– Садись в машину! – велел он ей.
– Пусти, я тебя в последний раз по-хорошему предупреждаю! Пусти!
Но мужчина ничего не ответил и все так же молча начал стаскивать ее с плеча, явно готовясь запихнуть в машину.
– Ах так! – окончательно вышла из себя Санька. – Ну, погоди! Предупреждала я тебя, но уж, видно, словами тебя не проймешь. Типы вроде тебя слов не понимают. На них действует только грубая сила. Ну так… Банза-а-ай!
И с этим возгласом Санька изо всех сил вцепилась в могучую руку, которая ее обхватывала. Зубы у Саньки были всегда хорошими. Она их не ленилась чистить и два, и три раза в день. Так что сейчас им было как себя показать. Санька с удовлетворением отметила, как глубоко вошли ее зубы в плоть, прокусив шкуру до мяса.
Затем случилось нечто непредвиденное. Мужчина выругался и стряхнул Саньку! Какое-то время она еще цеплялась, но рука оказалась слишком мускулистой. Она напружинилась, и Санькины зубы окончательно соскользнули. А сама девушка полетела вниз, прямо головой на такой неприветливый и жесткий серый асфальт.
Очнулась Санька от дикой головной боли, которая заполонила голову целиком. В висках стучало. В затылке пульсировало. К тому же на лбу наливалась огромная шишка, которой там не было еще сегодня утром. Болело очень сильно. Но оказалось, что может еще больше: стоило Саньке пошевелиться, как боль буквально взорвалась у нее в голове.
Санька невольно застонала.
– Мариночка! Деточка! Очнулась! Слава богу!
Санька открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо пожилой женщины с внимательными глазами и пухлыми щечками. Того нахала, который пленил Саньку, видно не было. Это девушку обрадовало.
– Кто вы? – прошептала Санька, обращаясь к женщине. – И где этот негодяй?
– Лежи! Лежи, моя ласточка! Знаю, о ком ты говоришь! Все знаю! Не спеши ты его так осуждать! Он ведь только от любви! Прямо рехнулся, когда ты в свою Америку улетела. Зря ты с ним так, девочка, поступила. Честное слово, зря! Игорь хороший парень. И что тебе далась эта Америка? Не улетела бы, так и ничего бы не приключилось.
– Кто вы? – повторила Санька. – И где я?
Она обвела глазами вокруг себя и убедилась, что находится не на улице, а в каком-то доме. Судя по всему, частный дом за городом: в открытом окне качались ветки деревьев и маленькая птичка прыгала с веточки на веточку.
– Где я?
Но тетка ее не слушала.
– Это же надо такому случиться! – причитала она. – Это же что такое прямо делается! Жили себе жили, не тужили, хорошо даже жили. А тут на тебе!
– Где я?
– Ой, деточка! Здорово ты головкой-то ударилась! Неужели и спаленку-то свою не узнаешь? Игорек ведь тут ничегошеньки не сменил. Все как при тебе было, так и стоит! Мариночка, ты меня слышишь, девочка?
– Я не Марина, – попыталась покачать головой Санька, но в голове снова запульсировала утихнувшая было ненадолго боль.
И Санька снова застонала, откинувшись на подушки.
– Ой, лишенька! – взвыла тетка. – Не помнит она! Ничего не помнит. Потеряла память! Ой, да за что же это нам все валится и валится! Столько несчастий, а тут еще и это!
Приговаривая, женщина умудрилась делать множество дел. Она поправляла одеяло на Саньке, наливала что-то ей в стакан, капала какие-то капли и снова причитала и жаловалась, давая Саньке выпить приготовленную микстуру.
– Алексей! – внезапно закричала она совсем другим голосом – властным и строгим. – Алешка! Иди сюда! Скорее!
За дверью раздались шаги, потом грохот. Дверь в комнату распахнулась, и ворвался тот самый хам, негодяй и варвар! В голове у Саньки моментально развернулась картина того, как он тащит ее на себе, а потом пытается посадить в свою черную машину.
Они борются. Санька изворачивается и падает на землю. Выходит, все она помнит! И ничего она память не потеряла! Напрасно тетка выдумывает!
– Ну что там еще, тетя Варя! – пробормотал тем временем Санькин враг, совсем по-детски потирая коленку. – Вы так закричали! Бросился к вам, да свалился.
– Экий ты, Лешенька, неуклюжий. Вот и Мариночку нашу уронил. Теперь сам свалился. Больно ушибся-то?
– Ничего. Переживу. Чего звали-то?
– Ой, Лешка! – спохватилась тетя Варя. – Что делать-то будем? Мариночка-то наша память потеряла! Так ты ее головушкой о землю приложил, что она уж и не помнит ничего!
Здоровенный Лешка неожиданно стал меняться в цвете. Сначала у него потемнели щеки, потом краска расползлась на все лицо, а последней побурела шея. Санька с запозданием, но все-таки поняла, что пленивший ее нахал смущен. Покраснел от стыда! Ага! Так ему и надо! И Санька, высунув язык, показала его негодяю.
