– А зачем? – удивилась я. – Что такого особенного они могут вам сказать?
– Они откроют мне тайны, недоступные обычному человеческому сознанию, – гордо произнес дипломат.
Я с тоской посмотрела на разгорающееся в камине пламя.
– Ладно, я все поняла. А вы можете предложить мне альтернативный вариант?
– Могу, – кивнул головой Гандасеги. – Если вы прямо сейчас расскажете мне, кто вы, откуда у вас шпионская аппаратура, зачем вы следили за Иррибарреном и Муньосом и где находится документация на автомат, изобретенный Захаром Ильиным, возможно, я отложу общение с духами моих великих предков на неопределенное время.
– Все ясно, – разочарованно протянула я. – Вас, как и всех остальных, интересует изобретение Захара. Как всегда, речь идет о деньгах, хотя только что вы утверждали, что деньги вас не волнуют.
– Я делаю это во имя моей страны, – пояснил Басилио. – У меня есть кое-какие связи в арабском мире, и на миллионы, вырученные за это изобретение, я смогу выстроить десятки больниц и школ.
– Очень благородно с вашей стороны, – усмехнулась я.
– Благодарю вас, – слегка поклонился дипломат.
– Постойте! – вдруг спохватилась я. Похоже, все происшедшее лишило меня способности соображать. – Разве бумаги Захара не у вас?
– У меня? – удивился Басилио. – С чего вы это взяли? Если бы они были у меня, я бы вообще с вами не связывался.
– Так это не вы убили Захара и Росарио? – продолжала настаивать я. – Я почти уверена, что документация находится у убийцы.
– Вы что, плохо соображаете? – возмутился Гандасеги. – Я дипломат. Я не шастаю по окрестностям, убивая людей, а если мне нужны какие-то документы, то я их или покупаю, или получаю, оказывая на людей некоторое психологическое давление.
– Вы имеете в виду шантаж?
– Ну зачем же так грубо? Впрочем, не будем отвлекаться от темы. Я жду, когда вы ответите на мои вопросы.
– Бумаги у Уго Варелы, – убежденно произнесла я. – Если вы действительно не виноваты, значит, именно он убил Захара и Чайо. Больше некому.
– Что? – возмущенно приподнялся с места Варела. – Что она несет?
– Глупости, – буркнул Басилио. – Уго не может быть виновным в смерти Росарио. В момент убийства Чайо Варела был со мной. Я могу подтвердить свое алиби.
– Черт! Значит, опять ошиблась, – разочарованно протянула я. – Ничего не понимаю.
– Не прикидывайтесь дурочкой, – жестко посоветовал дипломат. – Это вам не поможет.
Ну так как, будем говорить или приступим к жертвоприношению?
Я открыла рот, чтобы ответить. В этот момент дверь сала де ритос с грохотом распахнулась, и на пороге показался Муньос с тремя телохранителями. Лица представителя Медельинского картеля и его бравых парней были живописно разукрашены синяками и кровоподтеками. Я подумала, что нет ничего на свете лучше хорошего китайского кунг-фу.
Увидев своего шефа, Варела вздрогнул и нервно вскочил с кресла.
Хосе остановился посередине комнаты и вперил в Варелу пылающий негодованием взгляд. Как обычно, свою речь Муньос начал серией выразительных испанских ругательств.
– Que cono estos haciendo aqui con ese tio? [14] – в заключение рявкнул он.
Уго пожал плечами, лихорадочно прикидывая, что бы ответить.
– Они собираются принести меня в жертву! – пожаловалась я.
– Кого это тут собираются принести в жертву? – входя в комнату в сопровождении двух высоких мулатов, заинтересованно спросил Иррибаррен.
Террорист со своими ребятами тоже в полной мере вкусил прелестей китайского рукопашного боя, хотя его лицо пострадало меньше, чем физиономия Муньоса.
– А ты что здесь делаешь? – оборачиваясь к нему, рявкнул управляющий «Кайпириньей». – Ты что, преследуешь меня?
– Делать мне больше нечего, – фыркнул Клаудио. – Просто мне снова позвонил тот же тип, что устроил нашу встречу в ресторане «Харакири», и заявил, что Варела обманывает тебя, что бумаги Захара у него и что он собирается продать их Басилио Гандасеги. Вот я и приехал поторговаться.
– Мне тоже позвонили и сказали то же самое, – кивнул головой Муньос.
– Да кто вам наплел про меня такую чушь? – взревел Варела.
– Подозреваю, что это была наша прекрасная дама, – кивнул на меня Гандасеги.
– Что? – скрипнул зубами Уго и, подскочив ко мне, схватил меня за жилетку и поднял с кресла.
