Дом был старый, «сталинский», и лифт в нем установлен допотопный, в открытой решетчатой шахте. Леня поднялся по лестнице и увидел кабину, остановившуюся на четвертом этаже. По всему, именно на этот этаж только что приехал толстяк, при его комплекции вряд ли он ходит по лестнице пешком.
На площадку выходили двери всего двух квартир.
На левой двери, обитой дешевым дерматином с торчащим из дыр и прорех войлоком, красовались четыре разнокалиберных звонка, причем только рядом с двумя из них были надписи — на выцветшей желтой картонке химическим карандашом было нацарапано «О. Волкова», а на прямоугольнике из белого пластика синим фломастером аккуратно выведено «Аникеевы».
Понятно, здесь — еще не расселенная коммунальная квартира, вряд ли в ней живет прожорливый владелец новенького «ниссана»! Ему больше подходит вторая дверь — железная, с панорамным глазком и без всяких надписей.
Леня запомнил номер квартиры и спустился на улицу.
Устроившись в своей машине, он включил динамик прослушивающей системы, но в квартире толстяка царила тишина.
Видимо, он решил выспаться перед запланированной на сегодняшнюю ночь операцией.
Леня подумал, что он тоже имеет право отдохнуть перед ночным походом, и отправился домой, решив снова подъехать сюда часам к одиннадцати вечера.
* * *
Лола вернулась домой в рассеянном настроении Она выполнила задание, поговорила в образе Алисы Семицветовой с толстым недовольным мужчиной и теперь решила дать себе волю. Всю дорогу она мечтала о бесподобном шефе. Сердце сладко таяло в груди, было очень приятно и немножко грустно. Хотелось немедленно поехать к нему, занять какой-нибудь пустяковой беседой. Он будет говорить, пить с ней кофе, даст прикурить, при этом рука его окажется прямо перед ее лицом.
Представив себе это загорелое мужественное запястье, выглядывающее из манжета рубашки от Армани, Лола чуть не застонала в голос.
А еще открытый взгляд, улыбка и решительная ямочка на подбородке… Уже в собственной парадной Лола взглянула в зеркало в лифте и ужаснулась. Она все еще находилась в образе Алисы Семицветовой, и в ее гриме!
Хорошо, что ноги на автопилоте принесли ее домой. В этом состоянии прострации она могла и правда отправиться в фирму «Орион», вот была бы история! Ее приняли бы за несчастную Алису, восставшую из мертвых!
Нужно немедленно привести себя в порядок, избавиться от жуткого красного костюма, в котором только на корриду идти или баррикады защищать, и собрать в кулак расползающиеся мысли. Лола совершенно распустилась, Леня бы ее не одобрил.
При мысли о компаньоне она ощутила сильнейшее раздражение. Почему он все время ее воспитывает? По какому праву он все время диктует, как ей жить? В конце концов, она взрослая самостоятельная женщина и вполне может сама разобраться с собственной жизнью. И если их связывает совместная работа, то это вовсе не значит.., это вовсе не значит, что Ленька должен вмешиваться в ее личную жизнь. Тем более он сам в свое время постановил, что они должны давать друг другу полную свободу. А на поверку — Ленька как та кошка у Киплинга — ходит где вздумается и гуляет сам по себе, в то время как Лола не смеет взглянуть ни на одного мужчину. И она совершенно не виновата, что ей понравился шеф Алисы, который, выражаясь языком милицейских протоколов, проходит у них с Маркизом по делу. В конце концов, Лоле на это наплевать, но Ленька будет метать икру, у нее совершенно нет права голоса, Маркиз все решает сам, а ее номер всегда шестнадцатый…
Пересчитывая свои обиды, Лола переоделась, сняла грим, умылась и расчесала волосы. Маркиза все не было, и, выйдя из ванной, она вдруг заметила, какая в квартире стоит непривычная тишина. Никто из зверей не вышел ее встретить. Это собственно было в порядке вещей: попугай мог дремать на шкафу, или Леня посадил его перед уходом в клетку, кот Аскольд встречал только Маркиза. Минут за пять до прихода Лени Аскольд срывался с места и усаживался в прихожей, пожирая глазами входную дверь. К Лоле он относился с прохладцей. Но Пу И… Все же Пу И по-настоящему любил свою хозяйку.
И доказал это не далее как позавчера, когда только он почувствовал Лолино присутствие на дороге и заставил Маркиза остановиться.
Только Пу И ей верен… Но где же он?
— Пуишечка, дорогой, ты где? — Лола побежала по квартире, все больше беспокоясь, и нашла песика в гостиной.
Через десять минут в квартиру вошел Леня, Лола встретила его вне себя от волнения.
