Брин чихнул и вытер нос платком:
— Да ну! Кстати, а где Монк?
— У него проблемы с лифтами, — объяснила я. — Поэтому он остался внизу в холле. Но я могу позвонить ему по сотовому телефону. Я знаю, он мечтал сказать Вам несколько слов.
Я достала телефон, нажала на кнопку быстрого набора, включила громкую связь и держала телефон в вытянутой руке, чтобы все услышали речь Монка.
— Говорит Эдриан Монк, — его голос раздался из динамика. — Вы меня слышите?
— Да, — ответила я.
— Проверка, раз, два, три, — сказал он.
Стоттлмайер забрал у меня телефон и крикнул в него:
— Мы тебя слышим, Монк. Заканчивай с этим. Мистер Брин не уделит нам целый день. Мы и так потратили очень много его драгоценного времени.
Брин одобрительно кивнул Стоттлмайеру, шмыгнул носом и вытер его платком. Его глаза начинали слезиться.
— Я хотел сказать, мне очень жаль, что мы вторглись к Вам вчера, — сказал Монк. — Надеюсь, Вы примете от нас небольшой подарок, в знак нашего раскаяния за дискомфорт, через который Вы прошли.
Я полезла в сумку и достала большого белого пушистого кота — турецкого Вана с коричневыми отметинами на голове и хвосте, и протянула его Брину.
Он сразу начал чихать и попятился:
— Я ценю ваш жест, но у меня аллергия на кошек.
— Таким образом, у Вас дома нет ни одной? — спросил Монк.
— Конечно же нет, — Брин взглянул на телефон, как будто Монк стоял там, а затем перевел взгляд на меня. — Не могли бы Вы убрать кошку, пожалуйста?
Я убрала кота обратно в сумку.
— Вчера вечером у Вас не было простуды: это аллергия, — сказал Монк. — Ваш плащ был покрыт кошачьей шерстью из дома Эстер Стоваль. Вы раскидали шерсть по всему дому перед тем как сжечь его. Вот почему я тоже чихал. У меня сильная аллергия на кошек, так я и понял, что Вы убили Эстер Стоваль, пожарного пса Спарки и бездомного человека.
Это кот из комикса про Мармадюка помог придумать план. Монк запомнил, что чихал во время встречи с бездомным на улице несколько дней назад и под навесом у автострады прошлой ночью. Он предположил, что бездомный спал с кошками, а оказалось, что никаких кошек в его убежище нет.
Лицо Брина покраснело от ярости. Он устремил водянистый взгляд на Стоттлмайера:
— А я думал, вы пришли сюда, чтобы извиниться.
— Я солгал. Я здесь, чтобы арестовать Вас за убийство. Раз уж об этом зашла речь, Вы имеете право хранить молчание…
Брин прервал его:
— У меня аллергия на пыльцу, плесень и на одни из духов моей жены. Насморк ни черта не доказывает.
— Зато кошачья шерсть доказывает, — возразил Монк. — Эстер получила турецкого Вана всего за несколько дней до убийства. Это редкая порода. Бьюсь об заклад, мы найдем шерсть этого котяры и других кошек Эстер в Вашем доме и в автомобиле.
— Мы немедленно обыщем Ваш дом, — сказал Стоттлмайер. — Сделаем анализ ДНК и сравним найденную шерсть с образцами, взятыми с тела бездомного и котов Эстер. Думаю, они совпадут.
— Вы сказали, что не являетесь владельцем кошки и ни разу не переступали порог дома Эстер Стоваль, — продолжил Монк. — Поэтому остается только одно объяснение. Вы — убийца.
Это был странный опыт. Монк подвел итоги и прищучил убийцу, даже не находясь с ним в одном помещении. Это, конечно, не удовлетворило его желание смотреть в глаза своему противнику. Но фактов было достаточно. Брин не мог уйти от наказания за убийства. Он неотвратимо катился к отправке в тюрьму.
Брин усмехнулся, и это было прекрасное зрелище: слабая, нерешительная ухмылка. В ней пропала сила и надменная самодовольная уверенность тех насмешек, которыми он награждал нас на протяжении последних дней.
— Вы подбросили мне доказательства в качестве какой-то изощренной личной вендетты?
— Оставьте это для суда, — сказал Стоттлмайер. — Вы пойдете с нами.
Брин проигнорировал капитана и прошел к столу секретарши.
— Тесса, немедленно свяжитесь с моим адвокатом.
Мы последовали за ним, и как только подошли вплотную, он обернулся, схватил кота из моей сумки и кинул в лицо Стоттлмайеру. Тот попятился назад, борясь с неистово царапающейся кошкой.
