Яичко застонал, вовремя спохватился, приглушил приступ тошноты и уронил голову на сцепленные руки.
Почему он не дома, следователь не помнил — вчерашние события были напрочь смыты могучим потоком дешевой водки. Ночная смена уже ушла, а то бы они порассказали ему, как он весело скакал по тротуару перед отделением, вырывая страницы из уголовного дела по уличному грабежу и с хохотом расшвыривая их по сторонам. Потом он решил провести «следственный эксперимент» и напал на позднего прохожего, проверяя, насколько легко в действительности отобрать у человека кошелек. Объект был выбран неудачно — такой же пьяный, как и Яичко, слесарь из соседнего ЖЭКа весил килограммов на двадцать больше нападавшего и, сбитый с ног внезапно выпрыгнувшим из дверей отделения милиции следователем, увлек его на землю. Они барахтались минут пять, причем «гений сыска» истошно орал, стараясь «напугать жертву». Эта фраза засела у него в мозгу, единственная из всего материала уничтоженного дела. Когда стало ясно, что победа далека, старлей неожиданно вспомнил, что обвиняемые, по словам потерпевшего, были вооружены, вскочил и убежал обратно в отделение.
Наблюдавшие из окна дежурные с интересом ждали продолжения. Слесарь поднялся, глухо обматерил ментов и ушел.
Следователь выскочил на улицу, размахивая изъятой накануне фомкой, но у самых дверей столкнулся с патрульным нарядом, который собирался зайти погреться и выпить чаю. Грязного мужика с «фомичем» в руке они не узнали и огрели его дубинкой — Яичко смело вступил в бой, лихо уложил одного метким тычком железки ниже пояса, но был спрыснут газом, уронил оружие и ретировался на второй этаж.
Пока приводили в чувство упавшего милиционера, местный «Мегрэ» забаррикадировался в кабинете и выбросил в окно еще пяток уголовных дел и коробку с вещдоками, вытащив их из стола соседа. Дежурные были заняты товарищем, и полетевшие на улицу папки превратились в кашу под колесами проезжавшего грузовика.
Через два дня, по причине необъяснимой утраты всех документов и доказательств, на свободу вышли три грабителя, мошенник, карманник, наркоторговец и шестеро квартирных воров. Яичко наотрез отказался от причастности к пропаже дел и стоял насмерть. Скандал тихо угас, зато появились слухи о барабашке, живущем в отделении и виноватом в исчезновении документов. Глухаридзе эти слухи всячески поддерживал, перекладывал бумаги на столах у сослуживцев, внося еще большую путаницу в и так не отличающуюся согласованностью работу девятнадцатого отделения милиции, и даже умудрился слямзить портмоне у заместителя начальника. В нем обнаружилось восемь тысяч долларов и паспорт гражданина Израиля с фотографией замнача.
Яичко обалдел.
Доллары он рассыпал перед дверью кабинета замнача, а паспорт засунул между изъятых папок по делу о групповом изнасиловании, которое затребовал к себе начальник и чуть не получил инфаркт, открыв его на «нужной» странице.
Мстительный замнач, обнаружив доллары под дверью одновременно с комиссией проверяющих из Главка, устроил «охоту на ведьм» и уже почти вычислил виновника, но испуганный Глухаридзе выкинул очередной фортель — подменил перед смотром штатный ПМ эамнача на изъятый у подростков ржавый парабеллум. Тот и засветил немецкий ствол на стрельбище прямо перед носом генерала Недоделке.
Новоявленного «офицера вермахта» с треском выгнали.
* * *
Денис сидел на столе в офисе у Гугуцэ и болтал ногами.
— Ищут, — рассказывал Винни, отвечавший за стукачей в органах, — двадцать семь трупов, из них пять — из его команды.
В кабинете присутствовали еще Садист, Глюк и Тихий, не считая хозяина офиса. Шло обсуждение результатов реализации Паниковским коробки с морфином.
— Сколько у него осталось? — спросил Садист.
— Человек двадцать — двадцать пять.
— Много, блин... И чем они заняты?
— Паниковского вычислить пытаются. По стройуправлениям бегают, по «дэзам», — Винни открыл банку пива, — результат-то есть на самом деле. «Стекло» вообще брать перестали, боятся... Но урод этот быстро перепрофилировался, траву достал и по новой.
— Мы не с торговлей «стеклом» боролись, — сказал Денис, — это не результат, а фуфло. Нам это никак не помогает, разве что потерей личного состава его команды. Но еще раз такое не пройдет. Да и эффект незначительный — он других наберет помощничков, сейчас их навалом...
— Мочить надо, — встрял Глюк, — давно пора...
— Вы что с банком решили? — осведомился Денис.
— А пока время идет, магазин на первом этаже разместим, Слюсаренко поставим, пусть торгует.
