— А как же звонок с угрозами? Ведь Васильев Виктор может подтвердить, что с его трубки звонил мужчина, вышедший из «Мерседеса» Кузнецова. Мало того, мой муж, в свою очередь, может подтвердить, что он засек, с какого телефона был сделан звонок. А в памяти трубки Васильева имеется номер, по которому звонили.
— Ну и что? А кто подтвердит, что звонок был сделан именно с целью высказывания угроз в ваш адрес? На каком основании я должен беспокоить человека, который, как вы утверждаете, ездит на «Мерседесе» Кузнецова? Что я ему могу предъявить?
— Алексей Владимирович, я уже объяснила: я не прошу вас что-то кому-то предъявлять, я прошу возобновить следствие по делу Князева, и вы прекрасно поняли почему.
— Допустим, понял, — согласился тот. — Повторю в миллионный раз: мне нужны конкретные факты, а не слова, и уж тем более ваши. Кто мне даст гарантию, что вы не специально все это придумали, чтобы вытащить вашего клиента из тюрьмы?
— Что за бред вы несете? — сморщилась Алиса. — Вы сами-то верите в то, о чем говорите?
— Послушайте, Алиса Андреевна, вы уже столько всего намутили, что у меня и без вашей ахинеи голова кругом идет.
— О чем вы говорите? О какой ахинее? Я вам конкретно объяснила, как все происходит и почему! Что здесь может быть непонятного? Даже тот факт, что с девятого этажа невозможно разглядеть номер машины, уже наводит на определенные сомнения в правдивости слов родителей Самохиной! Неужели вам так трудно все проверить? Для чего вы вообще тогда сидите в этом кабинете?
— Это вы научили Князева отказаться от явки с повинной и от всех прежних показаний? — спросил майор, проигнорировав ее негодование.
— Естественно, я, — спокойно ответила та. — Если вы не забыли, я его адвокат и стараюсь все сделать для того, чтобы справедливость восторжествовала.
— Да вас вовсе не торжество справедливости волнует, а подталкивает желание отмазать вашего клиента от десяти лет тюрьмы, которая по нему давно плачет, и получить свой гонорар, предполагаю, весьма солидный.
— А вы, однако, хам, господин Коровин, — прищурилась Алиса. — И я вам обещаю: постараюсь сделать все, чтобы дело Князева, к несчастью, попавшее именно в ваши руки, оказалось для вас последним, — четко выговаривая каждое слово, сказала она и встала со стула. — Я не прощаюсь, майор, мы еще обязательно встретимся.
Скуратова гордо вскинула голову и неспешным шагом вышла из кабинета.
— Вот урод! — оказавшись в коридоре, еле слышно прошептала она. — Клянусь, что ты меня еще вспомнишь! Как только все закончится, ты будешь до пенсии стоять на перекрестке со свистком в зубах! Перешагну через свои принципы и заставлю Маркова посодействовать мне. Не должны подобные горе-следователи решать судьбы людей, и хоть всю систему я изменить не в состоянии, но этого кретина я уничтожу!
Алиса села в свою машину и набрала номер Юльки.
— Привет, это я, — проговорила она. — Как у тебя дела?
— Ой, Скуратова, привет, у меня все отлично, ни в сказке сказать, ни пером описать. Я сегодня паричок белобрысый нахлобучила, губы намалевала, очочки на нос насадила, такой прикид получился — «мама, я хочу замуж!». Ни одна собака в нем Смехову не признает.
— Юля, тебе нужно в цирке работать, клоуном, публика будет в экстазе, — засмеялась Алиса. — Хватит описывать свой прикид, говори, что хорошенького.
— Кузнецов лысый! — выпалила Юля.
— В каком смысле? — не поняла Алиса.
— В самом прямом: он с обритой головой, — засмеялась Юлька. — Я лично имела счастье лицезреть его макушку!
— Ты с ним разговаривала?
— Нет, что ты! Я у лифта стояла, когда он туда подошел. Слышу, девчонки зачирикали: «Здравствуйте, Алексей Владимирович». Естественно, я напряглась, имя-то знакомое, поворачиваюсь, и… держите меня семеро: стоит лысый мужик в пиджаке. Еле успела нижнюю челюсть поймать.
— Откуда ты знаешь, что это Кузнецов, ты же его не видела ни разу?
— А я у девчонок спросила, как мне Кузнецова найти, они мне и сказали — мы только что с ним в лифте ехали. Я говорю — разве это он? А где же его пышная шевелюра?.. Девчонки сообщили, якобы он стригущий лишай подцепил, пришлось обриться. А теперь сложи два и два, и получится неизвестный, звонивший мне с угрозами, — Кузнецов Алексей Владимирович!
— Значит, все-таки он? — пробормотала Алиса.
