темноте, словно бы его тут и не было никогда. Успел он как нельзя вовремя. Полицейские вскоре заполонили весь дом. Обнаружив сразу двух раненых, они тут же безошибочно схватили виновного.
— Попался! Теперь не отвертишься!
Оказывается, полицейские уже знали, что Лизе грозит опасность, потому и примчались к ней среди ночи. И пока их всех троих везли в больницу, полицейские рассказывали Лизе, как шло расследование.
— Завещание вашего дедушки было оформлено на вашу маму. Верней, он разделил все свое имущество поровну между своими детьми.
— Одну половину завещал своему сыну от законного брака, а вторую оставил вашей маме, пояснив, что хотя брак с ее матерью никогда не был заключен, и при жизни ему не довелось признать свою дочь, но эта вина всегда тяготела над ним. И уходя в мир иной, он хочет восстановить справедливость. А потому делит все нажитое им состояние на две равные части. Одну сыну, вторую дочери.
— И когда это обстоятельство всплыло в деле о гибели ваших родителей, то следствие по нему было вновь возбуждено. Стали разбираться, кому могло быть выгодно избавиться от вашей матери.
— А тут новая трагедия, погибла ваша бабушка, которая тоже могла стать наследницей. Следующей в очереди могли стать уже вы.
— Увы, наши коллеги взяли под негласное наблюдение основного наследника, они следили за сыном вашего дедушки, полагая, что убийцей может оказаться он. О том, что в деле может участвовать еще и его сын, то есть внук, следствие спохватилось слишком поздно. Но как только мы получили фотографию вашего братца и поняли, что он нам известен, мы сразу же примчались сюда к вам!
И Лиза заверила их, что она очень благодарна им за это. Полицейские попытались выяснить, кто же стрелял в ее братца. Но Лиза не выдала своего спасителя. Что касается руки, то рана на ней у Лизы оказалась нехорошей. Кость была задета, повреждены сухожилия. Петр был прав, когда выражал свои опасения. И еще очень долгое время девушка не могла своей рукой ни шевелить, ни управлять. Пришлось много лечиться.
На время реабилитационных процедур Лизе даже дали инвалидность, что послужило неожиданно ей на пользу. Когда стали слушать дело о наследстве, суд учел, что Лиза является инвалидом, и она получила половину причитающегося ее матери наследства. Четвертая часть от целого состояния и сама по себе оказалась богатством. На радостях, Лиза моментально пошла на поправку, и сейчас о былой травме на ее руке напоминает лишь небольшой розовый шрам на месте пулевого отверстия, который тоже со временем обещает пропасть. И легкая скованность, которая проходит при солнечной и ясной погоде.
Артем даже не пытался скрыть своей зависти:
— Это было самое удачное ранение, которое я могу себе только представить. Я бы тоже не отказался полгодика по клиникам помотаться, если бы мне потом столько деньжищ отвалили! Лизка! Это несправедливо! Я тоже был ранен! Меня чуть не отравили! Мне тоже полагается вознаграждение!
Конечно, Лиза не оставила своего лучшего друга без подарка. Теперь у Артема есть самый крутой и модный байк на всем побережье. Но всем красивым девушкам в окрестных поселках остается только смотреть на него и мечтательно вздыхать, потому что катает Артем на своем байке одну лишь Лизу.
Галина Романова
«В полосе прибоя»
Солнце подкрадывалось к столику, за которым он сидел с десертом. Мягкое мороженое — три шарика — стремительно таяло, но передвинуть стул подальше под навес и уберечь десерт от жары неохота. Чайная ложечка лениво перемешивала разноцветные шарики мороженого, превращая его в молочную радугу. Есть это он точно не будет. Пора было уходить с пляжа в номер отеля, подремать пару часов под кондиционером, но он все медлил: не мог оторвать любопытного взгляда от женщины, устроившейся со своей пляжной сумкой слева от него.
Женщина за соседним столиком нервничала. Точно нервничала, он не мог ошибаться. Без конца доставала из сумочки телефон, что-то просматривала, хмурилась, снова убирала. И губы! Она без конца терзала их зубами.
— Что-то будете заказывать? — подошла к ее столику официантка.
— Да, да, пожалуйста. — Судорожным движением она схватилась за поля шляпы и натянула ее глубже. — Бокал вина… Двести граммов.
Ого! Он еле сдержался, чтобы не присвистнуть.
Одиннадцать утра на часах. Солнце жарит так, что можно на пляже в песке рыбу вялить. Ни намека на ветерок. Какое вино, женщина? Сейчас лицо покраснеет, волосы выползут из-под широкополой соломенной шляпы. Движения станут вялыми, мысли…
— Не смей, слышишь! — произнесла она неожиданно.
Он вздрогнул. Неужели заметила, что ее рассматривают? Скосив взгляд, он с облегчением выдохнул. Нет, она не заметила его наблюдения. С кем-то говорит по телефону, воткнув в уши наушники.
— Не смей мне угрожать! Ты мне никто, и звать тебя никак! И вообще…
Ее взгляд выстрелил из-под шляпы в его сторону. Он сделал вид, что сосредоточился на своем десерте. И тогда она прошипела:
— Я могу пойти в полицию. И все о тебе рассказать.
Он еле усидел на месте. Так и хотелось представиться:
«Подполковник полиции — Гринев Олег Иванович. Чем могу помочь?»
Сделалось смешно. Он здесь зачем вообще? Для отдыха. Для того чтобы голова отдыхала. Чтобы тело расслаблялось. Чтобы не корячился в ближайшей перспективе диагноз «профессиональное выгорание». Его же предупредила их штатный психолог Олечка.
«Олег, если не возьмешь паузу, можешь свалить на берег…»
Это было не пустой угрозой, раздуванием щек или важничаньем. Он знал, что она права. Его в последние месяцы очень серьезно вштыривало. На задержании сломал руку подозреваемому. Применил оружие без необходимости.
— Тебе надо отдохнуть, Олег, — сурово сводил брови и стрелял сердитым взглядом начальник. — Если когда-нибудь мечтаешь занять мое кресло.
О кресле начальника отдела он не мечтал — не шибко туда рвался. Олег любил работать на земле. А руководить, отчитываться наверху, проверять отчеты…
Это не его! Да, он начальник убойного отдела, но это ведь совсем не то. При теперешней должности он нет-нет да мог и оружием побряцать.
— Так и знай… — снова зашипела дама в шляпе. — Я сохранила записи, в которых все твои делишки. Да-да-да! Я не блефую! И если со мной что-то…
Ей принесли бокал вина, и она на время замолчала. Олег подозвал официантку и запросил бутылку самого ледяного пива, которое имеется.
Не надо было начинать с мороженого. Глупая затея. Хотел оградить себя от употребления легкого спиртного. Получилось?
Олег перевел взгляд с соседнего столика на пляж. Мокрый песок в полосе прибоя напоминал
