Стоявший возле двери тщедушный продавец гостеприимно распахнул дверь, грузчик вылетел в нее, проскакал по ступенькам и с размаху грохнулся в большую лужу.
— Какой странный молодой человек! — проговорил Маркиз, повернувшись к охраннику.
— Обыкновенный наркоша! — отозвался тот, отряхивая брюки. — Перекололся и теперь несет черт знает что!
— Я вам чем-то могу помочь? — осведомился продавец, подходя к Маркизу.
Леня внимательно огляделся по сторонам.
В основном магазин торговал мехами — шубы и горжетки, палантины и зимние шапки, по большей части новые, хотя попадались и достаточно поношенные.
В углу Маркиз заметил своего старого знакомого — медведя из Музея-квартиры писателя Панаева.
— Вот такое чучело мне бы пригодилось! — проговорил он, направляясь к медведю. — Мне чего-то подобного не хватает в холле загородного дома. Могу я его осмотреть?
— Пожалуйста. — Продавец взглянул на покупателя с некоторым подозрением.
Маркиз протиснулся к медведю и запустил руку ему в пасть:
— Знаете, все советуют, если покупаешь домашнее животное, первым делом проверять зубы…
Продавец вспомнил, что покупатель всегда прав, и промолчал, однако не спускал с Маркиза глаз.
В это время дверь магазина широко распахнулась, и на пороге снова появился непобедимый грузчик. На этот раз он сжимал в правой руке монтировку.
— Отдавайте медведя, гады! — завопил он, размахивая своим грозным оружием. — Отдавайте, а то я сейчас все вам здесь порушу!
Охранник с угрожающим видом шагнул к нарушителю порядка, продавец тоже двинулся к двери, оставив Маркиза без присмотра наедине с медведем.
Только этого Леня и дожидался.
Он уже нащупал кое-что в медвежьей пасти и теперь поспешно вытащил спрятанный предмет.
Это была маленькая аудиокассета, аккуратно уложенная в полиэтиленовый пакет.
Леня поспешно спрятал кассету в карман, и сделал это очень своевременно, поскольку продавец уже вернулся к нему и поинтересовался:
— Ну как, чучело вам понравилось?
— Нет, оно мне не подходит, — отозвался Маркиз, — у этого медведя кариес!
Боковым зрением он заметил, как охранник снова выкинул из магазина упорного наркомана. Приветливо улыбнувшись продавцу, Маркиз вышел на крыльцо.
Грузчик, ругаясь, поднимался из лужи. Видно было, что он не собирается сдаваться.
Леня осторожно обошел его, сел в свою машину, проехал несколько кварталов и остановился в тихом, безлюдном месте.
Достав кассету из пакета, он вставил ее в автомобильную магнитолу и включил воспроизведение.
Сначала из динамиков донеслось негромкое шуршание пленки, затем начался разговор. На кассете были записаны два голоса — мужской и женский. Эти двое с самого начала разговаривали на повышенных тонах, проще говоря — ссорились.
— Не слишком ли много ты о себе возомнил? — проговорила женщина истеричным, взвинченным голосом. — Не забыл ли ты, кому обязан своим положением?
— Уж не тебе ли, дорогая? — отозвался мужчина.
У него был голос довольно необычного тембра — гнусавый, словно квакающий.
— Во всяком случае, ты всем обязан моему мужу! Если бы не вмешательство Геннадия, тебе не видать нынешнего поста как своих ушей!
— Ты и твой муж — это не одно и то же! И в конце концов, я давно с ним расплатился! С ним и с тобой! Как только возглавил комитет, я тут же выполнил его просьбу…
— Еще бы не выполнил! Это была не просьба! Это было требование! Думаешь, с такими людьми, как Геннадий, можно расплатиться мелкой подачкой? Не забывай, кто он и какие у него возможности!
— Я и не забываю, — огрызнулся мужчина, — но я тоже не все могу… В конце концов, здесь не Москва…
— Во всяком случае, ты вполне мог устроить моего племянника к себе в комитет!
— Если бы было подходящее место…
— У тебя была вакансия после того, как Сударушкин ушел на пенсию…
— Мальчишку без образования, без опыта работы назначить на такой пост…
— Можно подумать, что у тебя было образование и опыт, когда тебя назначили председателем комитета!
— Я — это я! — На этот раз в голосе мужчины прозвучало плохо скрытое самодовольство.
— Чем это ты лучше его? Если хочешь знать, Стасик тебе сто очков вперед даст!
— Это в каком смысле? — Мужчина насторожился.
— А во всех смыслах!
— Ты хочешь сказать…
— Да-да, и в этом самом!
— Он же твой племянник!
