Карина Тихонова - Ночь большой луны

Ирэн пожала плечами.

― Пусечка моя, откуда мне знать? Будем надеяться!

― Но я все сделала правильно?

― Не знаю, не присутствовала.

Ирэн взяла стакан со свежим соком и сделала маленький бесшумный глоток.

― Понимаешь, ― сказала она задумчиво, ― все зависит от того, правильно ли ты ее определила. Вот кто она, кто?

― Интеллигентка, ― ответила Амина, не задумываясь.

― А если это только видимость?

Амина поставила свой стакан сока на стол.

― У нее ногти короткие, ― сказала она. ― И маникюра нет.

― Ну-у-у, ― признала Ирка, ― это показатель… Грязи под ногтями, надеюсь, нет?

― Нет.

― Короткие ногти ― вещь двоякая. Или пролетарка, или интеллигентка, ― обобщила Ирка. ― Будем надеяться, что она не оплошала. А внешне она как? Только не преуменьшай чужие достоинства! Самая опасная штука ― недооценивать врага!

― Она… ничего, ― признала Амина. ― Особенно, если ее нормально одеть, причесать и накрасить.

― Ага!

Ирка подняла вверх жемчужный пальчик с идеально обработанным ногтем.

― Выходит, твой приятель купился не на внешность.

― Выходит, так.

― На что? На интеллект? ― продолжала рассуждать Ирка. ― Ерунда! Ты и сама не дурочка! Значит, на что-то еще…

― На что?

― Думай, пусечка, думай! ― убеждала Ирка. ― Что у нее есть такого, чего нет у тебя?

Амина пожала плечами.

― Не знаю… Доверчивая слишком. Поверила мне, будто хорошей знакомой.

― Ага!

Ирка снова подняла вверх пальчик.

― Уже что-то вырисовывается! Выходит, она его пленила своими человеческими качествами.

― То есть? ― опешила Амина.

― Душевностью, пусечка! Скорей всего, душевностью! А так же своей человеческой неиспорченностью. Может быть, его даже умиляет ее доверчивость и наивность.

― И что ты предлагаешь? ― спросила Амина с интересом. ― Начать дурочку разыгрывать?

― Не поверит, ― коротко ответила Ирка. ― Нет, моя дорогая, тут нужно придумать что-то другое…

― Интригуете? ― спросил мужской голос сзади.

Женщины одновременно обернулись.

В дверях комнаты стоял Иркин супруг, одетый на выход.

― Все планы строите, как бы окружающим жизнь осложнить? ― продолжал супруг неодобрительно. ― Шли бы лучше работать! Ё-моё, две здоровые бабы, с нормальным образованием… Амина, у тебя же несколько иностранных языков в загашнике! Ты же по-аглицки как белка шуршишь! Да и ты, Ирка… Объясни, чего ты жопу отъедаешь? Ты еще не забыла, что физмат в университете окончила? И неплохо окончила, между прочим! Нет, сидят, интригуют…

― Тузик! ― прервала супруга Ирка строгим голосом. ― У меня такое ощущение, что ты высказываешь собственное мнение.

― Правильное у тебя ощущение, ― дерзко ответил супруг.

Ирка прищурилась.

― Ты что, пьян? ― сказала она удивленно. ― Да кто тебя спрашивает?

― Не смей называть меня Тузиком! ― продолжал бушевать тронувшийся супруг.

Ирка прищурилась еще сильней.

― Тебе не нравится? ― спросила она невинно.

― Нет!

― А прессе очень нравится!

Супруг поперхнулся.

― То есть… ― сказал он растерянно.

― Они меня давно уговаривают дать интервью, ― объяснила Ирка. ― Есть одна желтенькая газетка, называется «Домашние курьезы». Они просто в осадок выпали, когда услышали твое любовное прозвище. С тех пор от меня не отстают. Вот и я думаю: дать им, что ли, это проклятое интервью? А что? Повеселим знакомых!

Супруг задышал хрипло, как астматик.

― Только попробуй, ― сказал он угрожающе.

― Тогда молчи, когда тебя не спрашивают, ― оборвала его Ирка. ― А свое компетентное мнение прибереги для девочек, которые физмат не кончали и по-аглицки не шуршат. Понял?!

Супруг еще немного потоптался на месте. Его распирали бурные чувства, но он взглянул Ирке в глаза и не решился их обнародовать. Развернулся и грузно потопал в прихожую.

― У меня деньги кончаются! ― крикнула вслед Ирка. ― Перебрось на кредитку пару тысяч!

Ответом послужила с треском захлопнутая дверь.

― Вот так, ― сказала Ирка как ни в чем не бывало и повернулась к Амине.

― Круто, ― прокомментировала гостья.

Ирка развела руками.

― А что делать? Жизнь вынуждает!

Амина минуту помолчала, не удержалась и спросила с искренним любопытством:

― Ирка, у тебя, правда, физмат в кармане?

― Это часть моего темного прошлого, ― с улыбкой ответила Ирка. Отпила еще немного сока, наклонилась над столиком, поманила Амину к себе.

