– Нет. Хотя…
– Ну?
– У дяди был знакомый… Даже не знакомый, а так… просто он рядом с нами в квартире жил.
– Сосед? И что с ним?
– Он умер. Федор Петрович старенький уже совсем был, родственников близких не имел. Квартиру он завещал государству, но была у него еще дачка… Даже не дачка, а так, домик в лесу. Ничего себе домик, но без всяких документов. Кажется, брат Федора Петровича построил в лесу сам этот домик, жил там отшельником, пока не помер. Ну, брат-то помер, а домик остался. Федор Петрович иногда летом туда ездил. А как умер, нам разрешили там жить, если захотим. И несколько раз мы с дядей и отцом туда и впрямь ездили. Там красиво, природа, река… Место уединенное, но при этом недалеко от города.
– А подпол или какое-нибудь укрепленное и запираемое на замок место там имеется?
– Окошки там совсем крохотные. И высоко находятся, под самой крышей. Кроме того, дядя их еще раньше забил досками, чтобы мародеры не лазали.
– А дверь?
– И дверь там имеется.
– Надежная?
– Более чем. Вообще, дом очень добротный. Хотя и из бревен, но каждое в обхват с меня самого. Все, кто видят, сразу говорят: чувствуется, что не на продажу человек строил, а для самого себя.
– Так, – произнесла Леся. – И ты можешь показать мне этот домик?
– Туда на машине ехать надо.
– Далеко?
– Нет, не особенно. Километров двадцать от города. Правда, потом еще пройти придется.
– За час доберемся?
– Легко.
– Тогда… – Леся задумалась, а потом внезапно бросилась домой. – Подожди меня тут! Никуда не уходи!
Поднявшись наверх в квартиру дяди и тети, Леся чутко прислушалась. Из их с Эдиком комнаты доносилось тихое мурлыканье. Это напевал себе под нос ее любимый муж. Эдик всегда что-нибудь пел, когда был сильно увлечен работой. В такие моменты он ничего не видел, не слышал и ни на что не обращал внимания, полностью сосредоточившись на поставленной перед ним задачей.
Леся тихонько протянула руку и взяла ключи от машины мужа. После этого она прикрыла дверь и, никем не замеченная, поспешила вниз. Андроник все еще стоял на том самом месте, где Леся его оставила.
Леся отключила сигнализацию машины мужа и произнесла:
– Садись за руль и поедем.
– А… А как же Эдик?
– Мужа сейчас лучше не трогать, он очень занят, – отозвалась Леся, впрочем, не уточнив, чем занят Эдик.
Почему-то Лесе казалось, что ехать надо прямо сейчас, не откладывая. И то, что они там вдвоем с Андроником отлично справятся и без Эдика, тоже казалось. А вот идти к Эдику, объясняться с ним, звать с собой, отрывать от дел… Нет, на это у Леси категорически не было никакого желания.
Так что, садясь рядом с Андроником, она была уверена, все идет так, как и должно идти. Такое у нее было чувство. А чувствам своим Леся привыкла доверять, они ее никогда еще не подводили.
Избушка, о которой шла речь, с самого начала понравилась Лесе. Ничего особенного в ней не было. Обычная бревенчатая избушка, к тому же от времени уже слегка просевшая на один бок. Но все же было что-то необъяснимо чудесное и волшебное в этом маленьком домике. Может быть, очарование ему придавала посеревшая от времени крыша из толстеньких, ровно уложенных деревянных щепок – дранки. Или крохотные, затянутые чем-то вроде промасленной бумаги, окна, располагающиеся к тому же так высоко от земли, что с улицы было и не достать.
Или высокое крыльцо с чудом сохранившимися массивными балясинами и крышей. Андроник не соврал, домик стоял в самом настоящем лесу. Тут не было ни линий электропередач, ни какой-нибудь дороги. Чтобы добраться до этого местечка, Лесе и Андронику пришлось оставить машину у знакомой бабульки в последней по ходу их движения деревеньке. Впрочем, и сама деревенька сейчас насчитывала лишь три жилых дома. И это в теплое, летнее, время года!
– Зимой тут и вовсе никто не живет.
Дальше надо было идти пешком примерно километра два.
– Этак мы только к ночи туда доберемся!
– Все будет хорошо.
Но оптимистичное заявление Андроника мало соответствовало истине. Дорога была просто ужасная. Кое-где Леся и Андроник пробирались, придерживая руками кусты. И это летом, в сушь. Что же тут делается осенью или весной, в сезон слякоти?
– Когда дождь, тут и в сапогах не пройдешь, – подтвердил Андроник догадку Леси. – Хоть вплавь пускайся. Кстати, бывший хозяин так и делал. До своего дома он на лодочке плавал. Река ему вместо дороги и была.
