— Даже не думай. Деньги надо вернуть в банк, — он начал рыться в сумке и со дна извлек еще один конверт. Взглянув на меня, вскрыл его и быстро прочел.
— Что там? — Выдохнула я.
— Хмелев просит переместить эти деньги в определенное место, а вот это передать следователю, — он вытащил из конверта второй лист, там оказалась расписка Ковалева.
— Значит, мы были правы? И он перестраховался.
— Если можно назвать страховкой письмо на случай смерти.
— А что за место, куда надо отвезти деньги?
— Думаю, оно связано с Ковалевым.
— То есть он хотел подставить его, чтобы в случае смерти Ковалев оказался наказан.
Посадить не только за убийство, но и за воровство?
— Видимо, так. Или только за воровство, ведь убийство могло остаться нераскрытым. — Ветер вздохнул и закурил.
— Что теперь будем делать?
— Вернем деньги в банк.
— Каким образом?
— Я что-нибудь придумаю.
— Конечно, — все-таки не удержалась я, — ты мастер воровать и возвращать. А что с Мариной?
Ветер снова вздохнул, качая головой.
— Решай сама. Найти ее практически невозможно. Если ты скажешь, я не буду ничего предпринимать, хотя мне это совсем не нравится. Убийца должен сидеть в тюрьме. И не смотри на меня так. Что бы она ни говорила, она взяла пистолет в руки и выстрелила в спину человеку. И думала в этот момент не только об униженном достоинстве, но и пачках денег, лежащих у нее в подполе. Так что оправдывать мне ее нечем. Но ты верно заметила, что это твое дело. Так что доведи его до конца так, как считаешь нужным.
Саша застегнул сумку, поднялся, нацепив ее на плечо, направился к выходу.
— Ты идешь? — Бросил мне, и я плелась следом за ним. Так отвратительно я себя давненько не чувствовала. Ветер был прав: я защищаю Маринку, потому что она моя подруга, а если бы было иначе? Я бы встала на ее сторону? Ведь у Хмелева тоже была своя жизнь. И пусть он во многом поступал плохо, у него были и хорошие стороны. А еще у него остались дети и друзья, которые имеют право знать, за что был убит дорогой им человек.
Я шла в ужасном настроении по дороге, когда вдруг размышления мои были прерваны звуком тормозов. Прямо возле нас с Ветром остановилась машина, и не успела я глазом моргнуть, как оттуда вылезли четверо типов не самой приятной наружности. То есть выглядели они вполне нормально, но настроены явно недружелюбно. Я хотела, было, высказаться, но один уже подскочил ко мне и ткнул пистолетом в бок. Ветер в своем хипстерском образе выглядел растерянным пареньком. Правда, я не заметила, что он прямо так уж разволновался.
— В машину, — улыбнулся мне мой конвоир, я бросила еще один взгляд на Ветра, и мы уселись на заднее сиденье. Тут вышла некоторая заминка, потому что нас стало на одного больше, а ребята были немаленькие, и мы явно не помещались в салоне.
— Побудь тут, — буркнул тот, что сел за руль, одному из парней, — мы тебя заберем.
Тот явственно огорчился, но ничего не сказал. Уехали мы недалеко, выехали за пределы деревни и остановились в начале леса, съехав с дороги.
— Выходим, — кивнул нам с Ветром сидевший возле нас, мы вылезли, и я шепотом спросила:
— Ты их знаешь?
— Лично нет, но догадки имеются. Не бойся, прорвемся, — шепнул он в ответ. На Ветра, как ни странно, мало обращали внимания, только мы прошли в лес, как парень с пистолетом направил его в мою сторону и сказал:
— Нам нужно знать, где Ветер.
Я просто открыла рот от удивления. Кинула взгляд на Сашу, но тот только пожал плечами, мол, я ничего не знаю. Я закрыла рот, слегка закатив глаза, опять, значит, самой выкручиваться. Его они или не знают, или не узнают в образе.
— С чего вы взяли, что я знаю, где он? — Поинтересовалась я максимально вежливо.
— Не разводи лишних разговоров. Ты живешь в его доме.
— И что? — Невозмутимо ответила я, — он-то там не живет.
— Как это? — Нахмурился допрашивающий.
— Вот так. Я его в глаза не видела. А в дом заселилась по разрешению его коллеги — Евгения Крылова. Он меня туда и привел.
— Откуда ты вообще взялась?
Не сообразив, что сказать, я ляпнула:
— У меня роман с Крыловым.
Ветер уставился на меня с интересом, вздернув бровь, а мужики переглянулись, усмехаясь. Можно подумать, мы живем в девятнадцатом веке, такая реакция.
— И что, хочешь сказать, ни разу не видела Ветра?
— У него какое-то спецзадание, так мне Женя сказал. Потому он и пропадает.
