Маруся сделала циничный жест, а на лице Розы отразился девичий испуг.
— Он хотел меня законопатить в подвале вместе с Турянским, — страшно психуя, закричала я. — Понимаете? Законопатить хотел! Чтобы я игру им с Перцевым не ломала. Уверяю, если бы вы не пришли, он сгноил бы меня в подвале!
Крик моей души был громким, но неубедительным. Во всяком случае, на Розу и Марусю он должного впечатления не произвел.
— Турянского не было в подвале, — робко напомнила Роза.
— Сейчас не об этом речь, — окончательно озлобилась я. — Речь о той опасности, которая мне грозила.
— Но опасность грозила тебе вместе со старым мертвым Турянским, — совсем уж непристойно заржала Маруся, — но вместо него почему-то подвернулся юный живой Равиль.
На слове «живой» она и жестом, и мимикой поставила весьма пикантный акцент, который меня особенно оскорбил. Захотелось пылко возразить, но Маруся сердито гаркнула:
— Слушай, старушка, не морочь нам голову. Я прямо вся вижу, что у тебя с Равилем зверский роман.
Я опешила и растерянным взглядом обратилась за помощью к Розе.
— Да, выходит именно так, — виновато подтвердила та.
— Да ты и сама мне про роман говорила, — продолжила Маруся. — Голову, старушка, потеряла совсем: бегаешь, шпионишь, выслеживаешь молодого мужика, прохода ему не даешь, в конце концов заводишь, доводишь до зверского экстаза, до белого каления и, пойманная с поличным, тут же начинаешь изображать из себя невинность. Одного не пойму, зачем ты эту сказочку про Турянского сочинила?
— И я не пойму, — пропищала Роза.
— Зато я понимаю! — гаркнула Маруся. — Чтобы мы, как дуры, поперлись в подвал! В этом же вся она, старушка! Ей и на фиг не нужен Равиль, а чтоб нос нам утереть, старается. Не удивлюсь, если и столик в ресторане заказала она сама и под маркой выигрыша подсунула мне. Уж больно узнаваемо обрисовали мне ее портрет, когда рекомендовали взять с собой в ресторан подругу.
— Да зачем это мне нужно? — изумилась я. — Учитывая твой аппетит, даже совсем не нужно, если только я не собралась разориться.
— Да, зачем? — поддержала меня Роза. — Ей не нужно, слишком дорого.
У Маруси и здесь нашелся ответ.
— Дорого, зато эффективно. Ей это было нужно затем, чтобы я Равиля в соседней кабинке увидела, а она могла бы мне рассказать про свой зверский роман, — заявила Маруся и снова заржала. Вот же вредное создание.
Мне, кстати, тоже стало смешно. От ее глупого предположения. Зачем такие сложные ходы? Будто я не рассказывала никогда Марусе про свои страшенные романы. И без всяких хитростей и окольных путей рассказывала. Будто были когда-нибудь у меня от подруг секреты. Будто…
И тут меня осенило. А ведь Маруся права: не случайно я в ресторан попала. Кому-то очень хотелось, чтобы я Перцева и Равиля за беседой увидела.
Кому?
Ну уж никак не Перцеву и не Равилю, Следовательно, есть у меня незримый помощник…
— Ты и про Турянского нам из-за Равиля наврала, — тем временем продолжала изобличать меня Маруся. — Отродясь в том подвале Турянский не бывал, зато Равиль там тебя неоднократно раскладывал.
Думаю, не стоит уже сообщать, что она снова неприлично заржала. Я же рассвирепела:
— Да как ты можешь так про меня говорить? Я своему мужу верна!
— Да, не надо так говорить, — поддержала меня Роза. — Соня Евгению верна.
— Но Турянского в подвале нет, — как главное доказательство моей измены привела странный довод Маруся и снова (черт возьми!) непристойно заржала.
Просто напасть какая-то! Я в который раз пожалела, что значительно уступаю ей в физической силе и могу рассчитывать только на силу своего ума. Сила ума, конечно, тоже неплохо, но физическая сила значительно эффективней. Насколько проще было бы, имей я элементарную возможность заехать Марусе в лоб.
И в глаз. Хотя, учитывая ее мощь, обладающих такой возможностью немного на этой планете. Я же начисто лишена этой радости и вынуждена бить только аргументами.
— Разве вы не видели, как растерялся Равиль? — деловито спросила я.
— Да, он, похоже, растерялся, — поддержала меня Роза.
— Это потому, что Равиль-то не знал о кознях старушки, — находчиво возразила Маруся. — Он-то был настроен совсем на другое. Епэрэсэтэ!
— Он был настроен заживо сгноить в подвале Турянского, — отрезала я, — но вдруг не нашел там его и растерялся.
— Да, Турянского там не было, и Равиль растерялся, — поддержала меня Роза.
