В этот момент чье-то колено нахально уперлось в мое, я слабо дернулась и по очереди посмотрела на мужчин:
Толик выглядел вялым и даже отрешенным, Козырев широко мне улыбался, но взгляд на этот раз был, будто у младенца, кристально чистым, и я немного растерялась, а потом разозлилась, взяла и заглянула под стол. Колено было козыревским, я нахмурилась, он хохотнул, Толик ничего не заметил. Время шло, а за столом перемен не наблюдалось, Козырев нахально добивался моего расположения, Толик думал думу, а я гадала, чем все это закончится.
Через час стало ясно: задание я с треском провалила и сидеть далее в ресторане смысла нет. Я выразительно посмотрела на часы (примерно раз пять в течение минуты), Толик в очередной раз ненадолго ожил и вежливо спросил:
— Ты куда-то торопишься?
— Я немного устала, — ответила я.
— Ты на машине? — спросил Козырев родственника, тот отрицательно покачал головой, и Николай Петрович заявил: — Если не возражаешь, я вас отвезу.
Толик пожал плечами, а я сказала, хоть моего мнения спросить никто не удосужился:
— Я вполне могу добраться на такси.
— Зачем же на такси? — удивился Козырев. — Машина у подъезда.
Машина в самом деле была, «Мерседес» с тремя шестерками в номере. Вместе с нами из ресторана вышли двое мужчин подозрительного вида, один сел за руль, второй впереди, рядом с ним, а нам предстояло устроиться сзади. Я сразу же запаниковала: четверо типов, которых у меня есть повод подозревать во всех мыслимых грехах, и я, беззащитная… Я отыскала взглядом знакомую «девятку» и попыталась успокоиться. Роман Андреевич в обиду меня не даст, он этих гадов… У «гадов», вполне возможно, с собой оружие, а у бравого майора только богатырское телосложение, что, впрочем, тоже неплохо. В общем, в «Мерседес» я села и оказалась между двумя мужчинами. Надо же, опять сглупила, нет бы пристроиться у окна, на худой конец вывалилась бы на дорогу… От такой перспективы мне стало нехорошо, а тут я еще некстати припомнила, что «девятка» — это все-таки не «Мерседес», и решила заорать «караул», пока есть кому меня услышать, но машина плавно тронулась с места, и орать я себе отсоветовала.
— Где живет прекрасная женщина с красивым именем Анфиса? — ласково пропел Козырев, ответить я не могла и только кашлянула, Толик пришел на помощь и объяснил, куда ехать.
Первые десять минут я слабо соображала и всерьез собиралась скончаться от ужаса и отчаяния, но, когда мы свернули с проспекта на улицу Северную и я поняла, что следуем мы в мой район, причем наикратчайшим путем, вздохнула с облегчением. Может, все не так скверно и меня действительно везут домой? Очень подмывало оглянуться и проверить, где «девятка», но я так и не рискнула. Враги запросто поймут, в чем дело, и тогда у Ромашки не останется никаких шансов.
До моего дома осталось совсем ничего, и в голову полезли иные мысли, например, такая: Женька меня в гроб вгонит своим занудством, когда я расскажу, что имела шанс очень близко познакомиться с Козыревым и этим шансом не воспользовалась. Я даже поежилась от перспективы иметь с ней такую беседу и поступила малодушно, то есть решила оставить за собой возможность переиграть ситуацию. С этой целью, поправляя волосы, я сняла сережку (как мне казалось, незаметно) и сунула ее за спину на сиденье. Сережка дорогая, и ее, конечно, страшно жалко зато будет чем похвастать перед Женькой (я имею в виду мою ловкость и проницательность). Тут мы въехали в родной двор, и моим испытаниям пришел конец. Козырев и Толик покинули машину и разом протянули руки с целью извлечения меня. Я отдала предпочтение Толику, а Козыреву улыбнулась. Между прочим, с истинным восторгом, что жива и наконец-то от него избавлюсь.
— Спасибо, — сказал Толик Козыреву. — Поезжайте, я задержусь ненадолго.
Родственник вроде бы растерялся, посмотрел на нас, попытался что-то молвить, но вышло лишь тягучее: «Э-э-э», после чего он простился и был таков. А мы замерли на тротуаре, таращась друг на друга.
Краем глаза я уловила, как возле соседнего подъезда остановилась «девятка», и только тогда успокоилась по-настоящему. Толик поднял взгляд к моим окнам и проронил задумчиво:
— Свет горит.
— Да. Подруга меня поджидает, в ее квартире ремонт…
— Ты рассказывала…
— Извини, что не приглашаю зайти, — пожала я плечами, предваряя возможную просьбу.
— Я все понимаю, — торопливо заверил Толик, я сказала:
— До свидания, — и собралась уходить, но он меня задержал.
— Анфиса.