— Точно он, только доказать это пока не представляется возможным, — заметила Юлька. — Для этого нужно еще что-нибудь эдакое нарыть, чтоб уж наверняка. Надеюсь, это «что-нибудь» вскоре обязательно появится. Кстати, для этого я еду к Марии Васильевне, может, она сможет нам помочь.
— К какой Марии Васильевне?
— К уборщице, тете Мане, которая первой увидела картину Репина в кабинете Дмитрия! Ты забыла о ней? Ведь мы так и не поговорили с уборщицей. То у нас времени не находилось, то ее на месте не было, вот я и решила восполнить пробел. Правда, даже представить боюсь, что мне придется чуть позже выслушать от Чугункиных, — вздохнула Юлька. — Но это мелочи, как-нибудь выкручусь. Тетка Маня, оказывается, болеет, мне об этом другая уборщица сказала.
— Далеко она живет?
— От офиса — не очень, минут пятнадцать на машине.
— Адрес назови, я тоже подъеду.
— Отлично, запоминай, — обрадовалась Юля и продиктовала подруге адрес. — Вдвоем веселее будет разговаривать, да и продуктивнее, надеюсь. Как прошла твоя встреча с Коровиным?
— Можно сказать, в теплой и почти дружеской обстановке, только наоборот, — усмехнулась Алиса. — Ты права, он больной на всю голову.
— А я всегда права, — заявила Юлька. — Что на этот раз? Опять что-нибудь не так?
— Не то слово. Его, по-моему, здорово заклинило на фактах. Прямо мания какая-то, честное слово, ничего не хочет слушать. Я ему все разжевала и в рот положила, а ему конкретные доказательства подавай, желательно с подписью и печатью. Мало того, еще вздумал меня оскорблять, наглец, — сердито сопя, ответила Алиса. — Якобы ради большого гонорара я стараюсь вытащить своего клиента из тюрьмы, а вовсе не ради справедливости. Ну, ничего, он меня еще не раз вспомнит, когда ему придется оторвать свою задницу от насиженного места в теплом кабинете и отправиться на перекресток, на пенсию зарабатывать регулировщиком. Костьми лягу, переступлю через себя, Володьку попрошу, но добьюсь своего!
— Ты права, он только этого и заслуживает, — согласилась Юлька. — Кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево. Я подъезжаю к дому Марии Васильевны. В машине посижу, тебя подожду, двигай сюда быстрее.
— Еду, — ответила Алиса и отключилась.
Алиса приехала быстро, девушки поднялись на четвертый этаж, Юля позвонила в дверь, но никто не открыл.
— Странно, куда она могла подеваться? — пробормотала Смехова. — Ведь она болеет, дома должна быть.
— Может, в поликлинику пошла? — предположила Алиса. — Давай подождем немного.
— Тогда лучше в машине посидим, в твоей или в моей, — согласилась Юля. — Не здесь же, на подоконнике, время коротать.
Только девушки собрались уйти, как открылась дверь соседней квартиры и оттуда вышла женщина.
— Вы никак к Марии Васильевне пришли? — поинтересовалась она.
— Да, хотели ее навестить, мы с работы, а больной дома нету, — ответила Юля, показывая коробку с тортом.
— Так она на свою дачу утром уехала, — сказала соседка. — Я ее у подъезда встретила. Из школы возвращалась, внука своего провожала, смотрю, она выходит. На дачу, говорит, хочу съездить, пока на больничном, уже месяц там не была. Мне, говорит, к врачу через два дня, вот через пару дней и вернусь. Так что не ждите, уехала она.
— Далеко эта дача? — спросила Алиса.
— Да нет, не очень, на электричке до остановки «Взлетная», а там минут десять пешком до дачного поселка.
— А если на машине?
— На машине за полчаса там будете.
— Адрес не подскажете?
— Сейчас принесу, у меня записан, — с готовностью ответила женщина и вернулась в свою квартиру.
— Ну что, Юля, прокатимся до дачи, раз уж мы решили сегодня поговорить с главной свидетельницей? — спросила Алиса.
— Не вопрос, — ответила Юлька. — Что нам стоит дом построить? Нарисуем, будем жить.
Девушки спустились во двор и минут пять не могли решить, как им ехать. На двух машинах, каждая на своей? Или на одной, а вторую пока оставить здесь? Наконец, придя к решению ехать на машине Алисы, они отправились в путь. К дачному поселку они подъехали только через час — пришлось немного поплутать, пока его отыскали.
— Как здорово! — восхитилась Юля. — Представляю, как тут красиво летом. А воздух-то какой, Алиса, — вдохнула она полной грудью. — Давай машину здесь оставим, пешочком пройдемся, подышим.
— Давай, — согласилась Алиса и заглушила мотор.
Девушки с удовольствием прогулялись до дома Марии Васильевны и остановились у калитки.
