– И разумеется, она все тут же натрепала твоему Вите, – вставила Надежда со вздохом. – Чтобы тебя припугнуть, надо думать. Проверить, какая реакция на ее рассказ будет.
– Точно! Вернее, не все, а так, намеками, но он такое вообразил! В общем, чуть не убийцей меня представила! Этот дурачок…
– Тихо ты, он же умер! – сурово прикрикнула Нина.
– Ну да, ну, в общем, он меня поймал, глаза вытаращены, слюной брызжет – икру, в общем, мечет. И давай ругаться – почему я не сказала, и все такое. Я, конечно, на взводе уже была, не выдержала, выдала ему, что знать его больше не желаю. Надо было сразу уехать, да прокопалась, а потом уж поздно было. Ночью уже мы с Иркой поругались. Я говорю, что шантажировать себя не позволю и что лучше ей меня в покое оставить, потому что второй раз не позволю себе жизнь сломать. Она смеется только…
Надежда прикинула про себя – пока все совпадало с рассказами Нины и дачной соседки. Похоже, что Вика не врет, и картина вырисовывается довольно ясная.
– Что дальше было? – строго спросила она.
– Что дальше? – рассердилась Вика. – Да ничего! Разбежались мы, потому что с той стороны забора тетка какая-то ходила, подслушивала. Я еще покурила на свежем воздухе, с Ильей Константиновичем поболтала, он как раз с собакой с прогулки вернулся. Он, видно, заметил, что мы с Витькой поругались, очень беспокоился. Говорит, Витька, конечно, шалопай, но я на него положительно влияю. Я, дескать, девушка серьезная, и он нашу дружбу очень приветствует. Так и сказал про дружбу. – Вика фыркнула. – А потом я успокоилась немного и решила еще раз с Иркой поговорить, урезонить ее немного. Пошла к ней под окошко, да только не дошла, потому что вот ее увидела, – Вика ткнула пальцем в Нину, – она как раз из окна вылезала. Я и рванула через кусты к крыльцу, не хотела, чтобы меня видели.
– Не вылезала я из окна! – Нина чуть не плакала. – Я просто стояла там, и то недолго.
– Ага, на приступочке, и подслушивала…
– Девочки, не ссорьтесь, – снова урезонила их Надежда, – давайте уж будем считать, что никто из вас Ирину Горностаеву не убивал…
– Давайте! – угрюмо согласилась Вика. – В общем, наутро, как узнали мы, что Ирка умерла, я, конечно, здорово перетрусила. Ведь на меня как раз и могут подумать, раз мы ссорились. Да еще если прошлое вспомнят… В то, что она сама по себе задохнулась, как полиция посчитала, я ни на секунду не поверила. Не такой она была человек, чтобы вот так просто помереть. Не тот это случай, уж я знаю… И никакая щитовидка тут ни при чем. Придушил ее кто-то ночью, только не я. Однако другие вроде поверили, что смерть естественная. С Витькой мы на эту тему не говорили, я с ним вообще не разговаривала. И разъехались все по домам. Проходит примерно неделя, и звонит мне вдруг Илья Константинович прямо на работу, в магазин. И говорит так строго, что у него есть новости. И что новости эти очень серьезные. И чтобы я непременно приходила завтра на платформу станции Купчино в семнадцать пятьдесят пять, когда его электричка подъедет. Я, конечно, сразу догадалась, что это он нас с Витькой опять свести хочет, но не стала отказываться. Славный такой дяденька был Илья Константинович, думаю, пойду, поговорю с ним, а с Витькой потом разберемся.
– Так-так, – протянула Надежда и снова незаметно взглянула на часы. Все сроки прошли, муж уже дома и наверняка проявляет недовольство.
– Стою я на платформе, вижу, идет Илья Константинович, тут толпа набежала, я его из виду упустила, хоть и за ним шла, а потом гляжу – он уже лежит, и кричат, что человеку плохо. Я только хотела подойти, а тут Витька летит. Меня увидел – как шарахнется, глаза прямо дикие. И бежать. А тут «скорая» подъехала, потом полиция. Я и пошла себе, потому что помощь больному и так окажут, а мне там светиться ни к чему, замучаешься объяснять, как я на платформе оказалась и кем Илье Константиновичу прихожусь.
– Точно, – согласилась Надежда.
– Витька к телефону не подходил, – продолжала Вика, – я тогда матери его позвонила и узнала, что Илья Константинович умер, а Витька сразу же уехал к родственникам под Москву. Вот и все.
– Да, негусто, – протянула Нина и обратилась к Надежде: – И ничего-то мы не узнали…
– Слушайте, если у вас все, так я пойду, – спохватилась Вика, – меня ждут…
– Иди уж, – вздохнула Надежда, – только будь осторожна, одна поздно не ходи, а у Раисы лучше вообще пока не появляйся. Кто его знает, что этому типу в голову взбредет, может, он думает, что ты что-то знаешь?
