– Когда ты успела верхнюю одежду Виолы разглядеть? – восхитился Макс.
– Вчера, – ответила Карина.
– Пуховик тоже подарок прежней хозяйки, – поспешила я с уточнением.
– Вроде у вас размеры не совпадали, – меланхолично напомнила бухгалтер.
Я снова вспомнила замечание Олеси и нашла отговорку:
– Зато подходили вещи одной из ее дочерей.
– Клево, – улыбнулась Карина и ушла.
– Глаз-ватерпас! – воскликнул Максим. – Ну, теперь пойдет про нас болтать, полетит сплетня орлом!
– О чем говорить? – пожала я плечами. – Мы просто стояли в коридоре.
– Ты не знаешь Кару, у нее в голове мигом конструкция выстраивается: Вилка и Максим разговаривали возле входа в подвал. Почему они не на кухне? Небось, хотели спуститься вниз. В погребе мало места, двоих туда не пошлют. Значит, парочка искала уединения. По какой причине прячутся от людей? Они вместе спят! – выпалил Макс.
– Ты преувеличиваешь, – засмеялась я, – ни один нормальный человек не сделает подобных выводов, увидев беседующих на виду людей. Вот если б она нас в туалете застукала, тогда да, есть пища для размышлений. Но коридор!
– Карина не принадлежит к породе нормальных баб, – скривился Макс, – она обожает подсматривать, подслушивать, разнюхивать.
– Макс! – заорали из кухни. – Куда подевался этот чертов идиот! Дайте ему поджопник! Ма-а-акс!
– Потом потреплемся, – шепнул новоявленный помощник Степана и улетучился.
Я прошлась пару раз по коридору, потом сбегала в служебную раздевалку, взяла свою новую, пару дней назад купленную на распродаже куртку и отправилась на поиски бухгалтерии.
Кабинет Карины был меньше собачей будки.
– Чего надо? – не особенно приветливо поинтересовалась его хозяйка, узрев меня на пороге.
Я потрясла курткой.
– Она тебе нравится?
– И что с того? – пожала она плечами.
– Забирай! – улыбнулась я.
Карина отодвинулась от компьютера.
– Предлагаешь мне свою куртку?
Я объяснила:
– Не люблю вещи, привлекающие внимание, предпочитаю серо-синие тона. Но дареному коню под челку не заглядывают. Хозяйка отдала, я взяла и поклонилась в пояс. К тому же размер не мой, сороковой, я ношу максимум тридцать восьмой, а еще лучше тридцать шестой. Выкинуть дорогую вещь рука не поднимается, подруги еще мельче меня, они в куртке утонут. А тебе в самый раз будет.
– Мельче тебя только мыши, – пробормотала Карина. – Если не шутишь, возьму.
Я положила куртку на стол.
– Она твоя.
Карина схватила презент, прижала к груди, помяла в руках, понюхала и спросила:
– Чего хочешь? Ни за что не поверю в твое бескорыстие! Просто так даже кретинка шмотку не отдаст!
Я села на крохотную табуреточку.
– Похоже, ты здесь всех знаешь.
– А то! – вздернула голову Кара. – Голенькими вижу.
– Научи меня, как с кем общаться, – попросила я, – хочу остаться в «Шпикачке», вроде коллектив нормальный, повышение обещают, если хорошо себя проявлю, стану старшей уборщицей, потом кастеляншей, заместителем управляющего по хозяйственной части. Неплохая карьера намечается, есть куда расти.
Карина подперла кулаком подбородок.
– Варька натрепала? Врет! Ставка поломойки одна, старших у нас не предусмотрено, никаких кастелянш не держим, со скатертями, моющими средствами и прочей дребеденью Гришка-маленький сам справляется, замов у него нету!
– Вот оно что! – протянула я.
– Варьку ругают за текучку, – трещала Карина, – а еще она вечно вороватый народ нанимает. За год три уборщицы сменились. Одна серебряный кофейник прикарманила, другая бутылку дорогущего вина, третья прихватила Варькину сумку. Анька пока тихо сидит, да неизвестно, что она отчебучит.
– Я когда-то работала в казино, – соврала я, – место сказочное, начальник золотой, кормили нас бесплатно. Клиенты, если выигрывали, всегда хорошие чаевые даже поломойкам отстегивали. Хотела там до пенсии трудиться, но проработала меньше года.
– С охранником в темном углу обжималась? – предположила Кара, которая, похоже, во всем искала сексуальную подоплеку. – Рабочая трахминутка? Перепихон в служебный полдень?
Я изобразила уныние:
– Пострадала из-за собственной глупости. Первого апреля все начали друг над другом подшучивать, пластмассовых мух в стаканы с чаем бросать и быстро бледнеющими чернилами на белые мужские сорочки брызгать. Я заразилась общим весельем, сбегала на Белорусский вокзал, благо он рядом был, купила в одном из ларьков резиновую гадюку, до одури смахивающую на настоящую, и положила одной крупье на стул.