Напрасно он это сделал. Шурикены, лежащие у меня в кармане, впились ему в руку, и, отпустив меня, он с недоумением уставился на струящуюся по руке кровь.
– Coco! Joder! Ах ты, сука! Что у тебя там? А ну, снимай жилет! – заорал он на меня.
– Позвольте мне!
Иррибаррен вовремя вклинился между мной и беснующимся Варелой и галантно помог мне освободиться от жилетки. Затем он расстегнул «молнии» на карманах и высыпал содержимое карманов на журнальный столик.
– Так-так! – пробормотал он. – Что мы имеем? Ага, шурикены, складной нож, зеркальце. А это что такое? Кажется, это похоже на модификатор голоса!
– Что? – прошипел Муньос. – Так это действительно была она? Да кто она такая?
– Ирина Волкова, писательница, – представилась я. – В данный момент пытаюсь написать детектив.
– Ирина Волкова? – недоверчиво переспросил Иррибаррен. – Так это вы?
– А вы читали мои книги? – я обрадованно повернулась к террористу.
Мне всегда был приятен читательский энтузиазм.
– Еще бы! – воскликнул Клаудио. – Я три раза перечитывал книги серии «Путь Шоу-Дао», особенно «Обучение женщиной». Более того, я был близко знаком с героем этих книг.
– Вы знали моего мужа? – удивилась я. – Невероятно! Он никогда не упоминал о вас. Я и не подозревала, что у него есть какие-то связи с террористами.
– Я тогда еще не был террористом, – объяснил Иррибаррен. – Когда сандинисты убили Сомосу и развязали гражданскую войну, мои родители погибли по их вине. Я поклялся отомстить, но просто убить несколько коммунистических придурков мне было недостаточно. Я решил подорвать их власть изнутри. И тогда я прикинулся преданным сандинистом, а поскольку был хорошо образован и прекрасно физически развит, в конце концов меня отправили для спецподготовки в Советский Союз. Это был специальный лагерь в Крыму, находящийся в подчинении КГБ, где готовили разведчиков и диверсантов для того, чтобы они помогли коммунистам установить их режим в странах Латинской Америки. Ваш муж преподавал в этом лагере рукопашный бой. Это был специалист высочайшего класса. Уловки, которые он мне показал, не раз спасали мне жизнь, так что в некотором смысле я многим обязан ему. Передавайте ему привет от меня. Это замечательный человек.
– Обязательно передам, – пообещала я. – Ему будет очень приятно.
– Ничего она не передаст, – грубо сказал Муньос. – Эта сука не уйдет отсюда живой.
– Остынь, – успокоил его Иррибаррен. – Мы в России, а не на родине. Нет смысла создавать себе лишние, неприятности на территории иностранного государства. Кроме того, я все это время внимательно следил за карьерой ее мужа. Он тренирует спецназ, ФСБ, людей из военной разведки и частных охранных структур. Если с ней что-нибудь случится, он через своих знакомых сделает то, на что не способна российская милиция. Было бы глупо ввязываться в подобный конфликт.
– Но я хочу знать, каким образом она замешана во всем этом деле, – рявкнул Му-ньос, – и какого черта она звонит нам по телефону и несет неизвестно что. Где, в конце концов, бумаги Захара?
– Так давай спросим об этом у нее, – спокойно сказал Иррибаррен. – Только вежливо и без всяких угроз.
– Я все объясню, – сказала я. – Я действительно собралась написать детектив и решила основывать его на реальных фактах. Дайте мне десять минут, и я вам все расскажу.
Я выложила все, как на духу, за исключением того, что Луис был полицейским. Я сказала, что это обычный бизнесмен, который познакомился со мной в «Кайпиринье» и стал за мной ухаживать, в чем нет ничего предосудительного, поскольку недавно я развелась со своим последним мужем.
– Меня не интересуют ни бумаги Захара, ни деньги, – в заключение сказала я. – Кроме того, я совершенно не жажду наказывать преступника. Это не моя забота. Это дело милиции. Все, что я делала, было из чисто дурацкого женского любопытства, и, кроме того, я на самом деле очень хочу написать хороший детектив в стиле Хмелевской.
– Надеюсь, если вы действительно напишете об этом книгу, вы в ней измените наши фамилии, название клуба, мест, где все происходило, и все такое прочее? – спросил Клаудио.
– Естественно. Я же не сумасшедшая, – ответила я. – Кроме того, детектив – это всегда детектив. Нашей милиции и в голову не придет, что нечто подобное могло происходить на самом деле. Какой доморощенный российский мент поверит в то, что кто-то лечит импотенцию с помощью пауков-птицеедов да еще зарабатывает на этом бешеные деньги?
– А ведь это могло бы стать для меня отличной рекламой, – задумчиво произнес Эусебио. – Я бы заполучил еще и русских клиентов.
