— Деревню, наверное, не видно из-за деревьев, — успокоительно сказал он. — Сейчас мы немного пройдем…
Однако Веню это не успокоило. Он прекрасно помнил, что лес подходит к деревне только с одной стороны. Но они-то должны приехать совершенно с другой. Если не предположить, конечно, что проселочная дорога делает огромный крюк, обходя Копылку.
Эти соображения он изложил Иннокентию Аркадьевичу, но тот только махнул рукой:
— Ничего, дойдем.
Они отбуксировали «газик» в кусты и замаскировали его ветками.
— Пошли, что ли?
Идти им пришлось порядочно. Километра два Добродушевич был уверен, что все идет так, как надо. Потом начал сомневаться. После часа ходьбы он решил, что что-то неладно.
Между тем начало смеркаться. Лес приобрел какой-то загадочный цвет, небо тоже потемнело.
— Вон, смотрите, грибники! — Веня махнул рукой.
Действительно, по дороге им навстречу вышли две бабульки с огромными ведрами грибов.
— Здорово, служивые! — поздоровалась одна.
— Мы милиционеры, — сухо поправил ее Веня.
— Не скажете, где Копылка? Что-то мы заблудились, — спросил Добродушевич.
— А пойдемте с нами. Мы туда как раз и направляемся. Только это напрямик через лес. А если как вы идти, тут еще километров двадцать будет.
— Двадцать? — Иннокентий Аркадьевич посмотрел на Веню. — Но тракторист вез нас именно сюда.
— Так ему же на тракторе все равно, — объяснила разговорчивая бабулька. — Ладно, милки, пойдемте, чтобы до ночи успеть. Только ведерки понесите-ка.
Через полчаса Веня устал удивляться, как сухонькие на вид бабулечки могли нести такие тяжеленные ведра. Даже у него, привычного к тяготам курсантской жизни, уже начали отваливаться руки. Создавалось впечатление, что без колдовства здесь не обошлось.
Неожиданно ему на ум пришла довольно забавная мысль. А что, если идут они совершенно не в Копылку? И что, если тракторист тот вовсе и не тракторист, а деревенские бабульки вовсе не деревенские? Что, если все это персонажи деревенских баек: леший, кикиморы, ведьмы? Веня вообще-то не особенно верил в подобные сказки. Но если на секунду предположить, что это правда? Все точнехонько укладывается в единую схему.
Веня стал лихорадочно соображать. Его ум, окрепший на занятиях по криминалистике и логике, быстро составлял части головоломки.
«Если этот дядька — леший, то его преступной целью было завести нас в чащу леса и там бросить. Нужно признать, ему это вполне удалось», — Веня настолько увлекся, что не заметил кочку и во весь рост растянулся на земле. Грибы, правда, из ведра не высыпались.
— Ахти, какой ты нескладный, — заохала бабулька и кинулась поднимать Кулапудова.
А тот внимательно рассматривал ведро с грибами.
— Почему они у вас не рассыпались? — подозрительно спросил он.
— Кто не рассыпался? А, да ты про грибочки. А там сеточка, милок, рыболовная. Не видишь, что ли?
Не отвечая, Веня поднялся с земли. Значит, говорите, сеточка? Поднимая ведро, он провел рукой и на поверхности грибов действительно почувствовал леску.
— А ты что подумал, колдовство, что ли? — спросила бабулька.
— Колдовства не бывает, — хмуро ответил курсант.
— Это у тебя не бывает, а у нас в тутошних лесах все бывает.
Веня решил не спорить.
Под руководством бабулек они вышли к Копылке довольно быстро.
— Который час? — спросил он у Добродушевича.
— Девять почти. Ну что, пойдем снимать отпечатки?
— А не поздно?
— Поздновато, конечно. Но куда деваться? Веди.
В темноте Веня с трудом нашел дом предприимчивого деда Стародубова. Внутри они встретили старушку.
— Ой, кто это на ночь глядя? — удивилась она.
— Милиция, бабушка, не волнуйтесь.
— Как же мне не волноваться. Нынче от милиции одни ужасы, — запричитала бабуля. — Давеча к старику моему приходили, напугали, ироды. Да уж не вы ли?
— Не совсем, — неопределенно отозвался Добродушевич. — А старик-то ваш дома?
— А вы к нему? Да нет его. Ушел.
— Куда?
— Не знаю, ничего не знаю. Ушел, и все.
— В отказ пошла бабулечка. А так хотелось по-хорошему, — негромко сказал Иннокентий Аркадьевич.
— Тут дед, недалеко, — ответил Веня.
— А что, бабушка, можно ли у вас переночевать? — вдруг спросил Добродушевич. — А то не обидел бы вас кто.
— Да кому я нужна, — ответила бабка, но отказаться не посмела. — Ладно, ночуйте. Располагайтесь, я только скотине корму задам.
