— Фея! Нимфа! Ты приходила ко мне в снах!
Доктор проворно вскочил с гамака и поспешил им навстречу.
— Очень рад видеть вас! Меня зовут Франческо Боцоли, я буду вашим лечащим врачом. А вы? — перевел он взгляд на Тину.
— А я — ее сиделка, — с вызовом ответила та, — зовут меня Кристина.
— Да? У нас тут очень хороший уход и своими силами. О вас мне ничего не сообщали, но мы что-нибудь придумаем, — стушевался доктор, — присаживайтесь, пожалуйста, — пригласил он их в плетеные кресла.
Одет Боцоли был очень просто, в черные брюки и застегнутую на все пуговицы белую рубашку. Вел он себя скромно и сдержанно, что не подходило под образ классического итальянца.
— Вы так хорошо говорите на русском языке, — отметила Катя.
— Я интересуюсь историей, литературой этой великой страны, поэтому выучил язык, — ответил доктор, — мало того, я наполовину ваш соотечественник, у меня был русский отец.
Кристину так и подмывало выложить ему всю правду-матку о Казимире и о том, для чего она сюда приехала, но она решила немного подождать, чтобы не вывести врача из психологического равновесия, в конце концов операция Кати была важнее.
— Думаю, Катя, я прооперирую вас завтра утром, — сказал доктор.
— Как завтра утром? Уже? — Катя была удивлена. — А как же…
— Что?
— Ну… анализы… обследования…
— Я уже в целом ознакомлен с вашей проблемой, так как мне переслали ваши документы и снимки, и думаю, что я смогу вам помочь.
— Но кто вам переслал?.. — продолжала удивляться Катя.
— Я так понимаю, ваш начальник Степан Петрович очень переживал за ваше здоровье, он и пробил для вас деньги и подготовил пакет документов.
— Ох уж этот Степан Петрович, — вздохнула Катя, и Франческо добродушно рассмеялся: — Ну же, Катя! Для чего же вы тогда приехали? Я сегодня же проведу те обследования, что мне не хватает, и завтра вас прооперирую. Вы не против?
— В общем-то нет, — посмотрела на Тину Катя, словно ища поддержки.
— Как-то быстро, конечно, но с другой стороны, чем быстрее, тем лучше. Отмучаешься, и все, — поддержала доктора Тина.
— Тогда вас, дорогая Катя, я сейчас же проведу в смотровую, а вас… извините?
— Кристина.
— Кристина, попрошу не мешать нам готовиться к операции.
— Я не останусь в больнице?
— Вы не больны. Обещаю, что завтра я подумаю о вашем размещении, но сегодня устройтесь на ночлег, пожалуйста, сами. С этим у вас не будет проблем, здесь полно отелей, — сухо заявил Франческо.
«Зато у меня большие проблемы с деньгами», — подумала Тина, глядя на его холеные и чистые руки хирурга. Она поняла, что не вправе нагружать своими проблемами Катю, которой предстоит тяжелая операция. Она не должна волноваться за нее, решила Тина и улыбнулась, тряхнув темными волосами.
— О’кей! Никаких проблем! Я навещу Катю после операции?
— Конечно, приходите завтра вечером, — кивнул Франческо.
— Тина, а ты найдешь жилье? У тебя есть деньги? — забеспокоилась Катя.
— Ну конечно, они у меня есть! О чем ты говоришь? Чтобы я приехала в Италию без денег? У меня огромная заначка есть с собой и еще больше на кредитной карточке, — беззаботно ответила Кристина, даже не представлявшая, куда она пойдет.
Она легкой походкой встала с плетеного кресла и, подойдя к Кате, поцеловала ее в щеку.
— Желаю тебе удачи! Чувствую, что ты в надежных руках! Увидимся, когда уже ножки у тебя будут ровные! Держись! Мы все с тобой!
Кристина послала воздушный поцелуй Франческо и вышла из кабинета. В холле Тина попрощалась с очень приветливым персоналом, подцепила свой толстый чемодан и покатила его на выход, про себя подумав, что это они все такие любезные и улыбчивые? Это явно перебор!
Кристина сошла с гравийной дорожки на мостовую и направилась по улице, внимательно всматриваясь в рекламные плакаты о сдаче жилья. Цены были в основном одинаковые и выше среднего уровня. На одну ночь Тине хватило бы денег, но вот чтобы жить здесь, ожидая выздоровления Кати, конечно, средств у нее не было. Настроение ее портилось с каждой минутой, теперь она уже понимала, что обилие товаров вокруг совсем даже и не в радость, если она не могла ничего себе позволить. Она даже не заметила, что зашла за какое-то ограждение, и не сразу услышала, что ей кричат какие-то рассерженные люди.
— Куда ты прешь? Кто пустил эту женщину на площадку? Что за чертовщина? Что за тетка с сумкой в кадре? — разносились гневные голоса.
