– Ты намекаешь на то, что женщины всегда врут?
– Они делают это неумышленно. К свидетельским показаниям женщин следует относиться с осторожностью, потому что они домысливают ситуацию. Дамы хотят видеть законченную историю. Причем именно ту, какая им нравится. Если какая-то информация противоречит их истории, они ее игнорируют. Если не хватает какого-то звена – они его придумывают. Ты понимаешь, к чему я клоню?
– К тому, что все, что я тебе рассказала, – это бред сивой кобылы? – хмуро уточнила я.
– Ну возможно, не все. Возможно, не такой уж и сивой. – Руслан явно подыскивал слова, чтобы смягчить удар. – Ты ведь беседовала главным образом с дамами, так? Сколько их было? Человек пять, не меньше? И речь шла о событиях как минимум двухгодичной давности? И у тебя самой живое воображение, ведь верно?
Я обреченно кивала.
– Понимаешь, – продолжил Руслан, – так свидетелей не допрашивают. Существует специальная методика, помогающая вспомнить детали и придерживаться исключительно фактов. В следственном деле ты дилетант, Люся, смирись с этим.
– Поэтому я и обращаюсь к тебе за помощью, – жалобно пропищала я.
Капитан засмеялся:
– Чем я могу тебе помочь? По факту смерти было возбуждено уголовное дело, следствие должно было сделать свои выводы. При чем тут я?
– Ну ты бы тоже мог как-то поучаствовать. Обратиться с рапортом к начальству, не знаю, как это у вас делается...
Он секунду помолчал, потом сказал:
– Я вот иногда думаю: ты действительно такая... наивная или только прикидываешься?
– А что, нельзя, если у тебя есть полезная для следствия информация?
– Нельзя! – отрезал Руслан. – Тем более что такой информации у меня нет.
Разговор пошел не в ту сторону. Я-то надеялась, что Супроткин с радостью ухватится за мою историю, что она поможет ему продвинуться по службе! А оказывается, правда никому не нужна.
– Что же мне делать? – спросила я.
Вместо ответа Руслан неопределенно махнул рукой.
– Ты советуешь мне бросить расследование?
– Ага, бросай к чертовой матери!
– И что же мне делать? – тупо повторила я.
– Не знаю. Сходи куда-нибудь, развейся, езжай на природу. Весна, птички поют...
– Какая весна? На дворе сентябрь!
– Да? Странно. А по моим ощущениям – весна, – сказал Супроткин с идиотской улыбкой.
Матерь Божья, да ведь он влюблен! Я только сейчас это заметила. И явно не в меня.
На прощание Руслан произнес словно заклинание:
– Зеленая шкатулка, Люся! Помни про зеленую шкатулку!
И ушел в сияющую даль, навстречу любви и счастью.
А я принялась обдумывать его слова. Не про зеленую шкатулку, а про то, что мне надо бросить расследование. Я бы, может, и рада, но перед глазами стояло светлое лицо Алабамы. Конечно, бедную девочку не вернуть, но убийцы должны понести наказание. И в моих силах приблизить этот миг!
Был еще один момент: мне не нравилась Белла Попова. И это вовсе не зависть к более успешной подруге по несчастью, которая смогла обуздать дядю Жору и стать стройной – мне, увы, этого пока не удалось. Просто я не люблю эгоистов, которые решают свои проблемы за чужой счет.
Взять, к примеру, самоубийц. Если уж твоя жизнь так невыносима – ладно, кончай с ней. Но сделай это в одиночестве, не вовлекая в спектакль ни в чем не повинных людей. А то бросается такая дамочка под поезд в метро, и плевать ей, что машинисту потом кошмары будут сниться, что его затаскают по прокуратурам, что движение остановится на час, кто-то не успеет на самолет, кто-то опоздает на свидание и в результате разминется со своей судьбой. В общем, эгоистка чистой воды. Хоть напоследок, а нагадить человечеству.
То же самое касается Беллы. Если муж кобель, так и разбирайся исключительно с мужем. Ну или сама с собой. Можно ведь изменить свое отношение к его кобелиной природе, даже гордиться этим! Но зачем гробить молоденьких девчонок? Не понимаю я этого.
В общем, я решила стать карающим мечом правосудия. Правда, абсолютно не представляю, что я могу сделать в данной ситуации. Ладно, пойду спать, утро вечера мудренее, авось завтра само что-нибудь придумается.
Глава 32
Все-таки народная мудрость не врет. Утро действительно принесло с собой прозрение. Я нутром чувствую, что Белла Попова убила и молоденьких певичек, и свою домработницу, но где факты? Фактов нет, одни бабские сплетни. Неудивительно, что Руслан отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Вот если бы я нашла настоящих свидетелей, которые своими глазами что-нибудь видели, – тогда честь мне и хвала.
