– Я к тому, что Лидия тоже, наверное, не одна пришла на тот праздник? С ней тоже кто-то был? Раз такое строгое распоряжение…
– Ну да, – подтвердила Вера, подумав. – Был с ней мужчина. Постарше ее, лет сорока пяти, но интересный. Он меня даже на танец пригласил…
– На танец? – заинтересовалась Надежда. – И что, как он танцевал?
– Кстати, танцевал он отлично! – Вера даже оживилась при этом воспоминании.
– Значит, не тот! – вздохнула Надежда. – Тот хромал…
– Хромал? – переспросила Вера. – Ну да, хромал… Я ему даже говорю: «Как же вы танцуете?» А он: «Не беспокойтесь, нас в училище танцевать отлично выучили». И правда, как музыка заиграла – прямо забыл про свою хромоту, я таких хороших танцоров в жизни не встречала! Прямо летал и вел меня так уверенно…
– Вот как? – Глаза у Надежды загорелись. – Значит, все-таки тот! В магазине тоже сказали, что он хромал, но при этом выправка очень хорошая…
– Да, это у него после аварии хромота осталась, его из-за этого и комиссовали…
– Слушай, ну что я из тебя в час по чайной ложке информацию выжимаю? – возмутилась Надежда Николаевна. – Расскажи уж все подробно…
И Вера рассказала, как на корпоративной вечеринке познакомила Лидию со своим мужем, а та ее – со своим спутником.
Он слегка хромал, был хорошо, хотя и чуть старомодно одет, представился Сергеем Максимовичем и сразу пригласил Веру на танец. Тут-то он и сказал Вере, что закончил в свое время военно-морское училище, где всех курсантов, помимо прочих предметов, непременно обучали бальным танцам.
– У нас на выпускной вечер самый настоящий бал устраивали! – поведал Сергей Максимович. – Паркет так надраивали, что по нему можно было скользить, как на коньках! Некоторые так и делали, когда девушек приглашали, – до середины зала добежит, а дальше скользит по паркету и лихо подъезжает к своей избраннице!
– Так вы были морским офицером? – поинтересовалась Вера. – Это так романтично!
– Нет, к сожалению! – Ее партнер вздохнул. – Сразу после выпускного вечера поехал с друзьями кататься на мотоцикле… на выпускном мы немного выпили, ну и попал в аварию! Сложный перелом, два месяца валялся в военном госпитале, потом еще месяц в гипсе. В итоге комиссовали, так что на корабль я так и не попал и остался сухопутной крысой… так что все, что у меня осталось от моряка, – это выправка да еще вот эта татуировка! – И он показал Вере вытатуированный на указательном пальце перстень с якорем.
– Вот, собственно, и все… – закончила Вера свой рассказ. – Музыка закончилась, и он отвел меня к Кириллу…
– Понятно… – задумчиво проговорила Надежда Николаевна. – Наверняка пока он с тобой танцевал, Лидия охмуряла твоего мужа. Для того он тебя и увел, чтобы ей развязать руки. Ну и он заодно к тебе присмотрелся, продумал тактику…
– Вы хотите сказать, что у них все было заранее задумано?
– Наверняка! Не знаю только, кто у них играл главную скрипку – он или Лидия… хотя… судя по всему, это именно он и убил ее в ресторане, когда узнал, что ты снова появилась и видела Лидию. Он наверняка решил обрубить все концы, которые могут к нему привести. И это ему удалось… если бы не туфли, мы бы о нем ничего не узнали! Даже имя, которым он тебе представился, наверняка вымышленное. А он не говорил, в каком училище учился?
– Нет, не говорил, – вздохнула Вера. – Вот только еще сказал, что на выпускной вечер к ним всегда приходили девушки из медицинского института…
– Из медицинского? – переспросила Надежда. – Все ясно, значит, это училище имени адмирала Лазарева, которое на Петроградской стороне… Вот это удачно, один мой знакомый как раз там учился, может быть, сумеет что-то вспомнить!
Прошло уже несколько лет с тех пор, как Надежда Николаевна ушла с работы, но у нее сохранились друзья в родном НИИ. И самым близким из этих друзей был Валя Голубев, бывший моряк и чрезвычайно обаятельный человек. С Валей Голубевым Надежда не раз ездила в длительные командировки, выполняла сложные и ответственные задания, в общем, как говорится, они съели вместе не один пуд соли. Валька из института тоже уходил, и не раз. Когда наступали трудные времена, он то сторожил, то что-то строил, то паял, то чинил, то трудился сменным электриком. Но потом все же вернулся в родные стены.
«Привык, понимаешь… – смущенно объяснил он Надежде, – столько лет оттрубил. Опять же люди приличные…»
Ему-то Надежда и позвонила, когда ей понадобилась информация о военно-морском училище имени адмирала Лазарева.
