В этой ситуации Надежда больше всего жалела Валентининого мужа, тихого маленького лысого мужчину, который допоздна пропадал на работе, чтобы оплатить обучение Деника и все его портфельчики, галстучки и костюмчики.
– Одно только меня, Наденька, беспокоит, – задумчиво проговорила Валентина, наливая вторую чашку кофе. – У Деника на датском отделении учатся десять человек. Вот они закончат институт и пойдут работать. Ну один, конечно, будет послом, а остальные девять как же?
На такие вопросы Надежда никогда не отвечала: она боялась не выдержать соседкиной глупости, сорваться и наговорить лишнего.
Впрочем, Валентине и не нужно было никаких ответов, она вполне удовлетворялась молчаливым присутствием терпеливой слушательницы и тем, что та в восхищении (а как же еще!) слушает рассказы о гениальном Денике.
– Ну мне-то волноваться не приходится, – продолжала Валентина свой бесконечный монолог. – Уж для Деника-то самая лучшая работа найдется… Хотя ведь там, в посольстве, я слышала, и кроме посла хорошие должности есть. Советники, заместители посла, секретари… Только ведь, наверное, обидно – учиться в таком хорошем институте, а потом работать секретарем… Ну мне-то, понятно, нечего волноваться…
Надежда почувствовала, что соседка пошла по кругу, и деликатно намекнула, что скоро вернется муж и ей нужно срочно готовить обед.
Валентина с сожалением поднялась и отправилась домой. С лестницы еще доносился ее стихающий голос:
– Испанский портфельчик… телячья кожа… загляденье…
Закрыв дверь за соседкой, Надежда Николаевна в очередной раз почувствовала раздражение: собственная незанятость, праздность, незагруженность «серых клеточек» делали ее в чем-то похожей на Валентину, и это ужасно мучило деятельную и энергичную Надежду.
В субботу ровно в шесть раздался звонок в дверь, и на пороге появилась лучшая подруга Надежды Алла Тимофеева со своим мужем Петюнчиком.
Хотя Петр Николаевич Тимофеев был доктором наук, замечательным химиком и работал в очень серьезной коммерческой фирме, все знакомые называли его несерьезным детским именем Петюнчик. Дело в том, что маленький рост, оттопыренные уши на круглой, совершенно лысой голове и доверчивые голубые глаза придавали Тимофееву удивительно наивный и беспомощный вид. Особенно это бросалось в глаза на фоне Алки, которая была выше мужа на голову и отличалась чрезвычайно громким голосом, внушительными габаритами, да к тому же обожала яркие платья и блузы в цветочек.
Сан Саныч радостно поприветствовал Петюнчика, к которому относился с большим уважением, и немедленно выхватил у него ноутбук, послуживший непосредственным поводом для визита Тимофеевых. Мужчины залопотали на птичьем языке, обмениваясь словами, среди которых более-менее понятными были «гигабайт», «оперативная память» и «частота», а Надежда Николаевна повела всех в гостиную.
Хотя визит предполагался деловой, она не могла и мысли допустить, чтобы не усадить подругу и ее мужа за стол. Надо сказать, что в последнее время Надежда Николаевна по причине избытка свободного времени увлеклась здоровым образом жизни. То есть она и раньше следила за своим весом, но прежде это сводилось к единственной чрезвычайно неприятной процедуре: Надежда ежедневно вставала на весы, у нее немедленно портилось настроение, и она заталкивала отвратительный прибор под шкаф.
Теперь же она решила, что для самоуважения ежедневных взвешиваний все же недостаточно, и несколько сократила количество и калорийность потребляемой пищи. Оказалось, что это не так уж трудно, особенно ранней осенью, когда лотки вокруг ломятся от разнообразных овощей и фруктов, на даче, несмотря на дождливое лето, зреет урожай кабачков, да и Сан Саныч не выражает никакого недовольства кулинарной революцией.
Так что сегодня Надежда поставила перед гостями изумительное, совершенно воздушное суфле из кабачков, греческий салат из перцев и помидоров с брынзой и в качестве горячего – цветную капусту под сырным соусом.
Положив Алке приличную порцию каждого блюда, она села рядом с подругой и задала чрезвычайно волновавший ее вопрос:
– Алка, а что это ты решила на старости лет собственным компьютером обзавестись? Ведь у твоих сыновей, насколько я помню, новенький «пентиум» имеется?
