– И куда же мы сейчас едем? – осторожно поинтересовалась она.
– Подозреваю, что едем мы в дачный поселок Комарово, – отозвался Лёня. – Кажется, именно там находится дом вашего покойного мужа?
– А зачем мы туда едем?
– Не «зачем», – ответил Лёня, не отвлекаясь от дороги, – а «за кем». Мы едем за парочкой ваших заклятых друзей – братом и сестрой Мухиными. А вот зачем они едут в Комарово, я могу только догадываться.
– А зачем они туда едут? – настойчиво спрашивала тетя Каля. – Что они там, в том доме забыли?
– А они думают, что вас с собой везут, на допрос с пристрастием, – ответила Маркиз, не моргнув глазом. – И по этому случаю, дорогая тетя Каля… вы позволите мне так вас называть?
– Да ты уж вроде и так меня за тетку считаешь… – вздохнула Калерия Ивановна.
– Так вот, у меня к вам будет просьба огромная: позвоните вы своему подполковнику, как его зовут-то?
– Хохленко Кузьма Остапович, – послушно ответила тетя Каля, и Лола сразу же отметила, что теткин голос приобрел удивительную мягкость, а в глазах зажегся мечтательный свет.
– Только не говорите, что у вас нет его номера телефона. – Лёня повернулся назад.
– Да есть, – прошептала тетя Каля.
Она порылась в своей сумке, которую Лола заботливо принесла в машину, и вытащила клочок бумаги, на котором подполковник Хохленко собственноручно записал свои координаты.
– Комарово, – прочитала Лола на дорожном указателе. – Смотри, Лёнечка, они свернули налево!
– Вижу, – отозвался Лёня, повернув руль. – Поздравляю вас, Калерия Ивановна, Комарово – и так самое престижное и дорогое место под Петербургом, а слева от шоссе, ближе к морю, участки еще в несколько раз дороже. Значит, скажите своему подполковнику, чтобы он срочно ехал сюда на милицейской машине. И прихватил своих людей, а то еще подумает, что вы ему свидание назначаете.
– Скажи, что ты в опасности, – добавила Лола, – он за десять минут примчится…
– Ну уж вы скажете тоже… – засмущалась тетя Каля, но набрала номер.
К счастью, подполковник оказался на месте. Он с вниманием выслушал Калерию Ивановну, то есть с вниманием он начал слушать, когда же понял, что женщина его мечты в опасности, подполковник просто бросил трубку и, надо думать, устремился на выручку Калерии Ивановне.
Машина Мухиных, на некотором расстоянии от которой ехал Маркиз, снизила скорость и остановилась возле высокого забора, за которым виднелся солидный трехэтажный особняк. Алена вышла из машины, открыла ворота, и Кирилл медленно въехал за забор.
– Похоже, приехали, – проговорил Лёня, затормозив в нескольких кварталах от особняка, за густыми кустами сирени, скрывавшими его автомобиль от любопытных глаз.
Алена открыла багажник и позвала брата.
– Ну, еще одно, последнее усилие! – проговорила она, увидев, с каким отвращением тот смотрит на неподъемный мешок.
Вдвоем они втащили тюк на крыльцо.
– Что-то она совсем не шевелится, – озабоченно проговорил Кирилл. – Я уже начинаю беспокоиться, не случилось ли с ней чего! Ты с этим средством-то не переборщила?
– Ничего с ней не случилось! – отмахнулась Алена, открывая дверь. – Ты видел, какая она здоровенная? Ее и об асфальт не расшибешь!
Из мешка донеслось глухое мычание, косвенно подтверждающее Аленины слова.
Кирилл с кряхтением поднял мешок и вынужден был согласиться, что их пленница на редкость крупная и здоровая женщина и вряд ли ей может причинить вред небольшая доза хлороформа. Судя по ее весу, и небольшая доза цианистого калия не могла бы ей серьезно повредить.
Он из последних сил втащил тюк в гостиную и со вздохом облегчения свалил его на ковер.
– Ну, давай, распаковывай! – распорядилась Алена. – Сейчас мы с ней поговорим по душам! Давно у меня на эту заразу душа горит!
Мешок дернулся, и из него снова замычали.
Кирилл послушно наклонился и складным ножом перерезал опутывающие мешковину веревки. Затем потащил мешок на себя, высвобождая безмолвно извивающуюся пленницу.
Сначала его глазам представились черные ботинки приблизительно сорок пятого размера. Кирилл подумал, что нога у тетки вполне соответствует ее габаритам, хотя и не совсем понятно, почему она носит мужскую обувь.
Когда же он увидел безусловно мужские черные брюки, мысли его окончательно спутались, однако по инерции он продолжал стаскивать мешок.
И наконец перед изумленным взглядом Кирилла предстал крепкий, коренастый, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с густыми кустистыми бакенбардами и маленькими, глубоко посаженными глазами.