Однако Маруся твердо стояла на занятой позиции и твердила одно: старушка и Равиль — любовники.
Мысль, конечно, лестная, учитывая молодость и красоту Равиля, но меня-то мучил Турянский. Точнее, его труп. Куда труп Турянского делся? И почему это удивило Равиля?
Остаток пути я и ломала над этим голову, стараясь не замечать рискованных комментариев Маруси, которыми она щедро снабжала наш с Равилем мифический роман. Пока Роза, смущаясь, пыталась меня защищать, я даром времени не теряла и поражала себя своей убийственной логикой.
«Очевидно же, что Равиль не был готов к исчезновению Турянского из подвала, — размышляла я, — следовательно, он к этому отношения не имеет. Более того, Равиль испытал настоящий шок, когда не обнаружил труп Турянского в подвале».
И тут настоящий шок испытала уже я. Испытала от мысли о том, что Равиль-то как раз собирался обнаружить в подвале не труп, а живого Турянского. Да-да, живого, что ему было совершенно противно, поскольку Перцеву до зарезу хотелось получить поскорей погибшего естественной смертью компаньона, а тот имел наглость не умирать, несмотря на свои болячки: клаустрофобию и порок сердца.
Я вспомнила, как обрадовался Равиль моему сообщению о гибели Турянского. Это уже потом он опешил, когда ни трупа, ни Турянского в подвале не оказалось, а сначала обрадовался.
«Что же это выходит? — изумилась я. — Жив, выходит, Турянский?»
— Роза, — завопила я, — Турянский жив! Он жив!
— Откуда ты знаешь? — удивилась Роза, окончательно уговоренная Марусей, что я способна на измену.
Маруся даром времени не теряла и приводила ей бог знает какие аргументы, пока я напрягала свои мозги. Нравственная Роза уже смотрела на меня с большим осуждением.
— Не слушай ее, — посоветовала Маруся, лихо заруливая во двор моего дома. — Старушка все врет.
— Но Турянский-то и в самом деле пропал, — напомнила Роза. — Леля безутешна.
Здесь Марусе нечем было крыть. Она вынуждена была частично согласиться.
— Да, — твердо сказала она, — Турянский пропал, и старушка сразу же сочинила нам: историю, чтобы приплести туда Равиля.
— Маруся сошла с ума, — пояснила я Розе. — Ты сама понимать должна, что она несет форменную чушь.
Бедная Роза запуталась и растерялась. Она крутила головой, глядя то на меня, то на Марусю.
Пользуясь ее беспомощным состоянием, я совершила атаку.
— Турянский выжил, — закричала я. — И сегодня сбежал, когда Равиль оставил дверь в бильярдную открытой. Для меня.
— Если он выжил и сбежал, значит, он уже дома, — изрекла Маруся и бодро добавила:
— Старушка, выходи, твой подъезд.
— Куда — выходи? — возмутилась я, вытаскивая из сумки сотовый телефон и поспешно набирая номер своей квартиры.
Трубку сняла баба Рая и, как узнала, что это я, сразу же возмутилась:
— Идей тя носить, макитра? Ребятенок жа ж не хочет ложиться спать, клянчит сказку, а родителев нет дома ни одного.
— Как? — обрадовалась я. — И Женьки нет дома!
Но тут же озабоченно спросила:
— А где он?
— С работы жа ж звонил, сказав, что задерживается, — отрапортовала баба Рая.
— Ну, тогда и я задержусь. Если что, ищите меня у Лели.
Поспешно отключившись, пока баба Рая не приступила к допросу, как там Лелин банкир, я скомандовала Марусе:
— А теперь едем к Леле!
Когда мы (поближе к ночи) втроем ворвались в квартиру к Леле, бедняжка остолбенела. Пользуясь ее замешательством, Маруся сразу метнулась в кухню и вернулась с палкой сырокопченой колбасы и солидным куском швейцарского сыра.
— Где он? Где? — энергично работая челюстями, невнятно пробубнила она и заметалась по квартире.
Мы с Розой устремились за ней. Испуганная Леля потрусила за нами.
— Где он? Где? — вопрошала Маруся, заглядывая во все углы и попутно жадно вгрызаясь то в сыр, то в колбасу.
Мы с Розой проделывали то же самое, но (увы!) без сыра и колбасы. Леля тенью следовала по нашим пятам.
Развязка произошла в спальне, куда Маруся мотыльком вспорхнула по ступеням, несмотря на свой центнер с гаком. Турянского не было и там. Не было его и в ванной. Не слишком веря своим глазам, мы отправились в кабинет, но и там его не нашли. В библиотеке его тоже не оказалось, как и в верхнем холле. Маруся вернулась в спальню и с криком «ох!» тяжело завалилась на кровать. Колбаса и сыр к тому времени были уже съедены.
— Что «ox»? — спросила Леля и вопросительно посмотрела на нас с Розой.