Ага, теперь я знаю, в каком направлении действовать! Мне надо побывать на местах преступления и попытаться там что-нибудь выведать.
Где убили Рзаеву, я не представляю. А вот что касается девушек, то здесь у меня имеется зацепка. Среди фотографий Алабамы, размещенных в Интернете, есть снимок дома, где она арендовала квартиру на десятом этаже. И четко видно вывеску – кафе «Три поросенка». Это кафе я ни с чем не перепутаю. В «Трех поросятах» моя двоюродная сестрица Диана праздновала свою свадьбу.
Я-то думала, что кузина пригласила меня на торжество, движимая чувством благодарности. Когда-то я приютила ее в Москве, дала пищу и кров, помогала искать работу. Учитывая, что провинциалка хотела получить все и сразу и при этом не желала впрягаться в ярмо 8-часового рабочего дня, трудоустроить ее оказалось проблематично [11 - Об этих событиях читайте в романе Люси Лютиковой «Доживем до зарплаты».]. Однако коварный замысел Дианки раскрылся, едва я переступила порог «Трех поросят».
Кузина в роскошном атласном платье кинулась ко мне и возбужденно зашептала, кивая на жениха:
– Знаешь, что у него есть?
Я посмотрела на молодого, который был не очень-то молод и походил на кабачок – такой же толстенький и лысый.
– Неужели черный пояс по карате?
– Очень смешно. У него трехкомнатная квартира на Кутузовском проспекте!
– Поздравляю.
По лицу Дианы пробежала тень.
– Правда, в квартире еще проживают его полоумная мамаша и незамужняя сестра, но я с ними как-нибудь разберусь. Вот только войду в права законной жены!
– Не сомневаюсь, – усмехнулась я. – А работу ты нашла?
– Люська, ты отстала от жизни, в Москве давно уже никто не работает, – заявила сестрица. – Вот, например, моя свекровь и золовка только и делают, что тусуются по магазинам, кабакам и курортам. И все их знакомые точно так же.
– А на какие деньги они тусуются?
– Понятия не имею. Но, знаешь, никто не бедствует. Только ты одна живешь, как церковная мышь. И еще другим советы раздаешь, – захихикала она.
Я молча проглотила обиду.
– Может, тебе удастся хотя бы поймать букет невесты? – с притворным участием поинтересовалась эта змеюка. – Тебе уже давно пора замуж.
Вечер прошел ужасно. Игры у тамады были дурацкие: обнять своего соседа, потереться с ним носами и тому подобное. Поскольку нормальные девушки приходят на свадьбу с кавалерами, то эти забавы были встречены с восторгом. А меня посадили рядом с такой же одинокой горемыкой, и во время всеобщего веселья мы злобно таращились друг на друга.
Букет невесты поймала сестра жениха, которая в момент броска сидела за столом и безмятежно ела салат из кальмаров. Я подозреваю, что Дианка целенаправленно метила в старую деву.
После этого случая я дала себе слово никогда не ходить на свадьбы. По крайней мере до тех пор, пока сама не выйду замуж.
Так что кафе «Три поросенка» я запомнила на всю оставшуюся жизнь. Поэтому я спешно собралась, доехала на метро до станции «Студенческая», прошла пять минут и вышла к нужному дому.
Во дворе практически никого не было. Возможно, для бабушек на скамейках еще слишком рано. Жаль, они просто идеальные информаторы. Конечно, к ним нужен свой подход. Пенсионерки ни за что не будут откровенничать с размалеванной красоткой в мини-юбке. Но у меня-то вид добропорядочной матери семейства, я всегда внушаю бабулькам доверие.
В песочнице копошился малыш, девушка в кожаной куртке нависала над ним, словно орлица. Я подошла ближе.
– Простите, пожалуйста, вы из этого дома? – указала я на сталинскую десятиэтажку.
– Да.
– Два года назад здесь девушка выбросилась из окна. Вы, случайно, ничего об этом не знаете?
Мамаша странно на меня посмотрела:
– Нет, мы недавно сюда переехали. А на каком этаже она жила?
– В газетах писали, что на десятом.
Собеседница обмерла.
– А мы как раз на десятом и купили квартиру! Значит, это она к нам приходит!
– Кто?
– Да самоубийца эта. Леша говорит, что видит ее. – Она схватила ребенка и прижала его к себе. – Я и муж не видим, а он видит. Она приходит к нему ночью, садится на кровать и гладит по голове. Я думала, он выдумывает, а это правда! Господи, да я с ума сойду!