— Тоже мне, моралист нашелся! Дура я была, когда с тобой связалась! От тебя проку как от козла молока…
— А ну повтори, что ты сейчас сказала! — Теперь в голосе мужчины звучало холодное бешенство. Леня буквально видел его выпученные от ненависти глаза и трясущиеся руки.
— Да я тебе это сто раз повторю! — ответила женщина презрительно. — Подумаешь, напугал!
— Гадина! Тварь! — завопил мужчина, и вслед за этим раздались звуки борьбы.
Женщина придушенно пыхтела, хрипела, затем что-то со звоном упало на пол. После этого послышались глухой удар и последний, испуганный женский крик:
— На помощь! Помоги… Ты… ты с ума сошел! Помоги… Шир…
Этот крик захлебнулся в глухом кашле, перешел в мучительный хрип, затем раздался нечеловеческий стон и наконец страшный хруст, от которого у Маркиза мурашки побежали по коже.
— Вот так… — проговорил мужчина со странным удовлетворением. — Больше ты никогда не посмеешь меня унижать… не посмеешь… больше никогда…
На этом запись закончилась.
Некоторое время из динамиков доносился только ровный шорох магнитофонной ленты.
Маркиз неподвижно сидел, как будто надеялся услышать еще что-то, что раскрыло бы тайну этой кассеты.
Во всяком случае, он нисколько не сомневался, что в его руках — запись убийства.
Мужчина расправился со своей знакомой, судя по деталям разговора — с бывшей любовницей. Он убил ее жестоко, страшно, задушил голыми руками.
«И что мне это дает? — задумался Маркиз. — Какой-то тип задушил свою любовницу. И Маргарита хранила эту кассету, прятала ее, берегла как зеницу ока, потому что она для нее имела огромную ценность. Если на то пошло, то похоже, что из-за этой кассеты ее и убили. И Упертого, кстати, тоже».
Маркиз в задумчивости почесал затылок и еще раз прослушал кассету. В этот раз его внимание привлекло слово «Шир…». Умирающая женщина звала на помощь: «Помоги… Шир…» Не «помогите», а «помоги… Шир…».
Учитывая, что школьное прозвище у Маргариты Михайловны Окунь, в девичестве Широковой, было Ширма, можно смело предположить, что умирающая женщина звала именно свою школьную подругу. То есть подруга эта была поблизости, но убийца ее не видел. Это предположение объясняет, каким образом попала к Маргарите кассета — очевидно, она не смогла помочь подруге, а потом, когда убийца убежал, она прихватила кассету, чтобы обезопасить себя.
— Какой я умный! — сказал сам себе Маркиз и набрал домашний телефон Василия Романовича Окуня. Как он и рассчитывал, хозяина дома не было и трубку сняла домработница Александра.
— Опять вы! — вздохнула она после Лениных многословных представлений.
— Все работаете, — посочувствовал он, — отдохнули бы, телевизор посмотрели.
— Издеваетесь, да?
— Боже упаси! — Маркиз испугался, что Александра повесит трубку, и залебезил: — Только один маленький вопросик. У вас в последнее время никакая бывшая одноклассница не погибла? Ну, к примеру, несчастный случай или еще что…
— А как же! — оживилась Александра. — Галка Сидорова умерла скоропостижно… кажется, от инфаркта.
— Что значит — кажется? — удивился Леня.
— А вы разве не слышали? Везде про это говорили. Она по мужу Волкова, Галина Волкова…
— Вот оно что… — протянул Леня.
Он вспомнил, что примерно месяц назад, и верно, город обсуждал смерть Галины Волковой, влиятельной женщины, крупного бизнесмена, жены важного московского политического деятеля. Сообщалось, что умерла госпожа Волкова скоропостижно… Выходит, вот в чем дело! Вовсе не от инфаркта она умерла — задушил ее бывший любовник. Понятно, что такого скандала в прессе влиятельный муж допустить не мог, и объявили смерть от инфаркта.
— Какие видные люди у вас в одноклассниках ходили… — протянул Леня.
— Вроде бы в школе все одинаковые были, или так казалось, — вздохнула Александра, — а вот поди ж ты, как жизнь разметала. Да мне-то что, — спохватилась она, — я, сами понимаете, с Галиной со школы не видалась. Это Маргарита иногда с ней общалась, по старой памяти. У вас все?
— Слушайте, примите совет: собирайте срочно манатки и дуйте из квартиры домой. Сидите там тихо и с деньгами своими проститесь. У хозяина вашего большие неприятности вскорости будут, уж вы мне поверьте…
С этими словами Маркиз отключился и тронул машину с места, включив радио. Салон машины заполнила симфоническая музыка. Снова Лолка переключила на классическую волну!