– Ой, Надюха! – бурно обрадовался Валя. – А я как раз тебя вспоминал! Ты не хочешь к нам вернуться? У нас тут начальство сменилось, большие планы, финансирование возобновилось, так что хорошие специалисты очень нужны… Я уж тут удочку закидывал…
Надежда вспомнила прежние времена. Инженерная работа ей всегда нравилась, нравилась царившая у них в отделе живая творческая атмосфера, нравились люди. Однако когда она представила, что придется каждый день вставать ни свет ни заря, тащиться через весь город на работу, готовить многостраничные отчеты да еще выслушивать от начальства бесконечные неквалифицированные советы и несправедливые замечания… нет, она привыкла к свободе и ни за какие деньги не хотела возвращаться в инженерную кабалу!
«Вот и кончилась моя работа… – грустно подумала она, – к хорошему-то как быстро привыкаешь…»
– Спасибо, Валюша, за добрые слова, – ответила она дипломатично, – но знаешь, у меня столько дел дома… Саша будет недоволен, если я выйду на работу! Опять же кот…
Валя Голубев никогда не был занудой. Он руководствовался простым принципом: не прошло – и ладно.
– Ну, не хочешь – как хочешь, – ответил он без обиды. – А вообще как дела?
– Дела нормально, – заторопилась Надежда Николаевна. – А я у тебя вот что хотела спросить. Ты ведь в прошлом военный моряк, а какое училище заканчивал?
– Краснознаменное имени адмирала Лазарева командное училище Военно-морского флота! – браво отчеканил Валентин.
– Вот-вот! – обрадовалась Надежда. – Оно-то мне и нужно! У тебя в этом училище знакомых не осталось?
– Что, кто-то из родственников поступать хочет? Тут я тебе вряд ли смогу помочь…
– Нет, совсем по другому делу. Мне просто нужно кое-что про это училище разузнать. Точнее, даже не про само училище, а про одного выпускника.
– Ну, тогда ищи Михалыча. Он там все еще работает и все про всех знает. И память у него как архив флота, в ней все по полочкам разложено и ничего не теряется!
– Михалыч? – переспросила Надежда. – А кто он такой, этот Михалыч?
– Бывший начхач…
– Что? – удивилась Надежда. – Валя, как ты выражаешься! Всегда был приличным мужчиной, при дамах ничего себе не позволял…
– А что я сказал-то? Начхач – это начальник хозяйственно-административной части, по-граждански – завхоз. Но сейчас он на пенсии, так что перешел на другую должность, попроще. Но его все равно там каждая собака знает, спроси Михалыча, тебя к нему отведут…
– Насчет собаки я поняла, но все же у него, кроме отчества, наверное, и имя имеется?
– Само собой. Вообще-то его зовут Африкан Михайлович, но все его зовут просто Михалыч. Сама понимаешь, Африкан – какое-то старорежимное имя…
– А можно мне на тебя сослаться?
– Конечно, можно! Я же говорю, у него память отличная, и мы с ним никогда не ссорились.
– Вот так вот, – сказала Надежда Николаевна Вере, убирая мобильник в сумочку, – люди всегда помогут. Ладно, я сейчас по горячим следам в училище…
– Да зачем вам туда? – вскинулась Вера. – Ну вычислите вы этого типа, но адрес-то у него уж точно другой. Да, может, он с деньгами уже давно за границей!
– Угу, а Лидию кто убил? Он, больше некому. Стало быть, он до этого времени здесь был. Вот ты подумай – как он мог такие деньги вывезти? Судя по всему, он одиночка, в чемодан ведь такие деньги не положишь и в аэропорт не попрешься, как с обычным багажом. Просветят и заинтересуются. Опять же деньги в рублях были, так? Кому там, за границей, рубли нужны? Стало быть, нужно их в валюту обращать, а это тоже сложно для такой большой суммы. Привлекать они с Лидией никого не хотели, потому что банк твой уж верно подсуетился – если где-то хотя бы в разговорах такая большая сумма всплывет, они тотчас узнают. Это только твой дурачок Кирюша поверил, что деньги спокойно лежать будут в сейфе год.
– Да не мой он! У меня теперь своего ничего нету – даже имени! – горько сказала Вера.
– Ты извини, – мягко сказала Надежда, – извини, что прописные истины изрекаю, но байку про двух лягушек и сметану слышала?
– Слышала, – угрюмо ответила Вера.
– Ну вот, мораль какая? Надо бороться, лапками двигать, туда-сюда тыкаться, авось выход найдешь из тупиковой ситуации.
Вера молчала, глядя в сторону.
Через час Надежда Николаевна подходила к монументальному особняку на Петроградской стороне. Прежде этот особняк принадлежал князьям Чертополоховым, но последние восемьдесят лет в нем располагалось военно-морское училище. Девушки из окрестных школ и медучилищ осаждали особняк, чтобы познакомиться с будущими моряками, а попасть в это училище на выпускной бал было едва ли не сложнее, чем поступить в Институт международных отношений. По этой причине вокруг училища всегда было оживленно.
