— Позолоти ручку! — проговорила она басом и протянула Беате свою ладонь — неожиданно гладкую и ухоженную. — Это тебе только кажется, что догадываешься, а оно может совсем иначе повернуться…
— Да что же такое, — начиная закипать, прошипела Беата, — ты дашь мне наконец пройти?
У нее еще было в запасе немного времени, но само поведение наглой гадалки выводило женщину из себя.
— Торопишься, красивая? — с наглой ухмылкой осведомилась гадалка. — Ничего, старик подождет!
— Старик? — машинально переспросила Беата. — Откуда ты…
Она прикусила язык, не закончив фразу, но цыганка расхохоталась:
— Откуда я знаю? Рада все знает! У меня и мать гадала, и бабка гадала, и прабабка! У нас в семье до седьмого колена все гадали! Я все вижу, все могу тебе рассказать! Позолоти ручку…
— Ну вот, на тебе! — Беата скривилась и сунула в протянутую руку цыганки пятисотрублевую бумажку. — Только дай мне пройти!
Гадалка ловко спрятала купюру куда-то под лоскутную юбку и с прежней силой завела:
— Слушай меня, красивая! Рада все знает, все скажет — что было и что будет! Дай свою руку, я тебе все расскажу!
— Ну чего тебе еще? — простонала Беата. Я же тебе уже дала денег! Дашь ты мне наконец пройти?
— Я деньги просто так не беру! — обиженно ответила гадалка, подбоченившись. — Ты мне руку позолотила — теперь я работать буду!
Все тебе скажу, как есть! Я всегда только правду говорю! Давай свою руку — я на нее погляжу и все тебе расскажу! У меня все честно, без обмана!
Беата огляделась, думая, кого бы позвать на помощь, как вдруг, откуда ни возьмись, высыпала целая толпа цыганок — от совсем молоденьких черноглазых девчонок до грузных внушительных старух, грозно сверкающих многочисленными золотыми зубами.
— Это что же ты, глаза твои наглые, без спросу на нашей территории работаешь? деловито осведомилась толстая приземистая старуха, ткнув унизанным кольцами коричневым от никотина пальцем в сторону первой цыганки, остановившей Беату. — Здесь от Валеры только нам лицензия выписана, другим цыганам сюда ходу нет!
— Я не цыганка, я молдаванка! — затараторила молодая гадалка, лихо крутанув юбкамию. — Я лично из Романешты, у нас об этот год помидоры не уродились, виноград померз, вот мне маманя тогда и говорит — поезжай до Питеру, глядишь, маленько денег зашибешь.., они там, у Питере, до того глупы, с них, как с овцы, только ленивый не сострижет!
— А мне это неинтересно, — мрачно произнесла старшая цыганка, неторопливо закуривая толстую самодельную папиросу. — Мне до твоих помидоров никакого дела нету, мне они по барабану и даже по литаврам. Ты на нашу территорию без спросу заявилась, так что, считай, на конкретные деньги попала…
Беата осторожно отступила, надеясь под шумок улизнуть и отправиться по своим делам, но не тут-то было. Рослая мрачная цыганка с полным ртом золота крепко ухватила ее за локоть и с заметным воодушевлением проговорила:
— Не бойся, красивая, мы тебя не оставим!
Эта прохиндейка тебе наговорила бы невесть чего, что и близко-то к правде не лежало, а мы тебе все по-настоящему расскажем, все точно, как по телевизору! Не сомневайся, у нас гарантия! Сто процентов! Если чего не сбудется — полный возврат денег!
— Мне ничего от вас не нужно! — простонала Беата. — Дайте пройти! Я тороплюсь!
У меня дела!
— Ты что же это, красивая, с этой фармазонкой хотела говорить, а с нами не желаешь? — со скрытой угрозой в голосе протянула золотозубая. — Ты слышишь, Дуся, окликнула она старшую, — не желает она, видишь ли, с нами дело иметь! Это так не положено! Так дела не делаются!
— Мы ей все сейчас по высшему разряду организуем, — солидно проговорила Дуся. Пусть даже нисколько не сомневается! Мы не какие-нибудь! У нас обслуживание самое наилучшее! Такого нагадаем — век нас не забудет, до самой до старости…
Беата чувствовала себя как в страшном сне. Гадалки окружили ее плотным кольцом и уже тащили куда-то в сторону. Увидев неподалеку милиционера, женщина приподнялась на цыпочки и через головы цыганок громко позвала на помощь. Однако страж порядка скользнул по ней пустым равнодушным взглядом и демонстративно отвернулся.
— Ты не сомневайся, — повторила Дуся, — у нас все исключительно по закону, по лицензии.., у нас это.., как его.., культурное обслуживание. Ты ручку-то мне позолоти, красивая!
