фирма!
И бегом побежала к выходу, пока они не опомнились.
Проводив Василису в офис господина Балабанова и заполучив номера черной машины, преследовавшей заказчицу, дядя Вася позвонил своему давнему знакомому, сотруднику автоинспекции, горячему финскому парню Матти Пустонену.
– Здорово, Матти! – проговорил Куликов, услышав в трубке унылый голос финна. – Как дела?
– Сторофо, Василий! – отозвался тот печальным голосом ослика Иа-Иа. – Плохо тела…
– Что случилось? – переполошился Василий Макарович. – Со здоровьем непорядок? Или с женой что?
– Сторофье хорошо, – вздохнул Матти, – и жена в порядке…
– А тогда в чем дело?
– С Василием плохо, с тезкой твоим…
Василий Макарович в первый момент растерялся, но затем вспомнил, что несколько месяцев назад, после того как на даче пропал его любимый хомяк, Пустонен завел котенка, которого назвал Васей. Котенок вырос в огромного пушистого котяру, в котором Матти души не чаял.
– А что с Васей?
– Да теща моя, чтоб ее прав лишили за превышение скорости! Накормила Василия несвешей рыпой…
– Рыбой? – переспросил Куликов.
– Ну да, рыпой!.. – подтвердил Матти. – Теперь он ничего не ест и очень мучается…
– Ну, лекарство простое и известное – сутки голода и полтаблетки левомицитина!
– Правта? – обрадовался Пустонен. – Поможет?
– Поможет, поможет! – заверил его Василий Макарович. – А ты мне не мог бы между делом машину одну пробить?
– Запросто!
Куликов продиктовал Матти номер подозрительного «Лендровера», и тот пообещал пробить его в течение часа.
Василий Макарович решил не тратить времени даром и смотаться пока в океанариум. Дело в том, что, просматривая в прошлый раз записи с видеокамеры, он выяснил, что подозрительный Павел Дроздов бывает там с периодичностью в три дня, причем каждый раз назначает свидания с разными женщинами. И сегодня был как раз такой день, так что следовало поторопиться, чтобы не упустить объект.
На этот раз Василий Макарович не стал пререкаться с бдительной билетершей Вахромеевой, а сразу позвонил по служебному телефону Коле Скамейкину.
Николай вышел к нему и проводил Куликова к себе в кабинет.
– Ну что, Макарыч, выяснил что-нибудь про своего афериста? – спросил он, плотно закрыв дверь кабинета.
– Да по всему выходит, Коля, что никакой он не брачный аферист. Сонина его не опознала, а ты же ее знаешь – она своих клиентов всех в лицо знает. Так что я подумал и вот к чему пришел. Дело тут гораздо серьезнее. Либо этот Павел связан со шпионскими делами, либо с наркотиками. А это, Коля, вне нашей с тобой компетенции, так что, сам понимаешь, надо подключать к этому делу соответствующие службы.
– Мать честная! – Скамейкин схватился за голову. – Да меня хозяева убьют! Хуже того – они меня на улицу вышвырнут, и никакой другой работы я не найду! Они меня, когда брали на работу, строго-настрого наказали – ни в какой ситуации никаких органов не подключать, справляться своими силами. Потому что, Макарыч, ты сам знаешь – стоит только в коммерческую фирму вызвать милицию или другую какую службу, не к ночи будь помянута, они в первую очередь начнут проверять хозяйственную деятельность и не отвяжутся, пока не раскрутят хозяев на деньги. Нет, Макарыч, я никого подключать не буду! Я за свою работу держусь и потерять ее не хочу.
– Так что же – так и позволишь этому скользкому типу у тебя под носом неизвестно чем заниматься?
– Тоже плохо… – Скамейкин ненадолго задумался и наконец решительно проговорил: – Мне хозяева сказали – справляться собственными силами, значит, так и буду действовать. На мне лежит вся ответственность за безопасность в океанариуме, и я должен обеспечивать эту безопасность всеми доступными мне средствами. А поскольку этот хмырь явно угрожает безопасности вверенного мне объекта, значит, надо его как следует прижать. Чтобы неповадно ему было крутить здесь свои темные делишки. Причем желательно все провернуть таким образом, чтобы не нарушать нормальную работу океанариума и не причинить беспокойство посетителям. Василий Макарыч, поможешь?
Именно на такой поворот событий Куликов и рассчитывал. Он надеялся встретиться с Павлом лицом к лицу, прощупать его, а если получится – припугнуть и надолго отбить у него охоту общаться с дочкой Светланы Борисовны.
– Ну, если ты так решил – надо действовать.
И Василий Макарович изложил Скамейкину свои соображения.
По его прикидкам выходило, что именно сегодня около двух часов Павел должен появиться возле аквариума с акулами.
Таким образом, до операции оставалось чуть больше полутора часов.
Скамейкин разложил на своем столе план океанариума и объявил военный совет открытым. Поскольку он не хотел посвящать в подробности своих подчиненных, в совете участвовали всего два человека – сам Николай и Василий Макарович.
– Если ты прав и этот Павел связан с серьезными делами – значит, он человек опытный и опасный, и нужно обеспечить явный перевес сил. В моем распоряжении, кроме нас с тобой, двое штатных охранников. Ну, плюс к тому тетки-смотрительницы. Ну, эти, как ты понимаешь, не бойцы. Софью Андреевну ты видел, остальные не лучше.
