Может, и к лучшему, поездит он еще на своей «ласточке». Но желательно прятать ее от заказчиков.
Итак, учтя эти соображения, Василий Макарович припарковал свою машину в паре кварталов от ресторана и подошел к нему пешком.
Войдя в ресторан, он озабоченно огляделся по сторонам.
К нему тут же устремилась девушка-метрдотель, однако, окинув Куликова наметанным взглядом, притормозила и спросила его с некоторым сомнением:
– Вы хотели бы пообедать? У нас вообще-то довольно дорого…
– Меня ждут! – недовольно проговорил Василий Макарович. – Госпожа Соколовская.
– Ах, конечно! – Лицо девушки засияло гостеприимством, и она указала на стол в глубине зала, за которым худощавая брюнетка лет сорока разговаривала по мобильному телефону.
Проходя через зал ресторана, Василий Макарович удивленно огляделся.
Ресторан был оформлен в стиле самой обычной деревенской избы. Посетители сидели на грубых деревянных лавках за такими же столами. Между столами и вдоль стен красовались тележные колеса, деревянные кадушки и корыта, по стенам были развешаны серпы, косы и берестяные туески. На отдельном столе стоял огромный, начищенный до ослепительного блеска медный самовар, на трубе которого висела связка баранок. Расторопные официанты, снующие между столиками, щеголяли в вышитых крестом рубахах-косоворотках, но самое удивительное – на ногах у них были настоящие лапти.
Василий Макарович подошел к столу заказчицы.
Брюнетка положила телефон, подняла на него глаза и осведомилась:
– Это вы – детектив Куликов?
– Так точно! – Василий Макарович едва удержался от того, чтобы лихо щелкнуть каблуками. – А вы, я так понимаю, Елена Максимовна Соколовская.
Соколовская кивнула, придирчиво оглядела детектива и наконец показала на скамью:
– Садитесь. Будете что-нибудь заказывать?
– Я… да… чаю… – смущенно забормотал Василий Макарович, судорожно припоминая, как у него обстоит с деньгами.
– Я вас угощаю, – проговорила Соколовская, проницательно взглянув на него. – Здесь хорошо кормят.
– Да я уже обедал… – продолжал отнекиваться Куликов.
Вдруг возле стола бесшумно возник официант в красной вышитой рубахе и голосом профессионального соблазнителя затянул:
– Сегодня повару удивительно удалась стерлядь по-монастырски… очень рекомендую! Зразы тоже удивительно хороши! Расстегаи с белорыбицей – просто объедение…
– Ну, ладно, мне расстегай и чаю! – сломался Василий Макарович, сглотнув слюну.
Официант принял заказ и удалился.
– Итак, – Василий Макарович решил не терять времени даром и взять быка за рога. – Как я понимаю, вы подозреваете, что ваш муж…
Закончить он не успел. Телефон Соколовской подпрыгнул и залился тревожной трелью.
– Извините, – бросила Елена Максимовна Куликову и поднесла аппарат к уху. – Да, я слушаю… как – не успевает? Да вы что?! Вы понимаете, что я под него уже подстроилась! Вы понимаете, что он меня подставляет! Об этом не может быть и речи! Нет, нет и нет!
Она замолчала, а Куликов, воспользовавшись паузой, пригляделся к своей потенциальной заказчице.
Елена Максимовна Соколовская была худощавой, подтянутой женщиной, чем-то напоминающей борзую. Не столько даже сухим легким телосложением, сколько порывистыми движениями и всей торопливой повадкой. Казалось, она в любую секунду готова вскочить из-за стола, сорваться и бежать за дичью. И можно не сомневаться, что эта дичь от нее не ускользнет.
Еще Василий Макарович не мог не отметить, что сестры нисколько не похожи. Несмотря на то, что обе имели темные волосы и худощавое сложение, никакого родства не просматривалось, они принципиально различались по типу.
Старшая была вся в делах, причем не создавала вид, а именно занималась делом. Младшая же, насколько мог заметить Василий Макарович за недолгую их встречу, очень старалась произвести впечатление. Она-то все время делала вид, и совершенно непонятно, какая там эта девица есть на самом деле.
Впрочем, Василий Макарович не очень-то разбирался в современных молодых женщинах. Но Василиса отчего-то эту девицу невзлюбила. А Василиса неглупа и наблюдательна, не пустая болтушка, и многому научилась за последнее время. Так что мнение Василисы Василий Макарович уважал. Только сотруднице своей ни за что в этом не признается, незачем ее баловать, пускай старших слушается.
Он вздохнул и поглядел на свою заказчицу.