Думала, девушка заорет от ужаса, все посмеются и будут ее поддразнивать. А вышло ужасно. Янка грохнулась в обморок, клиенты перепугались, примчались «Скорая», милиция, начали выяснять, чья шутка, ну и вычислили меня!
Начальник орал, как обезумевший вепрь:
– Ни фига себе прикол! Янку с сердечным приступом увезли.
Я стала оправдываться, лепетала про первое апреля, а шеф еще больше рассвирепел:
– Все знают, как Яна змей боится. Ты не шутила, а издевалась, пошла вон!
Целую неделю потом я прибегала в казино и объясняла:
– Не слышала про фобию крупье.
Ни одна душа мне не поверила! Все отвечали:
– Не ври! Яна постоянно про змей говорила, нам тут злыдни не нужны.
Но я, честное слово, не слышала! Потеряла шикарное место из-за нелепицы!
Карина нежно погладила куртку.
– Взамен пуховичка я должна рассказать, что и кому не стоит говорить? Хочешь тут всем понравиться?
– Верно, – кивнула я, – просвети меня, будь другом.
Карина встала, бочком протиснулась к шкафу, повесила мою курточку на плечики и вернулась назад.
– Ну давай. Народу в ресторане немного, но каждый со своими тараканами. С кого начнем?
– С Максима? – предложила я.
– Он тебе нравится, – заблестела глазами Кара, – думаешь, трахнет? Не надейся. Макс женат, он из тех дураков, которые на чужом столе пирожками не лакомятся. Очень хочет денег заработать, живет в нищете, я слышала, как он взахлеб о дорогих машинах говорит. Но вообще-то он нормальный мужик, если, конечно, не считать его преданности супруге. Шутки понимает, не знаю, как на змею отреагирует, но, когда к нам клиент с ротвейлером пришел и тот из ошейника вывернулся и на кухню полетел, все от страха ринулись кто куда. Марио, наш тогдашний шеф-повар, аж в холодильнике заперся, его потом два часа вытаскивали. Один Макс не запаниковал, сунул псу котлетный фарш. Пока тот жрал, застегнул на нем шлейку, там и хозяин подоспел.
– А Варвара? – спросила я.
Карина скорчила рожу:
– Наша красота, никем не оцененная. Мужа у генерала посудомоек нет и не будет, любовники отсутствуют, гормоны играют, и лезет Варя на стену. Чтобы окончательно не взбеситься, орет на подчиненных. Легко может отдубасить тряпкой поваренка. Любит жрать на работе. Всегда под завязочку ужином напихивается, не брезгует взять домой остатки. Громко говорит:
– Степа, положи моей собачке вон ту котлетку, ее клиент не тронул, подсыпь картошки фри и сунь еще кусок тирамису в коробочку.
– Бедный песик скончается от такого питания! – пришла я в ужас.
Карина радостно засмеялась:
– Нету у нее псов! Сама жрет в кровати ночью, но стыдится признаться. Очень жадная. Если хочешь с ней в хороших отношениях пребывать, ругай Лариску, всех баб, у кого мужики есть, и парней тоже, говори: «Разве эти подонки могут оценить нормальную женщину, которая хочет создать семью? Подавай им сиськи, жопу и пустую голову». Варваре много лет, но она все о сексе мечтает, хотя ей давно пора о душе подумать, скоро на кладбище ехать! Упаси боже сказать, что собираешься на свидание, Варька станет твоим злейшим врагом и примется подличать, возможностей у нее полно. Она мечтает подняться до управляющей, но фиг у нее получится.
– Почему? – перебила я Кару.
– Потому что очень хочет, – сказала та. – Судьба шутница. Если о чем думаешь и трясешься, никогда этого не получишь. Проверено на себе. Мечтаешь о муже, не ищи его, уйди в работу – сам появится. Спишь и видишь себя на службе, обрыдло суп дома варить? Особенно на карьеру не рассчитывай, не ломись наверх медведем, и враз взлетишь. Кто у нас еще остался? Степан? Он как кофемашина, две кнопки на панели. Простой, как топор, фиговый повар, но приветливый. Если ты от него не зависишь, будет тебе лыбиться, а своего помощника в грязь втопчет. Альфа-самец, тупая рожа! Лариска б… с претензиями, на уме у нее одни мужики, переспала и с Марио, и со Степаном, и с официантом Петей. Сексуальными успехами не хвастается, полагает, что никто о ее художествах не знает! Ха! От меня ничего не скроешь. С Ларкой может поддерживать отношения лишь уродка, толстуха, хромоножка, косая, кривая, горбатая – желательно, всё сразу. Нормальную бабу Лара воспринимает как соперницу и начинает ее прессовать. Ты ей не понравилась категорически, потому что вчера посмела улыбнуться Леньке, с которым Лариса на данном отрезке времени под одеялом танго пляшет.