Как ни странно, от этого простого действия ей стало значительно легче. Боль в голове почти совсем утихла. Откинув одеяло, Санька решительно и строго произнесла:
– Вот что, граждане дорогие! Не знаю, какие черти у вас в головах делаются, а мне пора идти! Я и так из-за вас всюду, куда собиралась, опоздала. Так что…
Она попыталась спуститься с кровати, но тетя Варя кинулась к ней коршуном.
– Что ты! Что ты, деточка! Нельзя тебе вставать! Ты так головкой-то треснулась! Мы уж думали, совсем дело плохо! Да слава богу, доктор приехал, рентген тебе сделал, успокоил нас. Цела у тебя головка. Все косточки целы. Только сотрясение небольшое. Но все равно тебе лежать надо!
Санька обвела глазами пространство вокруг себя. Так она в больнице? Но тогда это чертовски странная больница. Ковер на полу. Птички за окном. Занавески вон шелковые. Картины опять же на стенах в дорогих золоченых рамах. Лично Саньке такие рамы совершенно не нравятся. Да и к живописи она равнодушна. Но, видимо, картины очень дорогие. Так чего же их повесили в больничной палате?
И одежда… На Саньке было надето нечто невообразимое – кружевное и с перьями. Легкое, воздушное и совершенно не подходящее как для больницы, так и для выхода в люди. У нее самой такого одеяния точно никогда в жизни не было.
– Позовите врачей! – сердито сказала Санька. – И сестру. Нет, лучше сразу зовите сестру-хозяйку. Пусть вернут мне мою одежду и объяснят, что со мной.
Лешка переглянулся с тетей Варей.
– Доктора мы тебе, конечно, позовем. А насчет сестры… Ты это о ком? Разве у тебя есть сестричка, Мариночка? Если есть, ее тоже позовем! Ты нам только адрес скажи. Или телефончик продиктуй! Мы же про тебя почти совсем ничего не знаем.
– Вы что, издеваетесь надо мной? Где я? Разве я не в больнице?
– Да нет! Что ты! – всплеснула ручками тетя Варя. – Ты у себя дома. Вернее, у Игорька!
Час от часу не легче! И кто этот Игорек, о котором они все время говорят?
– Так жених твой, – всплеснула ручками тетя Варя. – Жених! Не помнишь его?
Санька машинально помотала головой.
– Вот что делается! – взвыла тетя Варя. – Игорька и того не помнишь. А говоришь, что память не потеряла! Ну скажи ты ей, Лешка!
– Игорь – твой парень! – кивнул головой Санькин похититель. – Вернее, теперь уже бывший. Ведь ты его бросила! Удрала в свою Америку, ни слова не сказав!
Снова он за свое! И Санька возмущенно заговорила:
– Сколько раз вам повторять, я не…
Заговорила и осеклась. Чего попусту тратить время на разговоры? Они явно ей все равно не поверят. Станет Санька утверждать, что она не Марина, тетка и племянник решат, что врет или действительно разумом повредилась. Нет, нужно действовать хитростью. Усыпить их бдительность, а потом, улучив подходящий момент, удрать! И одежду, кстати, не забыть забрать. Не будет же она разгуливать по улицам в таком пеньюаре. На улице хоть и тепло, но ведь еще далеко не лето!
Эти мысли пронеслись у Саньки в голове за считаные секунды. И уже в следующее мгновение она приняла решение, как ей действовать дальше.
– Сколько раз вам повторять, я никого не бросала! Игоря я люблю. А в Америку улетела, потому что у нас с Игорем возникли м-м-м… временные разногласия.
– Это какие же такие разногласия? – живо поинтересовалась тетя Варя. – Вроде Игорь нам про тебя только самое лучшее рассказывал.
– А сам… Сам… Он мне изменил! Вот!
Рот у тети Вари стремительно приоткрылся. Она Саньке быстро поверила. А вот Лешка продолжал сверлить девушку недоверчивым взглядом.
– Не мог Игорь так поступить, – наконец прогудел он. – Не мог. Я же его знаю. Он мой брат!
– Ну и что?
– Я бы так не поступил! Ну и он, значит, тоже не мог!
В словах Лешки слышалась непоколебимая уверенность. Что-то заставило и саму Саньку поверить: да, этот бы ни за что не изменил. Уж если бы полюбил, то навек. И так сильно, как еще никто и никого в этом мире. Почему-то от этой мысли Саньке стало очень жарко и хорошо. По телу прошла горячая волна. А Лешка снова покраснел!
Чтобы заполнить возникшую неловкую паузу, Санька сказала:
– Я хочу одеться. Где моя одежда?
– Как где? В шкафу. Где же ей еще быть?
В шкафу? Вскочив с кровати, Санька легко пробежалась по комнате. Вот шкаф. И что в нем? Распахнув дверцы из полированного палисандра, Санька едва не задохнулась от изумления. Она-то надеялась обнаружить тут свой беленький джемперочек, джинсовый комплект из курточки и брючек, в котором она отправилась сегодня на аукцион. А тут…
