— Ясно… Но, скажите, Тайлер, кто и каким образом напал на меня?
Констебль глубоко вздохнул — ему наверняка предстояло пережить несколько очень тяжелых минут. Добряк уже хотел было признаться, как, нарушив все правила иерархии, поднял руку на шефа и тем самым спас ему жизнь, но тут Иможен Мак–Картри открыла еще затуманенные глаза и, смутно различая силуэты двух мужчин в полицейской форме, выдохнула:
— Хелло, Арчи!
Сержант встал, и оба полицейских подошли к постели мисс Мак–Картри. Она улыбнулась.
— Так я не умерла?
— Увы, нет!..
И, повернувшись на каблуках, Мак–Клостоу вышел из комнаты. Иможен не стала метать громы и молнии.
— Бедняжка Арчи начисто лишен чувства юмора, — лишь заметила она. — Вы уже знаете, как я его разыграла, Сэм?
— Нехорошо это, мисс Иможен… Честное слово, вы сведете сержанта с ума! И часу не прошло, как он пытался покончить с собой, и мне пришлось стукнуть собственного шефа, иначе он повесился бы в парке на суку! Нет, мисс, положа руку на сердце, не могу сказать, что вы по–честному поступили с сержантом Мак–Клостоу!
— Да ну, Сэм, не стоит плакать! Обещаю вам оставить Арчи в покое, как только он сам прекратит ко мне цепляться! А теперь объясните лучше, каким чудом я осталась в живых. Последнее, что я помню, — это железная хватка на горле…
— Я пока точно не знаю, что произошло, мисс. Верзила валлиец — ну, знаете, учитель английского? — принес вас сюда на руках, сказав, что нашел возле старых конюшен.
Естественно, Оуэн Риз не станет выдавать своего друга Гордона Бакстера, даже после того как тот чуть не придушил Иможен! Ну и пусть! Преступника это не спасет. Шотландка все равно уже не сомневалась в виновности учителя физкультуры, а Риз, вероятно, против воли подчинялся определенным требованиям убийцы. Мысль о том, что скоро она разоблачит Бакстера, придала амазонке новых сил.
— Сэм… Принесите мне капельку виски… Я чувствую, что только это поставит меня на ноги.
— Но, мисс Иможен, здесь же колледж, а не бар!
— Ба! Я не сомневаюсь, что в шотландском доме виски непременно найдется. Вам надо просто хорошенько поискать, пока я ловлю убийцу! Или вы хотите взвалить всю работу на меня одну, Сэмюель?
За ленчем все поздравляли раскрасневшуюся и повеселевшую Иможен (Сэм раздобыл–таки бутылку вески) с тем, что ей уже дважды удалось избежать смерти. Эндрю Копланд долго пытался выяснить у мисс Мак–Картри, кто на нее напал, но так и не достиг цели, более того, в конце концов героиня Каллендера заявила, что обойдется без его помощи, чем глубоко уязвила самолюбие суперинтенданта. В отместку за унижение он без обиняков выложил Мак–Клостоу все, что думает о нем самом и о его манере вести расследование, печальные результаты чего уже налицо. После такой выволочки всякий раз, как сержанту случалось поглядеть на ненавистную шотландку, в глазах его вспыхивал мрачный огонь. Мак–Дугалы даже не спускались в столовую, и, по слухам, с тех пор как суперинтендант объявил о намерении поскорее забрать своего единственного отпрыска из Пембертона, Кейт слег, а Мойра, неотлучно наблюдая за мужем, все время мерила ему температуру. Короче, над колледжем сгущались грозовые облака. Эндрю Копланд вернулся в Перт, предварительно поклявшись, что, если сержант Мак–Клостоу не позвонит ему сегодня же вечером и не сообщит об аресте убийцы, он, суперинтендант, лишит его звания и отправит патрулировать улицы, поскольку, к великому стыду всей шотландской полиции, Копланду придется звать на помощь Скотленд–Ярд, а все — из–за скандальной бездарности Арчибальда Мак–Клостоу!
Физиономия констебля Тайлера вытянулась на добрый локоть — он отлично знал, что в конечном счете начальственный гнев обрушится на него. Мак–Дугалы обдумывали двойное самоубийство как единственный шанс не увидеть окончательного крушения Пембертона. Элспет Уайтлоу впервые в жизни как будто заметила, что мир не ограничивается ее лабораторией. Флора Притчел, по–видимому не вполне понимая происходящее, все же ощущала гнет всеобщей подозрительности, воцарившейся в колледже, и время от времени испуганно вскрикивала. Но если Дермота Стюарта это умиляло, остальные выходили из себя. Гордон Бакстер, похоже, ни на что не обращал внимания и лишь поигрывал мускулами незаметно для других. Иможен восхищалась таким самообладанием и думала, что оно может обмануть кого угодно, но не ее. Оуэн Риз, явно не в своей тарелке, время от времени искоса поглядывал на мисс Мак–Картри. Иможен делала вид, будто ничего не замечает, но наслаждалась смятением сообщника, очевидно готового «расколоться».
