Что означало это «и то…» можно было только гадать. Очевидно, папаня свято верил, что накатить он сможет, даже если помрёт.
Севка отца не осуждал.
Потому что помнил – первым поводом напиться для папани стала гибель жены, Севкиной мамы. Севке было всего десять лет, когда маму сбила машина, и он долго не мог осознать горя, которое на него свалилось. Ему казалось, что похороны, могила на кладбище, слёзы родственников и первый запой папани – это чья-то дурная шутка. Это не его судьба и не его боль…
Папаня, вероятно, тоже так думал, потому что, напившись, всегда говорил:
– Вот Валентина наша вернётся, закатим пир на весь мир, Севка! Плясать будем и песни петь!
Севка кивал и резал папане ливерную колбасу на закуску. В какой-то момент он осознал, что мать никогда не вернётся, но ему было тепло и радостно от того, что есть человек, который готов ждать её вечно. Пусть и в пьяном угаре…
Фокин-старший так никогда и не женился, навсегда заменив для себя женский вопрос алкоголем. Севка с благодарностью принял эту замену и никогда не упрекал папаню в бесконечном обилии поводов выпить.
Генрих Генрихович давно пропил комнату в коммуналке, поэтому последние десять лет жил на кладбище, работая там же сторожем. Дополнительно к зарплате он получал небольшую пенсию, но денег всегда не хватало на все мировые катаклизмы. Севка навещал папаню три раза в месяц, затаривая его холодильник продуктами и качественной водкой.
…Фокин сунул мобильный в карман, сел на велосипед и, с бешеной скоростью крутя педали, помчался в офис.
Там он сможет умыться, побриться, переодеться и, наконец, почистить зубы.
Там он всё сможет. Жаль только жить в офисе нельзя – арендодатель был категорически против такого использования помещения. А то можно было бы сэкономить на квартире.
* * *
Ровно через пять минут после того, как Фокин привёл себя в порядок, в дверь постучали.
Севка напрягся, как всегда напрягался в ожидании клиента. Но клиенты всегда сначала звонили, а потом уже приходили. Наверное, это баба Люба пришла помыть кабинет. Она мыла его раз в месяц – небрежно и нехотя, – потому что Севкина контора, у которой и названия-то не существовало, кроме «ИП Частный детектив Фокин», была для неё «сбоку припёка» и дополнительная нагрузка к длинным коридорам, широким лестницам и просторным кабинетам огромного проектного института.
Но баба Люба никогда не стучалась, а просто вваливалась, гремя о ведро шваброй.
Севка решил, что это всё же клиент, поэтому быстренько развалился в кресле, закинул ноги на стол и раскурил остаток сигары, который специально держал на случай клиента. Так по мнению Фокина должен был выглядеть настоящий детектив – расслабленно, слегка отрешённо и обязательно в клубах сигарного дыма.
– Войдите! – крикнул лениво Сева.
Дверь распахнулась, в комнату ворвался мужик в белом костюме и сдвинутом на бок, плохо завязанном галстуке. Светлые волосы у мужика стояли дыбом, губы дрожали, а взгляд выражал отчаяние.
Всего этого было так много – мужика и отчаяния, – что Севка слегка отшатнулся. Торопливо затушив сигару, он снял со стола ноги.
– Вы?! – выдохнул посетитель. – Вы занимаетесь частным сыском?!
– И сыском, и частным, и занимаюсь, – попробовал пошутить Фокин, но замолчал, наткнувшись на обезумевший взгляд клиента.
– Тогда докажите, что я не убивал свою жену! Докажите! Я заплачу!! – Мужик начал метать на стол пачки евро, извлекая их из запазухи, из карманов, и – как показалось Севе, – из своих внутренностей.
Клиент был нашпигован деньгами как утка яблоками. Но, несмотря на бедственное материальное положение, Севке стало неуютно под этим обстрелом валюты.
– А вы действительно не убивали свою жену? – поинтересовался он, когда «яблоки» в «утке» закончились, а на столе образовалась приятная глазу розовая горка.
– Действительно! – заорал мужик так, что со стены упал календарь. – Я действительно не у-би-вал свою жену! Я… я… я… – Он рухнул на стул и горестно схватился за голову. – Я не знаю, кто это сделал, но милиция подозревает меня! С меня даже взяли подписку о невыезде. Господи, да они все просто уверены, что это сделал я!!!
Ситуация называлась «клиент созрел», и Сева осторожно пощупал ту пачку евро, которая лежала к ближе к нему.
– Давайте по порядку, – вкрадчиво начал он. – Во-первых, успокойтесь. – Фокин придвинул к клиенту стакан и графин с водой, в свежести которой не был уверен.
– Я спокоен. – Мужик выпил воду прямо из графина, а остатки вылил себе на голову, намочив волосы, пиджак, расхлябанный галстук и брюки. – Я спокоен как танк.
