– Их нашел Казаков, это была его работа.
– А ты сказала своему брату про ту улику, которую я тебе отдала?
– Сказала, – соврала я.
– Разве он не хочет меня как-то вознаградить за это? Мне нужны новые наряды.
Вот ведь противная девчонка! Мало того, что в качестве платы она потребовала свидание с Димой, она еще и денег жаждет. Куда катится наша молодежь!
– Ты совсем обнаглела! – взорвалась я. – Совесть у тебя есть или нет!
– Мне нужны деньги, я хочу выглядеть хорошо, это сейчас очень важно, – спокойно ответила Вика.
– Не смей допекать Илью своими глупостями!
Если она пойдет к моему брату, то вряд ли ему понравится, что я скрыла улику, которая ускорила бы поиски документов. Но не могла же я сама дать Вике денег на шмотки, чтобы она красовалась перед Димой… Даже сделай я это, противная нахалка потащилась бы потом и к Илье за еще одной порцией наличных!
– А что ты так разволновалась? – спросила Вика, щуря глаза. – Ты отдала ему осколок от фишки?
– Я разволновалась, потому что ты совсем стыд потеряла.
– Подумаешь, Илья даст мне пару сотен баксов, почему ты принимаешь это так близко к сердцу?
– Не хочется напоминать еще раз о том, что ты живешь под крышей моего брата, но, видно, придется.
– Ты отдала улику Илье? – резко спросила Вика.
– Не успела.
– Ничего себе, разве на это нужно много времени?
Оказаться в положении, когда надо оправдываться, мне не хотелось, но, кажется, я уже попала в ловушку.
– Это не твое дело, у нас была сделка, так что все по-честному, а теперь топай отсюда.
– Почему ты не сказала Илье о фишке, ты задумала что-то плохое? Это ты украла документы?
От такой версии дар речи потерять можно или заработать инфаркт, а я еще удивлялась, как это Вика умудряется получать второе высшее образование? Мозги у нее, оказывается, вон как изумительно работают!
– Бред, – замотала я головой.
– Не буду больше гадать, почему ты так поступила со своим братцем, дело твое, – хмыкнула Вика, – но молчать не стану. Если не выполнишь мои условия, я всем расскажу еще и про нашу сделку, как ради этой фишки ты даже жениха своего отдала мне на целый вечер, и кто поверит потом, что ты просто забыла рассказать об улике?
– Догадываюсь, чего ты попросишь.
Конечно, Илья не поверит, что я могла залезть к нему в комнату ночью с целью ограбления, но как мне ему объяснить, почему я не отдала улику…
– Десять свиданий, – объявила Вика.
Хотя момент для меня был явно трагический, услышав это, я начала так хохотать, что повалилась на кровать. Вика стояла рядом и с недоумением смотрела на мою странную реакцию.
– А ничего у тебя не треснет? – поинтересовалась я, понимая, что опять придется блефовать.
Видел бы и слышал все это Дима, очень бы порадовался, наверное.
– Я хочу его, и он будет моим, я лучше тебя в сто раз!
– Хорошо, хорошо, не буду спорить, но если ты такая крутая, то зачем у меня просить десять свиданий, одного хватит. Выцыганишь у него телефон, и общайтесь далее без меня сколько хотите.
Жаль, конечно, что пришлось подсказать ей идею с телефоном, но обещать Вике десять свиданий с Димой я не могла, и вообще, почему у меня одной болит голова из-за этого, пусть сам с ней разбирается. Кинув на Вику оценивающий взгляд, я заметила, что она выщипала брови, красиво уложила длинные волосы, да и голубой свитер очень хорошо смотрелся на ее тощей фигурке.
– Одно свидание, – выдавила я из себя, принимая решение больше не уступать ей ни в чем.
Вика хотела что-то сказать, уже открыла рот, но я окатила ее таким взглядом, что фраза застряла у нее в горле.
– Хорошо, – кивнула она.
– А если подобный шантаж повторится, – сказала я, – то я просто тебя убью, поняла? Последний раз я иду у тебя на поводу, разбирайся со своей любовью сама и не впутывай меня в это.
Как только Вика ушла, я впала в глубокую задумчивость. В крайнем случае можно сказать Илье, что все это вранье и ни о какой улике я ничего не знаю, но все равно произойдет скандал и длительные разборки неминуемы. Сейчас я вообще оказалась не готова к случившемуся, подобное мне не могло прийти в голову, но в дальнейшем буду держать с Викой ухо востро, надо как можно меньше иметь с ней дел.