Но Кристина ничего не видела, кроме окровавленного мужчины, движущегося к ней. Высокий брюнет с красивым лицом и недоуменным взглядом. Тина узнала его…
— Чадаев? — выдохнула она.
— А вы моя поклонница? — усмехнулся он.
— Что с вами? Почему вы в крови?
— Девушка, вы пьяная? Вы не понимаете, что мы снимаем кино и вы только что запороли нам целый эпизод? — ответил он.
— Кто это?! — орал какой-то мужчина в джинсовой кепке. — Герман, убери ее ради всего святого! Я сейчас штрафану ее за порчу пленки!
— Режиссер сердится, — улыбнулся Герман, — покиньте, пожалуйста, съемочную площадку.
— Вы в жизни еще лучше, чем на экране, — продолжала смотреть на него во все глаза Кристина.
— Я тронут. Я дам вам автограф после съемок, — все еще терпеливо говорил Герман.
— А как ваши ребра? Зажили? — лукаво спросила Тина. — Синяки-то вы могли замазать, а вот кости быстро не срастаются.
— Откуда вы знаете о моих переломах? Насколько мне известно, эта информация в прессу не просачивалась, — удивился Герман.
— Я это знаю от Кати Лаврентьевой, моей подруги, — сказала Кристина, внимательно всматриваясь в его лицо. Она хотела проверить, вспомнит ли он такую женщину, случайно встретившуюся на его пути. Реакция Германа ее потрясла.
— Катя?! Вы ее подруга?! Серьезно?
Режиссер в кепке заорал еще пронзительнее.
— Ну, что такое? Герман, ну честное слово, сейчас не время! Очистите кадр!
Герман, не обращая на него никакого внимания, взял сумку Тины и покатил ее в сторону, увлекая женщину за собой.
— Что за черт? — крикнул им вслед режиссер, а потом махнул рукой: — Перерыв!
— Рассказывайте мне, рассказывайте! — продолжал теребить Тину Герман.
Тина внезапно прозрела и подумала: «Это он все сделал! Оплатил все расходы: полет за границу, на Катину операцию и ее реабилитацию… это все Герман! Но почему он не сказал Кате? Я поняла, Катя бы не согласилась!»
Герман свернул с сумкой Тины на узенькую улочку.
— Надеюсь, не откажешься со мной поужинать с дороги? — спросил Герман.
Тина только сейчас поняла, насколько у нее от голода слипся желудок, ей впору было встать на паперти с табличкой «Покормите меня, пожалуйста!».
— У меня денежные затруднения, — неопределенно сказала ему она.
— Если я приглашаю женщину на ужин, значит, я за нее и плачу, — тоном, не терпящим возражений, сказал Герман, поднимаясь на веранду симпатичного дома и усаживая Кристину за белый резной столик.
— Добрый день, Герман, — выскочил из темного проема официант, — как всегда?
— И для моей дамы то же самое. Еще, Миша, принеси бутылку лучшего вина.
— Миша? — переспросила Кристина.
— Украинско-русская семья содержит отель и ресторан при нем, — пояснил Герман.
— Тут и жить можно? — подняла глаза на аккуратные балкончики невысокого здания Тина.
— Конечно, здесь и в соседних пансионах разместилась вся наша съемочная группа. А ты где остановилась?
— Пока нигде, — отвела глаза Тина.
— Так в чем проблема? Останавливайся у меня, — предложил Герман.
— Как это у тебя?
— У меня апартаменты из трех комнат, так заложил мой продюсер, чтобы не ронять статус звезды и оправдать мой гонорар, — подмигнул ей Герман. — На одного, понимаешь? А я человек неприхотливый, можешь занимать любую комнату, там две кровати, три дивана и гамак в лоджии, где, кстати, я люблю валяться.
— Ну, если я не стесню.
— Нисколько. Друзья Кати — мои друзья.
— Я смотрю, ты настроен решительно.
— Как никогда! Я просто летаю на крыльях от счастья, от того, что встретил свою женщину. Вот увидишь, я ее добьюсь. Она комплексует по поводу своей хромоты, я повторю попытку, когда ее не будет.
— Почему-то я не сомневаюсь, что ты ее добьешься, энергия бьет ключом… А сколько мне будет стоить проживание?
— Издеваешься? Все оплачено! Кстати, в этом ресторане полный пансион для жильцов апартаментов, — сказал Герман.
Кристина задумалась.
— Знаешь, я хоть девушка и наглая, но не до такой степени. Боюсь, что не смогу жить за твой счет. Даже не знаю, что делать.
— Ты по специальности кто? Тоже врач?
— Нет, это у нас Катя такая серьезная. Я — художник.
— Отлично! Я оформлю тебя к нам художником по костюмам, и ты будешь получать жалованье и суточные.
