– А теперь несите его в ванную, – приказала Домна Мартеновна Фролу Петровичу, – пусть там посидит и успокоится.
Садюкин пожал плечами, подошел к ванной, разжал руку и быстро закрыл дверь. Мессир шмякнулся на пол, но при этом даже не мяукнул.
– Похоже, он раскаивается, – дала характеристику его поведению Залипхина и вдруг спохватилась: – Ой, что же я вас на пороге держу. Проходите, проходите, – защебетала она, втаскивая Садюкина в комнату.
Убранство комнаты поразило Фрола Петровича ничуть не меньше, чем наряд ее хозяйки. По всему периметру, подвешенные к потолку скотчем, каскадом свисали бумажные гирлянды всех цветов радуги, обволакивая шкафы и книжные полки, на которых, впрочем, книг не было и в помине, а вместо них стояли бюсты различных известных людей, начиная с Пушкина и заканчивая почему-то Карлом Марксом. На люстре покачивался большой китайский фонарик, а посреди комнаты стоял старый диван, уже порядком обработанный когтями Мессира, и возле него – маленький журнальный столик.
Вот только на столе этом, вопреки собственным ожиданиям, Садюкин не заметил ни вазочек с салатами, ни столовых приборов, ни рюмочек, ни уж тем более жареной курочки или жаркого под соусом. Правда, стол оказался и не совсем пуст, так как на краешке его лежал прозрачный мешочек с ирисками.
«Непорядок, – нахмурив брови, подумал Фрол Петрович. – Чем же я закусывать-то буду?»
Видимо, поговорка о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, на Домну Мартеновну совершенно не распространялась. Садюкин этим фактом был очень недоволен, но виду не подал, наоборот, достал из сумки, которая все еще оставалась у него в руках, бутылку вина и протянул ее Домне Мартеновне.
– Ой, подарочек, – всплеснув руками, обрадовалась женщина. – Я так люблю подарки, дорогой…
– Фрол Петрович, – подсказал Садюкин, заметив замешательство собеседницы.
– Боже, какое великолепное имя! – пришла в еще больший восторг Залипхина. – А меня зовут Домна, но близким друзьям я позволяю называть себя просто Моной, – кокетливо повела она плечиком.
– Хорошо, Мона, – согласился Фрол Петрович и замолчал, тем самым делая тонкий намек, что пора бы и к делу приступать, то есть начинать знакомиться поближе.
Домна Мартеновна намека не поняла, убрала бутылку вина в шкаф и призывно посмотрела на Фрола Петровича. Садюкина этот взгляд не смутил и даже не удивил, потому что на Залипхину он и не смотрел, а извлекал в это время из сумки бутылку водки.
– Ой, еще подарочек! – снова обрадовалась Домна Мартеновна и уже было протянула руку за бутылкой, но Садюкин быстро спрятал драгоценный напиток за спину со словами:
– Нет-нет, это подарок нам обоим, который мы сейчас с вами и выпьем, так сказать, за знакомство и удачное продолжение дальнейших отношений.
– Оратор, настоящий оратор! – восхитилась Залипхина. – Я никогда не пила таких горячительных напитков, но вам готова подчиняться во всем.
– Стаканы неси! – неожиданно рявкнул на нее Фрол Петрович, которого женская пустая болтовня начала вдруг жутко раздражать.
Домна Мартеновна мигом исчезла в кухне, а через секунду вернулась с двумя хрустальными фужерами.
– А рюмок нет, что ли? – удивился Фрол Петрович.
– Нет, – покачала головой Мона-Залипхина. – Я же предупредила, что водку никогда не пила, только шампанское или вино.
– Ладно, так даже лучше, порции больше будут, – махнул рукой Садюкин. – А вот еще бы закусить чем-нибудь?
Залипхина как-то странно взглянула на собеседника, хихикнула и прощебетала:
– А я, между прочим, на диете.
«Черт возьми, – начал горячиться про себя Садюкин. – Неужели все бабы такие дуры? Если она на диете, это ведь не значит, что и я с голоду должен помирать».
– Зато у меня есть ириски, – неожиданно вспомнила женщина. – Угощайся, Фру-фру, – схватила она со стола пакет с конфетами и протянула Садюкину.
Что собой представляет это фру-фру, Фрол Петрович уточнять не стал, но ириску все же из пакета взял. Затем он открыл бутылку, разлил водку по фужерам и, подняв свой, провозгласил:
– За нас!
– За вас, – пискнула Домна Мартеновна и вслед за своим кавалером лихо выпила все содержимое своего фужера, даже не закусив при этом ириской. Затем она икнула и заявила:
– Я пьяна, а потому можете любить меня, Фру-фру, бесконечно.