Отбросив все проблемы подальше, я сосредоточилась на нашей новой загадке. Первая половина текста точно указывала на библиотеку, а вот что значили слова: «… где ангел света оставил след, там и живет теперь надежда», пока я даже не представляла. Возможно, речь идет о луче солнца, проникающем в комнату по утрам? Куда выходят окна лужинской кухни? Нет, не то…
Наверняка Диму очень развлечет тот факт, что я опять продала его в рабство. Стоп, не надо думать об этом.
Ангел, ангел… какая-нибудь райская птичка, проживающая в клетке, надо спросить у Димы, не было ли у Глафиры Сергеевны попугая или соловья какого-нибудь… Может быть, речь идет о книге? Но что толку, следов от прошлой библиотеки днем с огнем не сыщешь, нет, так ненадежно никто бы не стал прятать что-то важное.
Голова была пуста, как вакуум. Хоть Библию открывай, где еще можно узнать что-нибудь об ангелах… А вдруг речь идет о каком-то человеке? Монашка, священник… Нет, не то.
Я нервно заходила по комнате. Ангел, ангел, кто же ты… Зазвонил телефон. Схватив трубку, я обрадовалась, что могу отвлечься от столь напряженных мыслей.
– Как жизнь? – спросил Дима. – Уверен, твой брат сейчас несказанно рад.
– Еще бы, Казаков осчастливил его папкой и, по всей видимости, поведал ему около двухсот историй из своей жизни. Они до сих пор сидят в библиотеке и хохочут.
– По твоему голосу не скажешь, что ты тоже весела.
– Ломаю голову над загадкой. Не знаешь, была ли у Глафиры Сергеевны какая-нибудь птица?
– Да нет вроде, ничего такого не припоминаю. Это единственное, из-за чего ты грустишь? Завтра у меня весь день забит лекциями, вот сижу, готовлюсь, а потом, обещаю, буду думать только о загадке, и мы вмиг отыщем решение.
– Есть еще кое-что, – осторожно сказала я.
– Что-то случилось?
– Не совсем.
– Раз ты так мнешься, предполагаю, это какие-то личные проблемы.
– Угадал, только это не совсем мои проблемы, они и твои тоже.
– Вика?
– Да.
Я рассказала Диме о разговоре, состоявшемся около часа назад, он от души посмеялся и сказал:
– Спасибо, что устраиваешь мою личную жизнь.
– Негодяй, – прошипела я и бросила трубку.
Хорошо ему смеяться там, вдали от этой ненормальной, а мне каково?
Просунув руку за шкаф, я вытащила на свет дневник Глафиры Сергеевны. Уже давно хотела его перечитать, и вот сейчас почувствовала в этом острую необходимость. Отвлекусь от Вики и попробую прочувствовать те далекие времена, попытаюсь хоть немного приблизиться к Глафире Сергеевне, а там, глядишь, и день пройдет, да и в голове родятся какие-нибудь новые идеи.
«Не люблю мед, но сегодня съела ложечку, уж так захотелось…»
«Встретила цыганку на базарной площади, подол рваный, да и шаль на плечах не лучше, дала ей монетку, а она гадать удумала. На руку смотрит и бормочет чего-то, я и слушать не стала, и так к Авдотье опаздывала, а где я потом сало такое отменное куплю».
«Федор заходил за деньгами, не пустила…»
«Погода в этом году не балует, то ветрено, то дождь точно горох по окну стучит, зябко как-то…»
Дневник я читала с большим удовольствием, было даже жаль, что я не могу познакомиться с Глафирой Сергеевной. Интересно, понравилась бы я ей?
«Вчера Татьяна приходила, жена Вяземского, нашего доктора, подарила к празднику ленту желтую и ангелочка. Сделан из дерева, видно, что добрые руки его сотворили. Распорядилась повесить над дверью, так то ли кирпич помешал, то ли еще что, не знаю, но ничего не вышло, дырка теперь глаза мозолит. Надо бы Макару сказать, чтоб заделал разрушения. А ангелочка я к себе в комнату принесла, пусть на полке стоит, да и ко мне поближе будет».
Прочитав это, я вскочила с кровати, сомнений быть не могло – именно здесь и кроется разгадка! Только тот, кто внимательно прочитал дневник Глафиры Сергеевны, мог докопаться до истины. От волнения меня пробил озноб. Обмотавшись пледом и еле сдерживая крик радости, я набрала Димин номер.
– Что, Вика выдвинула еще какие-нибудь требования? – пошутил он.
– Нет! – воскликнула я. – Похоже, удача на нашей стороне, я знаю, о каком ангеле идет речь!
Прочитав нужный кусочек текста из дневника, я с нескрываемой гордостью стала принимать Димины похвалы, до чего же приятно слушать, как он восхваляет мою безграничную мудрость.
