Роза замолчала и уставилась в окно, а Марина продолжила вместо нее:
– Она поднялась в комнату Димы Куманцева, которая стояла пустой, вышла на карниз и толкнула вазу. Роман ничего не слышал, потому что повсюду громыхало и лило. Очередная часть наследства была спасена.
Еще сообщников очень беспокоил Дима. Им удалось узнать, кто он на самом деле. Частный сыщик, который наверняка не просто так появился в доме! Неизвестно, кто его нанял. Избавляться от него сразу было нельзя – мог подняться шум. Поэтому Диму похитили и держали взаперти. Чтобы он время от времени мог звонить и успокаивать нас. Позже его, конечно, убили бы.
А чтобы его последующее исчезновение не выглядело странным, Диму решили обвинить в убийстве, которого он не совершал. Жертвой выбрали меня, потому что я тоже… мешалась под ногами. Задавала вопросы, вынюхивала.
Думаю, большое впечатление произвела на Розу сцена в кабинете Валерия Леопольдовича. Она заглянула к нему в тот самый момент, когда я держала в руках книгу «Страна филателия», а владелец ценных марок что-то такое рассказывал и объяснял. Роза понятия не имела о том, что на самом деле я спрятала в эту книгу записку. Она испугалась: вдруг я раскрою тайну наследства, ведь я помощница частного сыщика! Она утащила книгу и спрятала под диван в гостиной.
– А почему не у себя в комнате? – поинтересовался Аркадий.
– Книгу мог кто-нибудь увидеть. Например, Люба, которая там убирает. Ни в коем случае Розу, то есть медсестру Катю, не должны были связать с марками. Когда же я полезла под диван за кольцом Софьи, Роза поняла, что книга обнаружена. Я сделала вид, что ничего не заметила, – из-за записки! Но она этого не знала и решила, что я уже о чем-то догадываюсь. Поэтому решено было устранить меня как можно скорее. Убивать меня, конечно, было делом рискованным. Но выгодным. Диму искали бы как моего убийцу. Якобы он прикончил меня и скрылся.
Улики были такими: пуговица от его рубашки, след ботинка на полотенце и нож. Все это действительно принадлежало Диме. Пуговицу, нож и ботинок Роза пронесла в комнату в медицинском чемоданчике. В той «аптечке», без которой она практически не передвигалась по дому. К виду этого чемоданчика все привыкли и уже не обращали на него внимания. С ботинка, кстати, ссыпалось немного грязи, которую я легко обнаружила среди бинтов и ампул, хотя он наверняка был во что-то завернут.
Да, и вот еще что! Когда Софья сказала, что Роман ночью фотографировал молнии, Роза решила подтвердить эту версию. Никто тогда не удивится, отчего Роман торчал под дождем! Она взяла чемоданчик, поднялась на второй этаж, вошла в спальню Софьи и Романа, отыскала фотоаппарат, спрятала среди лекарств и вышла. Тут ей попалась навстречу я. Она сказала мне, что была у Любы. Но это ложь! Я поняла, что она солгала, сразу же. Только не догадалась – зачем. Люба – дама, как выражается Анисья Петровна, «обморочная». Единственное, что ей хорошо помогает в критических ситуациях – это нашатырь. Все об этом знали. А уж медсестра тем более. В аптечке у нее наличествовал нашатырный спирт, однако Люба сказала, что нашатырь она не нюхала. Вывод напрашивался сам собой – Катя солгала, она не была у Любы. Но тем не менее зачем-то ходила на второй этаж. Зачем?
Позже я сообразила, что именно в чемоданчике с лекарствами можно было вынести фотоаппарат из комнаты на втором этаже, спустить вниз и незаметно подкинуть его в клумбу. Если бы кто-то нес такую вещь в руках, на нее непременно обратили бы внимание.
– Но как вам самой удалось остаться в живых? – спросила Алла. – Если она хотела заколоть вас ножом Дмитрия?
– Она воткнула нож в… в подушку, – пробормотала Марина, зыркнув на Аркадия.
Рассказывать о том, что на самом деле нож был воткнут в его воительницу, она не собиралась.
– Боже, какой кошмар! – воскликнула Софья и налила себе из бутылки.
Роза слушала внимательно, как будто речь шла о ком-то другом. Возможно, раздумывала, что ей грозит. Все, что она предприняла, оказалось, как говорят гадалки, «пустыми хлопотами».