– Что значит – на старости лет? – Алла отправила в рот вилок капусты и кокетливо поправила прическу. – Я бы попросила! А насчет компьютера – я, знаешь, Надя, решила книгу писать! Так что надо иметь личную машину, а то к Сашке с Пашкой каждый раз подлизываться – никаких сил не хватит! Компьютер, как зубная щетка, должен быть индивидуальным!
– Книгу? – изумилась Надежда Николаевна. – Художественную?
– Вот еще! – Подруга презрительно скривилась, прожевывая салат. – Буду я всякой ерундой заниматься! Нет, Надя! Столько у меня накопилось ценных наблюдений, такой чувствую в себе потенциал! Вот и решила обобщить свой педагогический опыт и написать пособие… Только вот с названием еще не определилась – то ли «Мой личный опыт работы завучем старших классов», то ли «Методика работы завуча на личном примере». Тебе какое название больше нравится?
Надежда пожала плечами и пригорюнилась. Все заняты каким-то большим, настоящим, серьезным делом, и только она, Надежда, тратит время на всякую ерунду вроде огорода, суфле из кабачков и здорового образа жизни… Только что она собиралась похвастаться Алке, что, как белая женщина, ходит раз в неделю на массаж и раз в две недели к косметичке, точнее – к косметологу, но после «Методики работы завучем старших классов» такое признание прозвучало бы совершенно несерьезно, более того – по-мещански…
Алка как раз доела кабачковое суфле и задумчиво оглядывала стол.
– Ой, я забыла салфетки положить! – по-своему истолковала хозяйка этот взгляд.
– Салфетки? – недоуменно проговорила Алла. – А мы… это… кушать что-нибудь будем?
– Ой! – Надежда Николаевна оглядела стол. – Хочешь еще капустки?
– Капустки?! – Алка переменилась в лице. – Ты знаешь, Надя, как я к тебе отношусь… Другая бы на моем месте обиделась… А мясного у тебя что, совсем ничего нет? Ветчинки там или колбаски полукопченой… в холодильнике не завалялось?
– У меня еще печенье есть… – растерянно проговорила Надежда.
– Ладно, – гостья махнула рукой, – давай свое печенье!
Но когда увидела крошечные воздушные печеньица, которые Надежда целый вечер пекла по специальной книге «Тысяча и один кулинарный рецепт для вегетарианцев», ей стало по-настоящему плохо.
– Надежда, – произнесла она трагическим голосом, каким обычно обсуждала на педсовете поведение хулигана Синетутова, – у вас что, совсем плохо с деньгами? Мы могли бы…
– Нет, почему… – На этот раз уже несчастная хозяйка обиделась. – Я, знаешь, решила вести здоровый образ жизни… Нам с тобой, – она выразительно окинула взглядом монументальную фигуру подруги, – не мешало бы чуточку похудеть…
– Господи! – вполголоса произнесла Алка, покачав головой. – Если бы я не знала тебя много лет, подумала бы, что у тебя просто крыша поехала… И потом, не знаю, как ты, а я в прекрасной форме! На меня еще мужчины в транспорте оглядываются!
Надежда хотела сказать, что мужчины оглядываются на Алку совсем не по той причине, по которой та думает, но вовремя остановилась, поняв, что после такого ответа навсегда лишится подруги.
– А как Саша относится к твоим завихрениям? – поинтересовалась Алка, покосившись на Сан Саныча, который, не отвлекаясь от интересной беседы, машинально съел все, что Надежда положила ему на тарелку, и, по-видимому, остался доволен.
– Нормально относится. – Надежда пожала плечами. – Почему он должен плохо относиться?
– Понятно… – пробормотала Алка и добавила совсем тихо: – На работе небось перекусывает…
Надежда предпочла не расслышать реплику подруги, чтобы не осложнять отношений, но невольно сообщила, видимо, из врожденного патологического стремления к справедливости:
– Вот Бейсик, кажется, не одобряет…
Бейсик, замечательный рыжий полупушистый кот охотничьей породы, действительно не понимал странного увлечения хозяйки, и их отношения в последнее время стали несколько прохладными. Если раньше он всегда проводил на кухне с Надеждой очень много времени, умильно глядя на то, как хозяйка чистит рыбу или отбивает мясо, то теперь заходил туда только дважды в день – в часы своего законного кормления. В самом деле, не станет же уважающий себя кот наблюдать за чисткой кабачков!
– Бейсик? – умилилась Алла. – Ну хоть один нормальный в вашей семье нашелся! То-то я гляжу, он к нам даже не вышел! И правда, что ему тут делать? – Тимофеева с грустью оглядела стол и жалобно проговорила: – Надя, ну хоть булочка-то с маслом у тебя найдется?