— Мы занимаемся чем угодно, — с порога налетела она на компаньона, — только не своими животными. А ведь, между прочим, Экзюпери сказал, что мы отвечаем за тех, кого приручили…
— Ты уверена, что это сказал именно Экзюпери, а не Лев Толстой или не Венедикт Ерофеев, к примеру? — ляпнул Леня первое попавшееся, чтобы потянуть время и поддразнить Лолу.
Но его подруга поглядела на него беспокойными глазами, в которых замешалось даже чуточку презрения, так что Леня решил не подливать масла в огонь и спросил, что, собственно, произошло.
— Пу И очень плохо себя чувствует! Он не хочет играть, лежит на боку и тяжело дышит. Он заболел! Он простудился, когда выскочил из машины, чтобы спасти меня.
Вода в луже была очень холодная, уж я-то знаю! К тому же Пу И мог подхватить инфекцию…
— Но ты же не подхватила, — необдуманно начал Маркиз, но Лола замахала на него руками и высказалась в том смысле, что некоторые все рады свалить на бедного песика, а сами отсиживаются в теплой и чистой машине. В то время как другие вынуждены пешком идти по лужам два километра…
— Но в галошах, — привычно ввернул Маркиз и тут же осекся, потому что Лола смотрела на него с самой настоящей ненавистью.
— Еще раз вспомнишь про галоши — я тебя убью! — процедила она.
— Дорогая, — пошел на попятный Леня, — но я же пошутил…
— Нашел время шутить! — вскричала Лола. — В то время как Пу И, может быть, умирает! Господи! Нужно было свозить его к врачу! Нужно было сразу дать ему успокоительное и жаропонижающее!
— Но, дорогая, еще утром он чувствовал себя отлично!
— Значит, он тяжело переживает наше невнимание, то, что мы где-то пропадаем и совершенно о нем не заботимся…
— Но, дорогая, если бы ты не подсадила тогда Алису… — начал Леня, но глаза Лолы засверкали, и он предпочел не развивать опасную тему, а лишь покладисто спросил:
— Ну где он, твой карликовый волкодав?
Лола проводила приятеля в гостиную и показала на песика.
Чихуахуа лежал на кожаном диване и тяжело дышал. Время от времени он испускал горестные стоны.
— Да, действительно, с ним что-то не так… — проговорил Леня, пощупав песика, — у него подозрительно раздулся животик… Чем ты его кормила?
— Тем же, чем обычно, — Лола пожала плечами, — не понимаю, на что ты намекаешь! Пу И вовсе не обжора! По-моему, он просто подхватил инфекцию! Посмотри, какой он грустный и горячий!
— Ладно, — Маркиз взял телефонную трубку, — позвоню ветеринару, посоветуюсь…
Было занято, и Леня с трубкой в руке пошел на кухню:
— Давай хоть чаю выпьем, а то я всю дорогу наблюдал за этим обжорой, и у меня самого разыгрался аппетит. Ты-то хоть в «Синем попугае» чего-то перехватила, а у меня желудок прирос к спине…
— Как ты можешь думать о еде, — проговорила Лола, идя следом за ним, — когда ребенок так тяжело болен!
— Кто говорит о еде? — отозвался Леня, открывая шкафчик. — Но чашку приличного чая с пирожным вполне можно выпить… Я утром купил в «Альбине» очень хороших миндальных пирожных, удивительно свежих, и забыл тебе о них сказать…
Маркиз на мгновение затих и наконец разочарованно проговорил:
— А, ты их нашла…
— О чем ты говоришь? — удивленно спросила Лола. — Никаких пирожных я не находила…
— Да? Странно! Но здесь было восемь штук, а остался пустой пакет! Лолочка, ты давно не позволяла себе таких излишеств!
— Не говори глупостей! — оборвала его подруга. — Неужели ты думаешь, что я способна на такое? Я еще не сошла с ума и думаю о своей фигуре!
— Конечно, они были очень свежие, но все же восемь штук — это явный перебор!
— Да брось болтать! — Лола заглянула в шкафчик.
— Вот пакет из «Альбины», — показал ей Маркиз. — Остались только крошки… Так вот в чем дело!
Но Лола его уже не слушала.
Она мчалась в гостиную с воплем:
— Пуишечка, детка! Тебе совсем плохо!
Этот гадкий Леня положил на самом виду такой соблазн, и ты, конечно, не устоял! Восемь пирожных! Что делать, что делать!
Маркиз хотел сказать, что пирожные лежали вовсе не на виду, и Пу И пришлось приложить немало сил и сноровки, чтобы вытащить их из подвесного шкафчика, но решил не ссориться лишний раз с Лолой.
Он вздохнул и снова набрал телефон ветеринара.
Врач был знакомый и имел представление о повадках хулиганистого избалованного чихуахуа, поэтому нисколько не удивился.