Теперь Садюкин наконец понял, что странным словом «фру-фру» женщина называла его самого. Нельзя сказать, чтобы Фролу Петровичу это прозвище сильно пришлось по вкусу, но и явной неприязни он к нему не испытывал, а потому не стал противиться. Однако приступать к любовным утехам, по его мнению, было еще рановато.
– Между первой и второй перерыва нет вообще, – провозгласил он, снова разливая водку по фужерам.
– Так бы и слушала целый день, – в который уже раз восхитилась словам Садюкина Домна Мартеновна. – Вам не в школе милиции работать надо, а государственным деятелем становиться.
– С-спасибо, – поблагодарил Фрол Петрович, зажевывая водку ириской.
Мона тоже выпила свою порцию и через несколько минут, как человек, совершенно не привыкший к крепким спиртным напиткам, напрочь окосела.
Пока Садюкин наливал по третьей, Домна Мартеновна несколько раз стрельнула в его сторону пьяненькими глазками и вдруг, бросившись на своего ухажера, жарко зашептала:
– О, мой господин, бери меня, я вся твоя, но только не бросай.
Будучи серьезным и практичным холостяком, Фрол Петрович к таким порывам чувств не привык, а потому в первую секунду даже немного растерялся. Однако, быстро взяв себя в руки, он убрал руки женщины со своей шеи и строго сказал:
– Нет, так дело не пойдет. Вы бы, Домна Мартеновна, мужчину сначала накормили бы… – тут он посмотрел на одинокий пакетик с ирисками, хмыкнул и поправился: – Ну, если не накормили, то хоть напоили бы, а потом уже и целоваться лезли.
– А разве ты не сыт, Фру-фру? – искренне удивилась Мона-Залипхина.
– Да я с утра ничего не ел, – пожаловался Садюкин, – аж живот сводит.
– Странно, я думала, мужчины приходят на свидание лишь только для того, чтобы найти счастье взаимной любви, а не удовлетворять свои потребности, – разочарованно пробормотала Залипхина.
– Еда – это тоже потребность, – нисколько не смутился Садюкин. – Может, сходишь в магазин?
– Зачем? – удивленно взмахнула густо накрашенными ресницами Домна Мартеновна.
– За жратвой! – второй уже раз за последние минуты гаркнул Фрол Петрович.
Сейчас Садюкин уже подумывал о том, что правильно он сделал, раз до сих пор не женился, потому что женщины, по его мнению, совершенно неразумные и никчемные создания. Болтают они много, пьют мало и к тому же все время требуют к себе внимания, чем становятся похожи на младенцев или домашних животных. В этом-то он как раз теперь и убеждался.
– Фи, Фру-фру, – фыркнула Домна Мартеновна, услышав из уст своего принца грубое слово. – Нужно говорить не жратва, а пища.
– Вот-вот, я и говорю, – согласился Фрол Петрович, – что полбутылки уже выпили, а на столе до сих пор нет ни колбасы, ни сыра, ни селедки. Иди в магазин, женщина! – звереющим тоном приказал он.
Глаза у Домны Мартеновны сначала округлились от удивления, но потом вдруг потухли, и она обреченно сказала:
– Вот, не успели даже свадьбу сыграть, как начался суровый быт, – и, пошатываясь, пошла в прихожую.
* * *
Близнецы Утконесовы, приложившись каждый правым ухом к двери квартиры госпожи Залипхиной, старались понять, что происходит внутри квартиры. Уже через секунду по раздававшемуся оттуда грозному рычанию они поняли, что не ошиблись, Садюкин был именно здесь.
– Орет на нее, – шепнул Антон.
– Может, не на нее, – не согласился Андрей.
– А на кого?
– На Мочилова, например, – предположил Андрей.
– Тихо, кто-то идет.
В прихожей квартиры действительно послышались шаги, а в следующее мгновение дверь распахнулась, и близнецы, не успев отскочить, боком завалились в квартиру.
– А-а-а! – запищала от неожиданности Домна Мартеновна, когда к ее ногам свалились два совершенно одинаковых человека.
«Наверное, это у меня в глазах двоится», – решила она и вслух спросила:
– Ты кто?
Братья поначалу очень испугались, но потом заметили, что женщина совершенно пьяна, и решили разыграть ее.
– Я сантехник, – сказал Андрей.
– А почему ты двоишься? – задала следующий вопрос Залипхина, стараясь сфокусировать взгляд, но у нее это плохо получалось, потому что сантехник продолжал упорно раздаиваться.
– Это просто у вас в глазах двоится, – объяснил Антон. – А я здесь совершенно ни при чем.
– Наверное, вы правы, – согласилась Домна Мартеновна. – Тогда проходите и чините.
– Что чинить? – не понял Андрей.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Залипхина. – Наверное, то, что сантехники обычно чинят.
– А, – наконец догадались близнецы. – Где у вас ванная?