Глаза эти и в обычное время смотрели мрачно и угрюмо, сейчас же они яростно сверкали, так что, казалось, от них можно прикуривать.
В довершение образа рот неожиданного гостя был варварски заклеен широкой полоской скотча. Именно по этой причине мужчина не выражал членораздельно свои бурные эмоции, а только глухо и злобно мычал.
Впрочем, как только с него сняли мешок, он моментально содрал со своего лица скотч и разразился потоком отборной брани:
– Вы, подонки тухлые, сопляки недоношенные, молокососы чертовы, что о себе возомнили? Вы на Жетона посмели наехать? Да я не таких, как вы, пачками в бетон закатывал! Да вы передо мной на коленях ползать будете да упрашивать, чтобы скорей вас прикончил!
Дальнейшие употребленные им выражения были куда более цветисты и выразительны, однако, к сожалению, совершенно непечатны.
Но будучи человеком действия, Георгий Нахапетович не ограничился отборной руганью. Он вытащил из-за пояса брюк спрятанный там пистолет (не замеченный ресторанным охранником) и направил его на совершенно растерянных Мухиных.
– А ну, стерва коротконогая, каракатица вислозадая, вяжи своего тупого братца! – приказал он Алене, бросив ей толстую веревку, которой только что был обвязан мешок, в котором Кирилл и Алена притащили его буквально на свою голову.
Алена, злобно шипя, вынуждена была подчиниться этому приказу, потому что яростный взгляд Жетона не оставлял ни малейших сомнений, что в противном случае он не задумываясь пустит в ход оружие.
– Ты, мужик, – уныло простонал Кирилл, пока сестра завязывала его руки, – может, мы с тобой договоримся? Конкретно, чего тебе надо? Откуда ты свалился на нашу голову?
– На хрена мне с вами договариваться! – рявкнул Жетон. – Я вас, придурков, мелко вижу!
– Ты что, Кирочка, не узнал этого темпераментного господина? – презрительно проговорила Алена. – Удивляюсь я на твою память! Ведь только что ты видел, как он в ресторане охмурял ту жуткую бабищу, которая хочет увести у нас из-под носа наше с тобой законное наследство!
– Но-но! – оборвал ее Жетон. – Насчет «законного наследства» я бы помолчал! Покойный Анатолий недаром переписал завещание – под конец жизни он разобрался, понял, что вы все из себя представляете!
– А до этого, – продолжала Алена, не обращая внимания на его слова, – до этого он так же целеустремленно обрабатывал нашу матушку, эту непроходимую дуру, для которой все интересы ограничены косметическим кабинетом! Однако, как только наша маман перестала быть богатой наследницей, он к ней резко охладел и воспылал безумной страстью к этой престарелой свиноматке из тмутаракани… Так что нечего тут разыгрывать пламенного борца за справедливость! – Она повернулась к Георгию Нахапетовичу: – Тебя тоже интересует только знаменитое наследство!
– А хоть бы и так! – сквозь зубы процедил Жетон. – Пусть я пытаюсь прибрать эту дуру к рукам – во всяком случае, я не пытался ее убить! А вы-то хороши – нашли исполнителя из моей команды! Долго искали?
– Слышишь, Кирочка? – Алена издевательски усмехнулась. – Господин тоже удивляется твоей глупости… Надо сказать, что в данном случае я с ним полностью согласна!
– Меня твое согласие не интересует! – рявкнул Жетон. – Связала братца? – Он подергал веревки и удовлетворенно кивнул: – Молодец, теперь твоя очередь! Руки назад!
Алена зашипела, как змея на дискотеке, но Жетон щелкнул предохранителем пистолета, и ей ничего не осталось, как подчиниться. Она завела руки за спину, и Георгий Нахапетович связал их оставшимся куском веревки. При этом он был внимателен и осторожен, как будто обезвреживал противопехотную мину.
– Ну вот, – проговорил он, завязывая последний узел, – а теперь вам придется отправиться в подвал!
Маркиз убедился, что на ограде и воротах особняка не установлена сигнализация, и без труда открыл калитку.
После этого повернулся к своим спутницам и распорядился:
– Лола, ты пойдешь к перекрестку и будешь там встречать подполковника – чтобы он, не дай бог, не ошибся домом.
– Кузьма Остапович никогда не ошибется! – вставила оскорбленным голосом Калерия Ивановна.
– А вы, тетя Каля, посидите пока в машине! – решительно заявил Маркиз.
– Еще чего! – Женщина смерила его высокомерным взглядом. – Раскомандовался тут! Между прочим, это – мое дело! И я должна с ним сама разобраться… – Было не совсем понятно, кого или что именно тетя Каля имела в виду, но во всяком случае с этими словами она решительно зашагала к дому.