— Ага, он наторгует! С уголком этим быстро общий язык найдет. Вы что, про соломку на мыльном складе уже забыли? Это все — без меня. Хотите сесть — пожалуйста, я не участвую...
— Мы его раньше уберем! — высказался Тихий.
— Как? Дом его подорвете? Не пойдет, в это я тоже не играю... Вон, с морфином уже сколько народу угробили!
— Да не переживай ты! — посоветовал душевный Глюк.
— С РУБОПом или ФСБ цепляться не хочется, — Денис встал у окна. — Ведем себя, блин, как Миша Луппиан [94] — весь в черном, усы торчком, в башке ни одной мысли... Гибкость надо проявлять, идеи какие-нибудь оригинальные... Олег, перестань лыбиться... Он анашой торговать стал?
— Ну...
— А где ее хранит, узнать можно?
— Можно-то можно, — сказал Винни, — но что нам это дает?
— А чо! — обрадовался Глюк. — Сопрем, и все!
— Спереть — это пошло и неинтеллигентно. Я смотрю, в офисе измельчитель есть. Это уже хорошо.
— А при чем тут измельчитель?
— Вы мне рассказывали недавно, что у вас на подкорме есть один мужик, спец, куда угодно подслушки установить может...
— Есть такой, — согласился Гугуцэ.
— А он на место хранения травки пробраться может?
— Думаю, да...
— Травы, как я понял, много...
— Килограмм пятьдесят, — задумчиво ответил Винни.
— Вот и славно. Задачка у мужика непростая будет — он должен в траву замешать то, что мы ему дадим.
— Опять насмерть? — заинтересовался Глюк.
— Почти. Волосы и ногти.
Повисла пауза.
— Чьи волосы?
— Человеческие, естественно. В общем, так — собираем пару полиэтиленовых пакетов с волосами, в парикмахерских купить можно, все стрижем ногти... Нет, стой, не пойдет, проще можно. Костную муку достать, с килограмм... Волосы — в измельчитель, пыль получится — вот эту всю дрянь ваш мужик с травой и смешает. Равномерно...
— Да-а, — протянул Садист, — такое курнешь — кранты, на всю жизнь расхочется...
— А я о чем? Пусть поторгуют, повезет — его клиенты и грохнут. Анашишку и отморозки покупают, в отличие от морфия... У меня, кстати, еще вопрос — а чего это уголка нашего разлюбезного менты не берут после такого количества трупов?
— Ходят слухи, — нахмурился Винни, — что завязки у него, еще с зоны...
— Здорово! — Денис прошелся по комнате. — И, судя по всему, в прокуратуре, — убийствами она занимается...
— Квалифицировано как несчастные случаи... Передозировки.
— Ну, это быстро под нужную статью переведут. У него в районе или на городском уровне?
Винни задумался.
— Ты не тяни, лучше вслух рассуждай, одна голова хорошо, полторы — лучше...
— Странность одна есть. Почти всех в Калининском и Выборгском районах обнаружили...
— Может, клиенты оттуда? — предположил Денис.
— Да нет. Погоди, получается, что наше стекло продавали на какой-то хате в одном из этих районов, а совсем не на Зверинской...
— И что? — встрял Глюк.
— А вывод есть из этого, — Винни покрутил пальцами, — что прикрышка в одном из этих районов сидит...
— А на фига они тогда на Зверинской двигали? — резонно спросил Садист.
— Так, — Денис привлек внимание, — объявляю мозговой штурм. У кого какие предположения — давайте. Винни?
— Отвлечение внимания... Но тогда у него партия есть покруче тех, о которых мы знаем.
— Возможно. Олег?
— Может, он вообще не тем занят? Совсем не наркотой?
— Глюк?
— Мочить его надо!
— Я просил предположения, а не предложения. Слава?
— С зоны начинать надо, — сказал Тихий, — за что попал, чо говорил. Может, тема и всплывет...
— Ясно. Боря?
— Пока не знаю. Пожалуй с Олегом согласен...
— Так... У меня тоже версия есть — подстава это ментовская. На пару с мусорками наш уголок трудится.
— Вряд ли, — Садист покачал головой.
— Как версия — сойдет. Если у кого самая безумная идея появится — сразу говорите. Соединим усилия — и путь открыт к успехам, как поется в австрийском гимне... Я с Ксенией побазарю, она со стороны объективно оценит... Пока так давайте — подготовьте и проведите гадость с травкой, а там посмотрим.
* * *
Кособокая дверь в подвал, вся измазанная известкой и потеками краски, открывалась туго. Денис скользнул в образовавшуюся щель и минуту постоял, полузакрыв глаза и привыкая к темноте. Когда предметы стали проявляться, он огляделся. По его расчетам, найденный десять дней назад люк вел в теплотрассу, проходящую под Казанским собором.