Морин Мак–Фаддн смотрела лишь на Оуэна Риза. Она тоже чувствовала его беспокойство и с ужасом ждала развязки. И только одна мисс Мак–Картри среди всех этих людей, откровенно мечтавших оказаться подальше от Пембертона, сохраняла полную безмятежность и более чем солидный аппетит. Тайлер, время от времени заглядывая в столовую, смотрел на нее с восхищением. Какая женщина! И констебль сочувственно думал об Арчибальде Мак–Клостоу. Конечно, у сержанта нет никаких шансов выстоять против Иможен. А несчастный, поруганный и избитый Арчибальд, забившись в тихий уголок парка, мучительно пытался понять хоть что–нибудь не только в убийстве Фуллертона и О'Флинна, а заодно и в покушениях на мисс Мак–Картри, но и, главным образом, в своих собственных несчастьях. Тщетно.
После ленча Иможен решила немного передохнуть и поднялась к себе в комнату. Удар по голове обернулся ужасной мигренью. Но едва Иможен закрыла глаза, кто–то тихонько поскребся в дверь. Шотландка тут же вскочила. Не задумал ли убийца новое покушение? Мисс Мак–Картри, прихватив револьвер, подошла к двери.
— Кто там? — почти прошептала она.
— Мисс Мак–Фаддн…
Иможен сразу распахнула дверь, и Морин скользнула в комнату. Судя по красным, распухшим векам, молодая женщина недавно плакала.
— Простите, что побеспокоила вас, но… мне страшно…
Мисс Мак–Картри тщательно заперла за гостьей, положила револьвер рядом с собой и указала Морин на кресло.
— Вы узнали что–нибудь новое?
— Ко мне только что заходил Оуэн Риз…
— И что же?
— Вы не ошиблись, мисс Мак–Картри, Оуэн знает виновного. Он признался, что не может его выдать… не имеет права… из–за прошлого…
— Значит, Гордона Бакстера он прямо не назвал, но косвенно снова указал на него?
— Я тоже так думаю.
— Мистер Риз знал, что вы мне все расскажете?
— Да. В определенном смысле это он и послал меня к вам.
— Зачем?
— Предупредить, что заглянет сюда, когда все соберутся в столовой пить чай. Оуэн сказал мне, что хочет представить на ваш суд все свои сомнения, и уверен, что вы его поймете.
— Каковы бы ни были моральные обязательства мистера Оуэна Риза, пусть не рассчитывает, будто я тоже стану покрывать преступника, после того как уже две смерти ясно показали, сколь чудовищную ошибку он совершил из–за своей щепетильности!
— А еще Оуэн признался, что сегодня же поговорит с человеком, виновным во всех этих ужасах, и пригрозит публичным разоблачением, если тот немедленно не уедет из колледжа.
— Это лишь иной способ назвать преступника…
— По–моему, Оуэн не прочь обезвредить убийцу, но сам не может выдать его полиции. Честно говоря, мисс Мак–Картри, мне трудно простить Оуэну такую преданность прошлому. Пусть даже он и в самом деле обязан Бакстеру жизнью, но, право же, это не повод разрешать ему безнаказанно убивать других!
Иможен задумалась.
— Простите, если я причиняю вам боль, мисс Мак–Фаддн, но как вы объясните то, что благодарность Гордону Бакстеру мешает Оуэну Ризу признаться вам в любви?
— Не знаю… Возможно, в конце концов он просто меня не любит и я приняла за действительность мечты, которые в тот или иной момент появляются у любой женщины…
Элисон Кайл и Джерри Лим решили, что, пожалуй, осторожности ради лучше предупредить удар и самим пожаловаться родителям, а не ждать, пока их с позором выставят из колледжа. Поэтому оба позвонили домой и сказали, что здесь с ними обращаются невыносимо грубо. Отцы отреагировали на сообщение совершенно по–разному. Мистер Лим, внимательно выслушав повесть о злоключениях сына, заметил:
— Джерри, эта женщина подбила вам глаз за то, что вы непочтительно разговаривали с ней…
— Клянусь вам, отец…
— Помолчите, Джерри, а то мне придется самому приехать в Пембертон и довершить то, что начала ваша мисс Мак–Картри! Впрочем, все мои симпатии — на стороне этой решительной женщины! Вы прекрасно знаете, Джерри, что я всегда считал вас негодным бездельником. Ради вашей матери я долго позволял вам терять время в колледжах, но лишь до тех пор, пока эта шутка мне не надоест. И теперь, если вас вышвырнут из Пембертона, я сразу же отправлю вас грузчиком к себе на завод. По крайней мере научитесь зарабатывать на кусок хлеба, и у вас появятся мускулы! А насчет преступлений — оставьте все эти глупости для своей маменьки (она так наивна, что, пожалуй, поверит вам), а меня попрошу оставить в покое. В отличие от вас мне нужно работать!