— Я заплачу, — испуганно согласилась женщина, я заплачу, сколько скажете, только отпустите меня, хорошо?
— Нам лишнего не надо, — сурово проговорила золотозубая, — у нас все по этому… как его…
— По прейскуранту! — подсказала девчонка лет тринадцати.
— Во, по этому самому! — обрадовалась золотозубая и погладила «молодого специалиста» по голове.
Беата вытащила еще две пятисотки и сунула их цыганкам.
— Этого хватит?
— Хватит, хватит! — солидно кивнула Дуся. Нам лишнего не надо! А теперь руку давай!
— А без этого никак нельзя? — Беата взглянула на часы и с ужасом увидела, что уже половина одиннадцатого. — Я очень спешу…
— А спешишь — так мы тебя, красивая, прямо до места доставим! — Дуся подхватила ее под левый локоть, золотозубая ассистентка — под правый, и упирающуюся женщину втащили в красный микроавтобус с надписью «Торты и пирожные».
— Что это? Куда вы меня везете? — вскрикнула Беата, безуспешно пытаясь вырваться. — Это что же происходит? Кто вы такие?
— Руку давай! — потребовала Дуся. — Деньги платила — я тебе гадать буду! У нас без обмана!
Беата была близка к обмороку.
Старая цыганка уставилась на ее ладонь и гнусаво затянула:
— Все у тебя, красивая, будет хорошо, все благополучно. Денег будет много, на всю жизнь хватит, а поможет тебе интересный блондин.., или шатен.., что-то тут никак не разберу, какая-то у него внешность непонятная, а только ты, красивая, его очень давно знаешь.
— Какой еще блондин? — простонала Беата. — Куда вы меня везете? Что же это такое творится? Я же вам заплатила, и еще заплачу, только отпустите меня по-хорошему, а?
Я и так уже из-за вас всюду опоздала…
— Ну это уж как ты хочешь, красивая! недовольно проговорила Дуся и постучала в окошечко водителя:
Стае, остановись, барышня выйти хочет!
Автобус затормозил, Беата выскочила наружу. Она наконец-то была свободна! Кошмарный сон кончился!
Обиженно рыкнув мотором, микроавтобус скрылся за поворотом.
Беата огляделась. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись однообразные серые бетонные корпуса. Ни машин, ни людей, как поется в известной песне семидесятых годов, поблизости не наблюдалось. Поземка закручивала возле ног Беаты замысловатые узоры.
Она увидела на ближайшем доме табличку с надписью:
«Улица Матроса Бодуна».
— Черт! — воскликнула Беата, топнув ногой в слишком легком для сегодняшней бодрящей погоды сапоге. — Черт, черт, черт! Как мне теперь из этой чертовой задницы выбраться?
Никакого ответа разумеется, не последовало. Улица была пуста и безмолвна… А чего еще можно ждать от магистрали с таким оптимистичным и жизнеутверждающим названием?
Беата, спотыкаясь, побрела вперед. Правда, она представления не имела, в какую сторону движется.., может быть, нужно было идти как раз в обратном направлении. Она шла и шла, и ее настроение портилось все больше и больше. И холод проникал все глубже и глубже под ее одежду.
«Гады итальянцы, — думала женщина, зябко ежась, — для какой, интересно, погоды они шьют такие легкие шубы? Ну да, конечно, у них же там зима — как у нас лето…»
Вдруг она замерла как вкопанная.
В дальнем конце улицы показалась машина.
Беата выскочила на проезжую часть и бешено замахала руками.
— Стойте, стойте! — кричала она, боясь, что машина проедет мимо, или свернет в другую сторону, или вообще растает, оказавшись призраком, миражом или плодом ее угасающего сознания.
Однако машина остановилась. Правда, что-то в ее силуэте показалось Беате странным, но она была готова на что угодно и не раздумывая бросилась к водительскому окошку.
— Чего ж ты так кричишь? — осведомился помятый дядечка со следами мучительного похмелья на лице.
— Да, чего ты кричишь-то? — повторил, перегнувшись через водителя и мучительно скривившись, второй мужичок, невероятно похожий на первого и с тем же страдальческим выражением лица. — Разве же можно так кричать? Надо же к живым людям это.., сочувствие иметь!
Беата перевела взгляд с одного на другого. На мгновение ей показалось, что у нее двоится в глазах. Впрочем, сейчас такие мелочи ее нисколько не волновали.
— Подвезите меня! — выговорила она плохо слушающимися от холода губами. — Я вам хорошо заплачу!
— Куда? — осведомился водитель.
— Все равно, — решительно заявила Беата. Куда угодно! Лишь бы отсюда выбраться!
— Куда угодно — это мы можем, — согласился номер второй, — это запросто. Поскольку мы едем на объект, то и вас туда доставим в самом лучшем виде. Правильно я говорю, Иннокентий?