Внимательно выслушав своего телефонного собеседника, она снова заговорила:
– Вы меня слушаете? Напомните ему о штрафных санкциях. Если к завтрашнему утру он не успеет, они вступают в силу. Все.
Она сложила телефон и снова повернулась к Василию Макаровичу:
– Извините. Очень много дел. А тут еще это… – Она поморщилась. – От Сени я такого не ожидала… ну, очень это не ко времени!
– Откуда вы узнали о его… гм… легкомысленном поведении?
– Мне кто-то позвонил, – проговорила Соколовская и снова брезгливо поморщилась.
– Кто-то? – переспросил Куликов. – Вы не узнали этого человека?
– Это была женщина. Нет, я ее не узнала.
Телефон снова зазвонил. Соколовская извинилась, открыла его:
– Да… слушаю… что?! Ни в коем случае! Я уже ему заплатила! Два раза за одно и то же я платить не буду! Все!
На этот раз она раздраженно бросила телефон на стол и шумно выдохнула, прежде чем продолжить разговор:
– Совсем обнаглели! Делать ничего не хотят, а цены повышают регулярно… О чем мы с вами говорили?
– О том, что вам позвонила незнакомая женщина…
– Я не сказала, что она была незнакомая, – уточнила Соколовская. – Я сказала только, что я ее не узнала.
– И что же она вам сказала?
– Она сказала, – с неприязнью процедила женщина, – что надо мной уже смеется весь город. Что у меня выросли огромные ветвистые рога. Я растерялась от неожиданности, а она продолжила: весь город знает, что у твоего мужа любовница, они уже не скрываются! Потом она еще что-то говорила, но я… остальное я не помню. Это было так неожиданно… наконец я собралась с силами и спросила, кто звонит – но она в ответ только рассмеялась. Тогда я спросила, кто любовница моего мужа, но она уже повесила трубку.
Василий Макарович ждал продолжения, но Соколовская долго молчала, глядя перед собой. Наконец она подняла на него глаза и раздраженно проговорила:
– Очень не люблю чувствовать себя дурой. Допустим, он кого-то завел, но неужели нельзя было сделать это аккуратно, тихо? Нет, ему нужно было поставить в известность весь город! Ему нужно было, чтобы об этом пошли разговоры!
Ее телефон снова зазвонил. Елена Максимовна взглянула на него, как на ядовитую змею, но все же ответила:
– Слушаю! А, это вы… нет, для вас я всегда… конечно… обязательно… нет, ни в коем случае! Кто вам сказал? Разве я вас когда-нибудь подводила? Вы можете на меня рассчитывать! Конечно, как всегда! Обязательно! Договорились!
На этот раз она бережно положила телефон и снова обратилась к Василию Макаровичу:
– Извините, очень важный звонок… на чем мы остановились?
– На том, что вы не хотели бы разговоров…
– Да-да, я бы не хотела, чтобы пошли разговоры. И у меня очень мало времени! Можно сказать, совсем нет. Так что я вас попрошу – сделайте все быстро, незаметно и деликатно.
– Что именно? – переспросил Куликов. – Пожалуйста, уточните ваше поручение.
– Выясните, что там на самом деле происходит! – сухо проговорила заказчица. – С кем крутит мой муж, насколько все это серьезно, как далеко у них зашло… ну, вы же опытный человек! У вас наверняка были такие случаи!
– Были, – с тяжелым вздохом подтвердил Василий Макарович.
На самом деле, в его практике частного детектива такие случаи составляли по меньшей мере девяносто процентов. Почти каждый клиент, приходивший в его скромный офис, поручал ему проследить за своим легкомысленным супругом или супругой. Так что у Куликова был даже заготовлен специальный договор именно для таких случаев.
Он вытащил этот договор из портфеля и положил его перед Еленой Максимовной:
– Прежде всего давайте документально оформим наши отношения.
Соколовская едва заметно поморщилась, взглянула на часы, но все же стала внимательно читать договор – как опытная деловая женщина, она никогда ничего не подписывала, предварительно не прочитав. По ходу дела она нашла в тексте договора две опечатки и одну орфографическую ошибку, но все же размашисто подписала его и один экземпляр спрятала к себе в сумочку.
К столику подошел официант. Он принес кофе для заказчицы и расстегай для Василия Макаровича. Едва он отошел, у Соколовской снова зазвонил телефон. Она схватила его, взглянула на дисплей и переменилась в лице:
– Слушаю! Что случилось? Как?! Не может быть! Ни в коем случае! Никого не вызывайте, я сейчас приеду!
Сложив телефон, она встала из-за стола и озабоченно проговорила:
– Я должна немедленно уехать, срочные дела. Вы обедайте, все оплачено…