И это не новость. В далекие времена именно реки заменяли нашим предкам дороги. По рекам люди путешествовали, вдоль рек селились. И все крупные торжища и города также основывались на слиянии двух, а лучше трех судоходных рек.
Подойдя наконец к домику поближе, Леся опытным взглядом окинула местность вокруг. Так, трава возле дома не примята. Но следы чьих-то ног все же имеются. Уже довольно старые следы, если судить по тому, что на рифленых бороздках от чьих-то подошв песок уже основательно осыпался. Возможно, им два или три дня.
– Мужские следы, – заметила Леся.
– И человек был тут не один, – согласился Андроник. – Тут как минимум трое потоптались. Или даже четверо.
Не все следы были одинаково четко и хорошо видны. Но все же два комплекта просматривались очень хорошо. Следы были настолько четкими, что Леся даже удивилась, как это они так хорошо отпечатались в пыли? Для сравнения она поставила рядом свою собственную ногу, но отпечаток получился далеко не таким глубоким. И у Андроника, который весил примерно столько же, отпечаток получился куда менее глубоким, нежели уже оставленные следы на земле.
– Сколько же весили эти двое? – удивилась Леся.
– Похоже, они несли на себе какой-то груз.
Груз? Уж не тела ли двух сестер тащили на себе эти мужчины?
Сами следы тоже были крупными, один где-то сорок четвертого или даже сорок пятого размера, а второй поскромнее – сорок второго или сорок третьего.
– Какой размер обуви у твоего отца и дяди?
– У обоих сороковой.
– Такой маленький? – удивилась Леся. – Ты уверен?
– Конечно. Я хоть и не догнал еще по росту папу, а ношу уже сорок второй размер. У него же сороковой размер, никак не больше.
Леся с сомнением покосилась на оставленные на земле следы. Нет, если сравнивать с сороковым размером, эти гораздо больше. Выходит, тут побывал кто-то другой, а не дядя Андроника и не его отец?
Впрочем, следы сорокового размера Леся тоже увидела. Тоже не свежие, но они были.
– Ладно, – решила Леся. – А как нам попасть в дом?
– Обычно. Дверь открыть и войти.
– А ключ?
– Ключ под ковриком. Мы всегда его там оставляем.
– Почему?
– Какой смысл прятать ключ, тут на много километров ни одной живой души? Если кому-то понадобится войти в дом, то он сломает дверь и все равно войдет.
– Хм… Однако окна вы почему-то заколотили.
– Это мы на зиму заколачиваем. Мало ли что.
– Но сейчас уже лето. Неужели вы в этом году не приезжали сюда?
– Папа ездил. И дядя тоже.
– Почему окна оставили заколоченными?
– Я не знаю, – развел руками Андроник.
Леся вздохнула и поторопила:
– Ну, открывай дверь.
Однако ключика под ковриком не оказалось.
– Нету! – поднял Андроник на Лесю удивленные глаза. – А где же он?
Леся пожала плечами. Ей-то откуда знать? Хозяйка тут не она, а другие люди.
– Вот ведь!.. – ругнулся Андроник с досады. – Неужели придется дверь ломать?
Леся пожала плечами, потом на всякий случай постучала в дверь и крикнула:
– Кто-нибудь есть дома?
Ей никто не ответил. Но Леся постучала еще раз сильнее. Какие-то недобрые предчувствия томили ее душу. Она постучала еще раз, потом еще, а потом дверь внезапно тихонько скрипнула и отворилась.
Какое-то время двое сыщиков стояли на пороге, опасливо поглядывая то друг на друга, то на дверь.
Наконец Леся решилась.
– Ну что? – тихо спросила она. – Войдем?
– Войдем, раз уж так.
Андроник вошел в дом первым, за что Леся была ему весьма признательна. Сама она, несмотря на всю свою внешнюю браваду, наверное, не решилась бы шагнуть в полумрак незнакомого ей жилища.
– Зажги свет, – попросила она Андроника.
Вскоре в ответ на ее просьбу вспыхнул луч света, но это был фонарик на смартфоне Андроника.
– Электричества тут нету вовсе, – пояснил он Лесе.
– Как же тут люди живут?
– Дом освещается свечами или лучиной. Ну а в зимнее время – огнем из печи.
Вот печь тут и впрямь была. Настоящая русская печка, каких теперь уже и не строят. На ней имелась лежанка, место, куда хозяева могли ставить горшки, и множество крючочков и полочек, где можно было ставить и вешать различные вещи и утварь для просушки. Одним словом, замечательная печь – центр всего дома.