— Что? — Я вновь начала беспокоиться и на всякий случай отошла на пару шагов.
— Я должен извиниться… Сегодня был тяжелый день, и я оказался не лучшим собеседником…
— Все было отлично, — перебила я, он взглянул удивленно и спросил:
— Да? — А я почувствовала себя дурой. В общем, я взяла и брякнула:
— Твой родственник, он немного странный…
— Он наглый сукин сын, — заявил Толик. — И мне бы следовало послать его к черту, но… видишь ли, я был буквально выбит из колеи. Этот детектив, о котором ты мне рассказала… Моя сестра месяц назад утонула в Сочи, понимаешь? И я подумал, если человек, приславший мне рукопись, имел в виду… Он ведь что-то имел в виду, верно?
— Ты хочешь сказать, что Николай Петрович утопил твою сестру? — не удержалась я, мне очень хотелось, чтобы Толик из врага превратился в союзника. Его точно громом поразило:
— Что ты? Конечно, нет. Он жутко самонадеянный тип и наглый до безобразия, но убить Стеллу?.. Кого угодно… — поправился он. — Нет. Николай на такое не способен. — «Еще как способен, — хотелось мне сказать. — Пошарь-ка у него в клумбе…» — Эта рукопись меня беспокоит. Извини, я не должен был впутывать тебя в личные проблемы… испортил тебе вечер.
— Вовсе нет, — заверила я. — Хотя, конечно, тебе есть над чем задуматься. Я имею в виду, если ты действительно уловил какое-то сходство между этим детективом и реальными событиями.
— Не в том дело, — поморщился Толик, замолчал, пожал мне руку и еще раз попросил: — Извини.
После этого мне осталось только удалиться, что я и сделала.
Женька встретила меня в дверях.
— Ну? — спросила она, нервно подергиваясь, и при этом вроде бы даже грызла ногти.
— Сейчас Ромашка придет и расскажу, чтоб два раза не мучиться.
Ромашка пришел, и я рассказала обо всем с максимальными подробностями, правда, для начала накинулась на Женьку:
— Ты, журналистка хренова, неужто не догадалась справиться о девичьей фамилии этой Стеллы? Она сестра Толика.
Женька рухнула в кресло, сжала на груди руки, повращала глазами и крякнула:
— Мама моя… Теперь все понятно… Толик кристально чист?
— Не знаю, сначала мне показалось, что Козырной в ресторане появился не случайно, а потом… словом, я не уверена.
Козырной Женьку очень заинтересовал, а вот Роман Андреевич начал гневаться:
— Тебя отпустили на встречу с Толиком, а не с этим подозрительным типом. Я вам русским языком объяснял: держитесь от него подальше.
— Так ведь что ж ей делать, коли такая удача привалила? — вступилась за меня Женька.
— Я вам покажу «удачу»! — взвился Роман Андреевич, и мы на всякий случай притихли.
Само собой, после таких слов рассказывать о сережке я поостереглась. Мы посидели, поломали головы, высказали кое-какие предположения и решили лечь спать. И тут зазвонил телефон. Женька схватила трубку, сказала «да» и сунула ее мне. Поначалу я не узнала голос мужчины, потом и вовсе растерялась, потому что звонил Козырев.
— Анфиса Львовна, — исключительно вежливо и даже официально начал он, — простите, что звоню так поздно. Думаю, я должен извиниться перед вами. Кажется, я вел себя… э-э-э… — «По-свински», — подсказала я, правда мысленно. — Анатолий мне только что звонил, и я подумал, что просто обязан извиниться. Я понятия не имел, что у вас… с ним… — Да он так до утра не выскажется. — В общем, извините. Дело в том, что я привык к тому, что Анатолий обычно посещает рестораны с коллегами, и решил, что вы свободны и не имеете перед ним обязательств…
«Ну ты, парень, вывез», — едва не брякнула я, но вовремя напомнила себе, что я интеллигентная женщина и должна терпеливо ждать, пока ему надоест трепаться. Кое-какую ясность внести все же следовало, и я сказала спокойно, но твердо:
— Вы заблуждаетесь, или Анатолий ввел вас в заблуждение, я не имею перед ним обязательств, если я вас правильно поняла. Хотя ваше внимание слегка удивило. В любом случае извинение принято и беспокоиться не о чем.
— Благодарю, — с чувством ответил он, и мы простились.
Я вздохнула и даже вытерла лоб, от волнения покрывшийся испариной. Роман Андреевич с Женькой, сидевшие до той поры истуканами, начали дышать, а подружка почему-то шепотом спросила:
— Чего он извинялся-то?
— Вел себя неподобающе, ты же слышала.
— Приставал, что ли, прям при Толике? Вот стервец… — Она хихикнула, поведение Козырева не вызвало в ней осуждения, скорее наоборот. — Вдовец зря времени не теряет. Жену в георгины, а сам навстречу новой любви.