Мужчины снова переглянулись, и тут высказался самый неприметный:
— Врет она все.
— Думаешь? — Поинтересовался тот, что допрашивал меня.
— Уверен. Она на Ветра работает, как пить дать. А если так, деточка, то он захочет тебя найти, так что поедешь с нами.
Я нервно сглотнула, этот опять спросил у неприметного:
— А с парнем что?
— Ничего, пусть едет к Ветру и скажет, что девчонка у нас.
— А что у тебя в сумке? — Догадался влезть третий, и я уставилась на Ветра в ужасе. То ли они заметили мою реакцию, то ли в принципе им показалась сумка подозрительной, но они направились к Ветру. Тот скинул сумку к ногам, а когда они приблизились… Я даже проследить глазами не успела, но спустя полминуты все трое валялись у его ног.
— Вот это да, — присвистнула я, — а ты, оказывается, боец…
— Некогда об этом, погнали, — он нацепил сумку, и, схватив меня за руку, потащил в лес.
— А мы куда, собственно? — Поинтересовалась я.
— С другой стороны леса тоже находится деревня, выйдем там и уедем в город.
— А ребята надолго в нокауте?
— Зависит от их крепости. Но не больше получаса.
— А лес большой?
— Не очень.
Некоторое время мы быстро шли в глубь леса.
— Надо было уехать на их машине, — осенило меня. Ветер на это ничего не сказал. — Нет, правда. Бросили бы ее в городе или на въезде.
— Во-первых, это опасно, они могли очнуться и сообщить своим, — заметил Саша, — нас бы перехватили по дороге. А во-вторых… — Он вдруг замялся, но потом, вздохнув, сказал, — я не умею водить машину.
Я так обалдела, что даже остановилась. Он этого не заметил, потому, чуть погодя, я ринулась след за ним.
— Ты серьезно? — Задала вопрос. — Как такое может быть? Супергерой, и не умеет водить?
— У каждого свои недостатки.
— Но… Почему?
Ветер пожал плечами.
— Я испытываю странное беспокойство, садясь за руль. Какие-то предчувствия, или что-то вроде того.
— Правда?
— Нет. Просто до двадцати пяти в этом не было необходимости, а потом все как-то не дойти стало. То одно, то другое.
— Это уму непостижимо. Супергерой на такси, — хмыкнула я.
— Ты вообще на скутере ездишь.
— И что? Права-то у меня есть.
— То есть ты умеешь водить автомобиль?
— Ну… Опыта вождения не было, но я могла бы попробовать.
— Представляю, как бы смеялись ребята, наблюдая за твоими маневрами на дороге.
— Но ведь ты водишь скутер.
— То скутер, с ним и кролик управится.
Это мне почему-то показалось обидным, но тут Саша остановился и, оглядевшись, сказал:
— Думаю, можно перекурить.
— Серьезно? — Я уставилась на Ветра, усевшегося на поваленное деревце, убравшего очки в нагрудный карман и доставшего сигарету.
— Время терпит. — Он прикурил и с наслаждением выпустил дым вверх. Посмотрел на меня.
— Ну что, твое представление обо мне изменилось?
Усмехнувшись, я села рядом.
— Оно скачет по сто раз в течение одного дня, — улыбнулась, посмотрев на него. Наши взгляды встретились, мы были так близко, что я касалась его плеча своим. Он вдруг посерьезнел, и некоторое время мы смотрели друг на друга. Я почувствовала странное притяжение и желание поцеловать его, и когда он склонил ко мне лицо… Я отстранилась.
— Извини, — покачала головой.
— Да брось, так все обычно и поступают, — пошутил он, снова затягиваясь.
— Нет, правда, — я коснулась его плеча, — просто… Все это слишком сложно. Ты настолько необычный и так…
— Не вписываюсь в нормальный распорядок жизни, — закончил он с усмешкой. — Я понимаю.
— Дело даже не в этом. То есть не только в этом… — Я замолчала, а Ветер вдруг спросил:
— Ты все еще любишь Черненко?
Растерявшись, я с трудом посмотрела на него. Он пожал плечами.
— Раскопать твою историю нетрудно.
— Ясно.
— Так что?
— Зачем мы вообще об этом говорим?
— Мне кажется, я подходящий для этого человек, — улыбнулся он.
— Неужели? По какой причине?
— Хотя бы потому, что я тоже бывший наркоман.
Кровь ударила мне в лицо, я опустила голову. Некоторое время мы молчали, я даже забыла о том, что мы не просто так оказались в этом лесу, а вроде как спасаемся от преследователей. Не знаю, почему, но я заговорила, заговорила о том, о чем не рассказывала никому, и как только первые слова были сказаны, рассказ полился бурным потоком.