― Только никому не говори, ― попросила она шепотом. ― Я от всех знакомых диплом скрываю.

― С ума сойти! ― сказала Амина. ― А он с самого начала знал?

― Кто?

― Твой муж! Как его…

Она наморщила лоб и попыталась вспомнить имя Тузика. Как же его… Сеня, Веня, Женя…

― Ир, ― сказала она растерянно. ― Я не могу вспомнить, как зовут Тузика!

― А тебе зачем? ― удивилась Ирка.

― Ну, как…

Амина сделала неловкий жест.

― Видишь, как он разбушевался… Нужно же знать, как к нему обращаться. А имя я забыла.

Ирка аккуратно поставила стакан сока на стол.

― Видишь ли, пусечка, ― сказала она безмятежно. ― Рада бы тебе помочь, но как его зовут, я сама забыла. Уже очень давно.

Амина расхохоталась. Ирэн наблюдала за ней безмятежными, обманчиво пустыми глазами.

― Кстати, пусечка, ― сказала она, когда Амина отсмеялась. ― Ты зря веселишься. Тебя ведь ждет то же самое. Та же райская жизнь, что и у меня. Тебе это нужно?

― Так далеко я не загадываю, ― ответила Амина. ― Мне главное ― добиться своего.

Ира понимающе покивала красивой головой.

― Ну, да… Спортивный азарт.

― Что-то вроде, ― согласилась Амина.

― А потом?

Амина махнула рукой.

― Понятно, ― резюмировала Ирка.

― Я живу настоящим, ― объяснила Амина на всякий случай.

― Понимаешь, пусечка, настоящее имеет все шансы превратиться с будущее, ― сказала Ирка рассудительно. ― Ну, изловишь ты этого попугая, а потом-то что?

― Надоест ― другого изловлю.

― А-а-а…

Ирка задумчиво скривила пухлые губки.

― Вот, значит, смысл твоей жизни…

― Осуждаешь? ― спросила Амина с улыбкой.

Ирка пожала плечами.

― Да кто я такая, чтобы тебя осуждать? Живи, как знаешь!

― А в чем смысл твоей жизни? ― полюбопытствовала Амина.

― В маленьких и больших удобствах, ― ответила Ирэн, не задумываясь.

― А Тузик?

― А Тузик только инструмент.

― Понятно.

Они помолчали, допили сок. Амина покрутила стакан ухоженными пальцами и нерешительно спросила:

― Слушай, а что если у меня ничего не получится?

― Пусечка!

Ирка сделала укоризненный жест.

― Это же не смертельная болезнь!

― Ты бы оставила все как есть? ― не поверила Амина. ― Не дала бы по мозгам так, чтобы искры из глаз посыпались?

― Ну…

Ирка немного подумала.

― Наверное, дала бы, ― признала она.

― И я безнаказанно уйти не дам, ― сквозь зубы заявила Амина. ― Долбану так, что мало не покажется…

― Пуся! Самой-то зачем утруждаться? ― укорила Ирка.

Амина удивилась.

― А кто же за меня мои проблемы расхлебывать станет? Разве только отец…

― Не напрягай родителя, ― посоветовала Ирка. ― Побереги его для решения более серьезных задач.

― Тогда… как? Киллера нанять, что ли?

― Ну, вот еще! ― возмутилась Ирка. ― Пусечка, это грубо! Притом, это дорого. Найди человека, который сделает за тебя грязную работу бесплатно, да еще и с радостью.

― С чего это он будет радоваться? ― не поверила Амина.

― А с того, что ему будет казаться, будто он решает собственные проблемы. Наверняка, есть люди, которые твоего попугая на дух не переносят. Есть?

― Ну, наверное…

― Вот и подумай, кого из них подтолкнуть в нужном направлении.

― Слушай, это мысль, ― задумчиво произнесла Амина.

― Это не мысль, ― поправила ее Ирэн. ― Это формула. Такая же точная, как в математике. Даже еще точней.

Зазвонил телефон.

― Это мой, ― поспешно сказала Амина и потянулась за сумочкой. Вытащила из нее маленький мобильник, взглянула на определитель и поднесла трубку к уху.

― Это ты? ― сказала она одновременно удивленно, нежно и радостно.

Голоса собеседника Ирэн не расслышала. Но по выражению лица гостьи легко определила, кто ей звонит.

― Да, свободна, ― говорила Амина. ― Что? Прямо сейчас? Конечно… Конечно, конечно! Где? Хорошо… Договорились…

Она сложила аппарат и сунула его обратно в сумочку.

― Попугай на проводе? ― невинно поинтересовалась Ирэн.

Амина засмеялась:

― Извини, мне нужно уехать.

― Противник согласен капитулировать? ― продолжала допрашивать Ирэн.

― Не знаю. Не поняла по голосу. Сказал, что хочет встретиться.

― Это или очень хорошо, или очень плохо, ― невозмутимо подытожила Ирэн.