– Да ничего я не знаю! – Вика махнула рукой и загасила сигарету.
– Похоже, что Илья покойный был неисправимым романтиком, – сказала Надежда, – все хотел тебя с Витей помирить.
Она тут же поймала удивленный взгляд Нины и поняла, что ненароком вышла из образа бывшей жены Ильи Константиновича.
Надежда решила не обращать внимания и продолжала напряженно размышлять. Эти двое, что сидели с ней за столиком, не знали, что ей удалось поговорить с Ильей перед самой его смертью. Он ехал в город по делу, он сам сказал, что знает, кто убийца. И вместо того чтобы сразу нестись в полицию, небось хотел сам явиться к убийце и выложить ему на стол доказательства. Что ж, где-то Надежда его понимала, особенно если с убийцей его связывали давние приятельские отношения. Очевидно, он позвонил ему с дачи и предупредил о своем приезде. Но все же решил подстраховаться и вызвал на платформу Виктора, потому что доверял парню – почти за сына считал, как утверждает Нина. А заодно уж и с девчонкой его решил помирить, вроде они случайно тут столкнулись. «Романтик! – снова вздохнула Надежда. – Слишком доверчивый был человек, недооценил противника».
Очевидно, убийца поджидал его на платформе, подошел незаметно в толпе и кольнул чем-то, ну или лекарство какое-нибудь ввел сильнодействующее, много ли сердечнику надо? Тем более он в душном поезде ехал, да еще волновался, переживал из-за этой истории…
Убийца, конечно, был в неузнаваемом гриме, а вот Вика стояла у всех на виду. И Витя заметил ее, заметил и страшно испугался, потому что подумал, что это она Илье помогла на тот свет отправиться. А почему он так испугался? Не иначе как Илья ему кое-что по телефону рассказал, когда в Купчино вызывал, приоткрыл, так сказать, завесу тайны.
– Постой! – встрепенулась Надежда. – Вспомни точно, что тебе Илья Константинович сказал по телефону, когда вызывал на встречу.
– Ну, он сказал, что сумел разгадать загадку, – неуверенно заговорила Вика, – и что все дело во времени.
– Что значит – во времени? Времени мало, что ли? – наседала Надежда.
– Да не знаю я! – Вика повысила голос. – Мне уже вся эта история вот где!
– А нам будто нет! – вспыхнула Нина. – Больше мне делать нечего, как тебя выслеживать, забот у меня никаких, что ли?
«А мне уж и подавно есть что делать!» – подумала Надежда, но вслух сказала спокойно:
– Вика, последний вопрос. Кто был тот мужчина, который привез Ирину на дачу? Ведь Виктор был с ним хорошо знаком, так? Только не говори, что ты не интересовалась у Вити, я ни за что не поверю.
– Точно, – усмехнулась Вика, – я как увидела их, так сразу у Витьки спросила, кто это такой, тем более видно было, что он недоволен нашим приездом. Как только Витьку увидел, так у него такая физиономия стала – как будто три лимона без сахара съел. А Витька мне тихонько и говорит, что это Ильи Константиновича старый приятель Олег Петрович Кудасов. Они были с Витькой знакомы, раньше сталкивались на даче, когда Витька там жил подолгу. И что Кудасов этот разозлился, потому что Витька его жену знает, она тоже раньше на даче бывала. Насчет Ильи-то он был уверен, что тот не проболтается про Ирку, а насчет Витьки – нет. Витька еще сказал, что ему, мол, дела нет никакого до Кудасова, он не старая бабка, чтобы сплетни распространять…
Девушка убежала. Надежда на всякий случай взяла номер домашнего телефона Нины и тоже заторопилась.
Дома все было плохо, просто ужасно. Муж уже давно явился с работы, причем сегодня, как назло, решил прийти пораньше.
Его, оказывается, заела совесть, что жена скучает одна, и он решил побаловать ее вкусненьким и провести тихий семейный вечер у телевизора. Он купил коробку конфет – Надеждины любимые, с вишневым ликером, и даже букет темно-бордовых георгинов.
И вот, вместо приятно удивленной и ласковой жены, его встретил лишь злобный кот, который за долгие часы сидения в полном одиночестве озверел до такой степени, что спросонья укусил хозяина за палец и расцарапал щеку.
Надежда так волновалась по дороге домой, что в голову не пришло ни одной правдоподобной причины ее отсутствия. Можно было бы свалить все на Алку, Алка подтвердит все, что угодно, на нее можно положиться. Но Надежда уже была у Алки позавчера, и больше ей ходить к подруге было незачем. Остальных же знакомых Надежда не могла привлечь к такому деликатному делу. Только попроси о небольшом одолжении – мол, мы с тобой случайно встретились, зашли в кафе и заболтались – сразу же побегут сплетни о том, что Надежда Николаевна изменяет мужу, врет ему напропалую, и кажется, скоро дело дойдет до развода. Что касается болезней многочисленных родственников, то в этом вопросе она была суеверна и боялась накликать беду.