– Скажите, откуда вы обо мне узнали?
Клиент нервно порылся в кармане брюк, словно снова отыскивая там пачку денег, но вместо евро вынул визитку и показал её Фокину.
– Вот, – сказал он. – Тут написано «Всеволод Фокин, частный детектив». Это ваша визитка?
– Моя. – Сева с удивлением покрутил картонный прямоугольник в руке. – А откуда она у вас?
– Девчонки дали, которые живут по соседству от того места, где убили мою жену. Узнали о моём горе и дали эту визитку, сказав, что вы хороший специалист.
– Постойте! – подскочил Сева. – Так вы Говорухин? Банкир?!
– Меня зовут Александр Петрович, – поморщился Говорухин, словно собственное имя внушало ему отвращение. – Да, я банкир. Раз вам известна моя фамилия, значит, обстоятельства дела вам тоже известны. Моя жена Жанна вчера зачем-то приехала в квартиру своей бабки, которая на тот момент находилась в больнице, а около полуночи Жанну с проломленной головой обнаружила соседка. Кто-то зарубил мою жену кухонным топориком. В квартире не нашли следов присутствия постороннего человека и поэтому, слышите вы, – именно поэтому! – парни из уголовного розыска сделали вывод, что жену убил я! Типа следов борьбы нет, убитая сама открыла преступнику дверь, не испугалась его, не запаниковала, спокойно повернулась к убийце спиной, а значит, это был её муж! Бред!!! – Говорухин вскочил и пробежался по комнате как хомяк по стеклянной банке – не видя стен и натыкаясь на них то и дело. – Бред! – Он сел снова на стул. – Бред, бред, бред! Разве можно так тупо мыслить?
– Нельзя, – согласился с ним Фокин. – И поэтому нам придётся начать сначала. Возьмите себя в руки и чётко отвечайте на мои вопросы.
– Хорошо, – кивнул Александр Петрович и поспешно добавил: – Я постараюсь.
– У вас есть алиби? – задал главный вопрос Сева.
– Если бы у меня было алиби, я бы сюда не пришёл! – завопил Говорухин. – Вы что, тупой?! – постучал он себя по лбу.
– Вы обещали успокоиться и отвечать на мои вопросы. Иначе я не буду работать. – Севка демонстративно отодвинул от себя гору розовых денег.
– Простите, – мигом успокоился Говорухин. – Нет, алиби у меня нет. Вчера вечером, когда моя жена неизвестно зачем потащилась в квартиру своей долбанной бабки, у меня было отвратительное настроение. Я долго просидел на работе, а когда вышел из банка, решил поехать не домой, а куда глаза глядят. Я часто так делаю, когда на сердце тоска, в душе смятение, а дома ждёт жена с вечным вопросом «Где был?» Я ездил часа два, – просто так, чтобы развеяться, – и вдруг обнаружил, что нахожусь возле Северного кладбища, где похоронен мой армейский друг Денис Полыханов. Он погиб в Чечне, остался после срочной службы служить там по контракту. Я решил навестить Дениса. Взял с собой коньяк, сигареты, и просидел возле могилы час… или два, или три, я точно не знаю, потому что не смотрел на часы. Уже стемнело, а я всё сидел. Выпил немного, стопочку, или две… Поговорил с другом, всё ему рассказал, вспомнил как классно мы жили в армии, как всё было просто и честно – никаких тебе закидонов, тонкостей и полутонов. Потом я поехал домой, поставил машину в гараж и через кухню, чтобы не встречаться с Жанной, поднялся к себе в кабинет. Разделся, лёг на диван и уснул. А ночью ввалились менты и заявили, что я убил Жанну. Прежде чем на меня надели наручники, я позвонил своему адвокату. Подключив все свои связи, он с трудом уговорил оперов и следователя не прятать меня в изолятор, а отпустить под подписку о невыезде. Меня потащили на место происшествия, показали кухню, залитую кровью, труп… Но это не я! Я пил коньяк на могиле, но подтвердить это может только Денис! Утром я ещё раз поехал на место происшествия, чтобы поговорить с соседями и, может, денег им сунуть, чтобы подтвердили, что меня никогда в жизни в этом дворе не видели, но встретил милых девчонок, которые дали мне вашу визитку. Вот, собственно, всё.
– Вашу машину вчера вечером не останавливали гайцы?
– Нет.
– Кто-нибудь из охраны или прислуги видел как вы вернулись домой?
– Прислуга уходит в восемь вечера и приходит в восемь утра, а охрану я не держу, мне достаточно тревожной кнопки.
– Да-а, – побарабанил пальцами по столу Севка. – Первый раз сталкиваюсь с ситуацией, когда алиби может подтвердить только покойник.