С этими словами бабуля вышла во двор.
— А не поздновато ли скотину кормить? — ехидно спросил Добродушевич.
— Вот и я думаю, — согласно кивнул Веня и выскользнул следом.
Как они и ожидали, в хлеву прятался сам Евдоким Осипович. Бабуля вошла внутрь и стала уговаривать мужа бежать к соседям.
— Найдут они тебя тут, все равно найдут, — убеждала она.
— Обязательно найдем, — согласился с ней Веня, вошедший в хлев.
Поняв, что его обнаружили, дед не сопротивлялся. Он покорно пошел в избу, где его поджидал Добродушевич. Майор уже разложил на столе подушечку с чернилами, бумагу — все приспособления для снятия отпечатков пальцев.
— Сначала кладите пальцы сюда, — показал он на подушечку, — а потом на лист бумаги. И не вздумайте смазывать отпечатки, чернил хватит.
— А бумаги? — спросил старичок.
— И бумаги тоже. Приступайте.
После нескольких неудачных попыток, причем Евдоким Осипович клялся и божился, что это вышло случайно, отпечатки все же были получены. Добродушевич вытащил лупу, рисунок отпечатков с похищенного кубка и принялся их сравнивать с полученными.
— Один в один, — наконец изрек он.
— И что это значит?
— Все зависит от того, что вы нам расскажете.
— Ничего не расскажу, — хозяин победно улыбнулся и сложил руки на груди.
— Тогда вы арестованы.
— Ха, — все так же уверенно усмехнулся тот. — А ордер у вас есть?
— Вот, пожалуйста, — Добродушевич предъявил ему заранее оформленную бумагу.
— А вот и нет, — выхватил дедуля ордер и разорвал его.
— Думаете, это вам поможет?
— По крайней мере вам придется ехать еще за одним.
— Если бы внимательно рассмотрели уничтоженный экземпляр, то увидели бы, что это лишь ксерокопия. Настоящий лежит сейчас у меня во внутреннем кармане.
— Покажите, — уже менее уверенно предложил Стародубов.
— И не подумаю, — ответил Иннокентий Аркадьевич. — Вы арестованы и обвиняетесь в ограблении магазина и похищении кубка и остальных товаров.
— Но я этого не делал! — заявил дед.
Добродушевич ласково посмотрел на него:
— Я знаю. Но пока вы — единственный подозреваемый. Ну так что, расскажете нам все, что знаете?
Стародубов склонил голову:
— Расскажу.
Дело обстояло так. Евдоким шел по дороге из соседней деревни, когда его обогнала машина Крутова. Однако она не поехала прямо к Копылке, а свернула на небольшую дорогу, ведущую к свалке. Стародубова заинтересовал этот факт, и он внимательно следил за односельчанином. Тот вынимал из машины какие-то предметы, расшвыривая их в разные стороны. Потом это ему, видимо, надоело, и оставшуюся часть предметов он свалил в одну кучу, после чего сел в машину и поехал в деревню.
— Неужели он вас не видел? — подозрительно спросил майор.
— А я… это… в травку залег, — почесал дед в затылке. — Подумал, что если он что-то выкидывает, то ему, наверное, будет неприятно, если я подгляжу. Вот я и скрылся.
— А потом, конечно, подошли поближе.
— Ну да. А там столько всего! Часы, вазы разные, статуи. И еще много всего непонятного. Ну я до чужого добра не больно охоч, одну вазу только выбрал для старухи моей. Ну и все, — Стародубов смущенно смотрел на майора.
— И никому про это не сказали?
— Ну, шепнул Васильичу потихоньку, чтобы он тоже поживился. Я же не жадный, особенно до чужого. Но только про цацки и про Крутова-то ни слова не сказал.
— Понятно. Вы ему, он дальше, а теперь вся деревня наводнилась крадеными товарами. Прискорбно, прискорбно, — Добродушевич покачал головой.
Веня, глядя на него, едва не прослезился. Было видно, как Добродушевич переживает из-за случившегося, как ему хочется, чтобы все стало хорошо. Но, сохраняя голову холодной, он смог оценить все положительные стороны такого метода. Такому несчастному человеку, каким был сейчас Добродушевич, хочется рассказать все-все, только бы он повеселел. И судя по тому, что Стародубов продолжал молчать, он сказал уже все, что знал.
— Ну хорошо. — Видимо, Иннокентий Аркадьевич пришел к тому же выводу. — Не выезжайте из страны, да и из Копылки, пожалуй, тоже. Возможно, потребуются ваши свидетельские показания. Все обвинения я пока с вас снимаю.
— Спасибо, — насупившись, ответил дед.
— Ну что, Вениамин, пойдем арестовывать Крутова?