– Вина этой девушки во всех трех эпизодах совершенно недоказуема, – неожиданно заявил Аркадий. – Мы не сможем привлечь ее к ответственности.
– Но она должна попасть в тюрьму! – возмутилась Алла.
– Раз нельзя посадить ее законным путем, сделаем это незаконно, – пожала плечами Анисья Петровна.
– Незаконно?
– Она будет жить в моем подвале. Чем не тюрьма?
– Что это вы выдумали? – встрепенулась Роза. – Я в подвал больше не пойду!
Она попыталась подняться, но Барон, мирно дремавший на коврике, неожиданно вскочил и оскалил зубы. Роза повалилась обратно на стул.
– Придется вам смириться, – заявила Алла. – С Анисьей Петровной в этом доме никто не спорит.
– И сколько она там просидит? – спросила Софья. – Она так орет, что у меня вино киснет.
– Будет отбывать наказание, пока я не умру, – повелела Анисья Петровна. – Все, приговор обжалованию не подлежит.
Она незаметно подмигнула Марине, которая успела рассказать ей о «крыше» Димы и о том, что эта «крыша» скоро явится за медсестрой. Роза ничего не заметила и побледнела. Вероятно, поверила в то, что ей придется жить в подвале.
– Кстати, Валерий Леопольдович! – вспомнила Марина. – Когда вы уезжали, то выронили цветок из петлицы. Когда я его увидела на земле, то воскликнула: «Ой, роза!» И медсестра обернулась на этот возглас как-то слишком… поспешно. У нее была странная реакция. Позже я догадалась, что ее так зовут – Роза. Она думала, что я окликнула ее по имени, и испугалась. Эта моя догадка помогла нам освободить Диму.
– Дима должен быть вам благодарен! – проскрипела Анисья Петровна.
– Когда преступники вынудили его позвонить мне по телефону, он пытался передать информацию. Но я его, конечно, тогда не поняла. Он сказал: «Не волнуйся, сестра!» Это слово – сестра – он выделил интонацией, но я была так разгневана, что не обратила внимания.
– Моя невеста – отличная сыщица! – заявил Юрий, взяв Марину за руку.
– Невеста? – ахнула Дарья.
Со всех сторон послышались удивленные и радостные возгласы.
– Она станет выдающимся юристом, – добавил Юрий.
– Стану, – подтвердила Марина. – И первый мой профессиональный совет – вам, Валерий Леопольдович. Как можно скорее перепишите завещание.
– Думаю, Валерик, тебе ничего никому не нужно завещать, – немедленно подхватила ее мысль Анисья Петровна. – Ты можешь разделить деньги прямо сейчас, при жизни.
– Вы хотите, чтобы я продал коллекцию?! – На лице Валерия Леопольдовича появилось выражение ужаса.
– Нет-нет, что ты! Не надо! – воскликнул Юрий, подмигнув остальным. – Мы подождем, пока ты отойдешь в мир иной. Будем ждать с нетерпением!
Валерий Леопольдович поднял глаза и окинул взглядом родственников. Они сидели с серьезными минами и выжидательно смотрели на него.
– Вы что? – взвизгнул он. – Рассчитываете, что я скончаюсь прямо сейчас?!
– Что ты, Валера, – успокоила его Алла. – Мы все тебя очень любим. Надеюсь, ты проживешь еще сто лет. – Она помолчала. – И с тобой не случится ничего непредвиденного. Никакого несчастного случая.
Валерий Леопольдович спал с лица.
– Сказать по правде, – выдавил из себя он, – часть марок у меня здесь. Я любуюсь ими время от времени. Может быть, вы поделите их прямо сейчас?
План всем очень понравился. Оживился даже Барон. Он стал вертеть головой и бить хвостом по полу.
– Что это ты так взбудоражился? – прикрикнул на него Аркадий. – Тебе ничего не полагается!
– Ну, – сказал Юрий, поднявшись и потянув за собой Марину. – Вы тут занимайтесь марками, а мы, пожалуй, пойдем.
– Куда это? – удивилась Алла. – А наследство?
– Не стоит их задерживать, – махнула рукой Анисья Петровна. – Наследство у них и так уже есть. Им самое время подумать о наследниках.
Паттер – клюшка для патти (катящийся улар в гольфе).
Грин – участок поля для гольфа с самой короткой травой непосредственно вокруг лунки.