Брин стрелой метнулся в свой офис и нажал на кнопку пульта управления. Стоттлмайер отцепил кошку от лица, бросил ее на колени секретарши и ринулся за Брином. Но двери закрылись перед его лицом с громким хлопком.
— Проклятье! — заорал Стоттлмайер.
— Что происходит? — спросил Монк по телефону.
— Брин ушел, — ответила я и повернулась к секретарше, гладящей кошку. — Откройте двери.
— Я не могу, — сказала она.
Мне захотелось придушить ее.
— Хорошо, — капитан достал пистолет, и я на мгновение испугалась, что он застрелит азиатку. — Тогда я сделаю это.
Он выстрелил в двери.
— Они пуленепробиваемые, — спокойно отреагировала она.
Стоттлмайер выругался и убрал оружие. — У него там частный лифт?
Она не ответила.
Капитан развернул ее кресло к себе, наклонился и оказался с ней нос к носу.
Крошечные ручейки крови стекали по его лицу от кошачьих царапин. Не знаю, как она отнеслась к его устрашающему визажу, но кошка была в ужасе. Она спрыгнула с ее колен и вскарабкалась по моей ноге обратно в сумку.
— Я задал вопрос, — отчеканил Стоттлмайер.
— Поберегите свои вопросы для адвоката мистера Брина, — ответила она с небольшой дрожью в голосе.
— Хотите получить обвинение в пособничестве убийце?
— У Вас ничего не выйдет, — возразила она. — Я никого не убивала.
— Вы помогли сбежать преступнику, убившему троих. Уверен, присяжные будут очень сочувствовать Вам.
— О да, — раздался голос Монка из сотового телефона. — Они сразу увидят, какой Вы теплый и честный человек.
Она моргнула. — Да, у него есть частный лифт.
— Куда он ведет? — задал вопрос Стоттлмайер.
— В подземный гараж.
Капитан указал на мониторы:
— Дайте мне посмотреть.
Она нажала кнопку и изображение блестящего Бентли Брина на парковке в подземном гараже тут же появилось на одном из экранов. На другом мониторе мы увидели Монка, прохаживающегося по холлу, держащего телефон у уха.
Стоттлмайер закричал в мой телефон:
— Монк, Брин пытается убежать! Он направляется в подземный гараж. Я не достану его вовремя. Ты должен остановить его.
— Как мне это сделать? — растерялся Монк.
— Я не знаю, — орал капитан. — Но будет лучше, если ты быстро придумаешь!
Монк бросился вон из кадра на мониторе. Стоттлмайер передал мне мой мобильник, достал собственный и позвонил в полицейское управление, вызывая подмогу.
Я повернулась к секретарше и ткнула на экран, показывающий изображение холла. Мне хотелось увидеть действия Монка.
— Вы можете двигать эту камеру?
— Она зафиксирована на месте, — ответила она.
Ну разумеется! Вся система безопасности была специально запрограммирована не помогать нам с капитаном. — Можете показать мне гаражный выезд и улицу за его пределами?
Она нажала на кнопку, и два изображения появились по обе стороны разделенного экрана. Одна камера была снаружи — она показывала гараж с улицы, а другая — выход и тротуар перед ним.
Я взглянула на монитор, показывающий припаркованный Бентли. Брин выскочил из лифта и сел в машину.
Я оглянулась на разделенный экран. Где был Монк? Что он делал? Был простой способ узнать это. Я приложила мобильник к уху, но услышала лишь гудок. Монк прервал вызов.
Стоттлмайер закрыл свой телефон и присоединился ко мне. — Где Монк?
— Не знаю, — ответила я.
Мы наблюдали на гаражном мониторе, как Брин развернулся и помчался с места для парковки с дымящимися колесами.
— Я вызвал подкрепление и сообщил номера машины Брина, — сказал Стоттлмайер. — Бентли трудно не заметить на дороге или на мосту.
— Если он не избавится от него, как только отъедет отсюда.
— Мы объявим тревогу в аэропортах, железнодорожных вокзалах и на границе.
Это не придало мне уверенности. Беглецам и с куда меньшими ресурсами, чем у Брина, удавалось многие годы скрываться от властей. У Брина, вероятно, было накоплено много денег, припрятанных в оффшоре. Я пребывала в ужасающем предчувствии, что если Брин выйдет из здания, он просто испарится.
И его никогда не найдут.
Мы наблюдали, что происходило перед следующей камерой безопасности: Бентли Брина стремительно несется по скату к выезду из гаража. А потом мы увидели Монка.
Он стоял на тротуаре прямо перед выездом из гаража, держа в каждой руке по миске хлебной закваски.
Стоттлмайер покосился на экран:
— Он что, держит хлеб?
— Похоже на то, — опешила я, двигая взгляд от одного монитора к другому. Один показывал Монка, блокирующего выезд, другой — несущийся на него Бентли Брина.
