— Мне кажется, вернее не бывает, все так и есть, — откликнулась Надежда.
— Мне тоже так кажется, — вторила ей Люсьена.
— А вот мне кажется, что здесь чего-то не хватает, — высказала свое мнение Галина.
— Верно, Галя, не хватает, — согласилась Альбина. — Ты не догадываешься, чего именно?
— Крутится какая-то мысль в голове, только никак поймать ее не могу, — нахмурилась та. — Где-то совсем рядом…
— Кольцо, — подсказала Альбина.
— Точно, кольцо! — подпрыгнула Галя. — Согласись, что-то здесь не так!
— Совершенно верно, — улыбнулась художница. — Дело в том, что кольцо не простое, а с памятной гравировкой, и оставлено оно было не просто так, а со смыслом. И этот смысл должен быть понятен только вдове и никому больше.
— Черт, или я отупела с перепоя, или что-то пропустила. Девчонки, может, объясните, о чем это вы толкуете? — спросила Люсьена. — При чем здесь кольцо?
— Как при чем? Оно лежало на том месте, где стоял гроб.
— Ну и что, что оно там лежало? Его могли случайно обронить воры.
— Ты и правда отупела, — засмеялась Галя. — Мы ведь уже говорили о том, что воры здесь ни при чем, их просто не было. Кто-то очень тщательно срежиссировал этот спектакль, и так называемый режиссер наверняка близкий к семье Ступиных человек. И у меня, кажется, уже есть подозрение, кто именно.
— Кто же?
— Адвокат!
— Сережа, ты должен им поверить, я отвечаю, что они говорят правду, — уверял Виталий брата. — Неужели тебе трудно распорядиться, чтобы твои ребята пошустрили? Я хочу, чтобы ты удостоверился в том, что все так и есть, как говорят девчонки.
— Ты случайно не забыл, что сейчас праздничные дни? — хмуро заметил Сергей. — Все мои ребята разъехались кто куда, остались только дежурные на пульте и две смены патрульных.
— И что же делать?
— Ничего. Кончатся праздники, тогда и подумаем, а пока оставь все как есть.
— Тебе легко сказать — оставь все как есть, — вздохнул Сергей. — А мне приходится круглосуточно их споры выслушивать. У меня уже голова идет кругом от всей этой мути. Мне ведь приходится с ними быть и днем и ночью, вот и представь теперь, каково мне. Удружил мне Анатолий Васильевич по полной программе в честь праздничка, спасибо ему! Если бы я знал, что будет столько головной боли, наверное, не согласился бы.
— Люди гибнут за металл, — усмехнулся Сергей. — Мог бы догадаться, что праздники без головной боли не обходятся, так что сам виноват. Захотел подработать — терпи.
— Ты же знаешь, что я давно хочу себе хорошую машину купить, как у тебя. Шеф хорошие деньги обещал, двойная ставка за каждые сутки, потому что праздник. Я прикинул, это как раз та сумма, которой не хватает, вот и согласился.
— Я тебе давно предлагал деньги, так ты же не берешь, — напомнил Сергей.
— И не возьму, потому что сам в состоянии заработать.
— Так я же в долг предлагал.
— А сам бы потом у меня не взял, я тебя знаю. Нет уж, я так не хочу.
— Какие мы гордые, однако! — усмехнулся генерал-майор.
— Твоя школа, — парировал Виталий. — Так что ты решил насчет девушек? — снова спросил он, с мольбой глядя на старшего брата.
— Ну, ладно, ладно, я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы вытащить из этой истории твоих протеже, — пообещал генерал. — Но имей в виду, что делаю я это только ради тебя.
— Спасибо, ты настоящий друг, брат, — обрадовался Виталий. — Поеду, обрадую девчат.
— Слушай, а ты часом не втюрился в кого-то из этих барышень? — лукаво прищурился генерал-майор. — Уж слишком настойчиво ты их защищаешь.
— Я справедливости ради, — нахмурился молодой человек. — А вообще-то, ты прав, мне очень нравится Альбина, — неожиданно признался он.
— Это которая?
— Высокая, с длинными темными волосами.
— Чем занимается? Ах да, совсем забыл, они же все детективы, — усмехнулся Сергей.
— Альбина — художница, а детективное бюро — это для нее так, вроде хобби. Между прочим, ее картины на выставке в Париже висят, а в этом году одну даже купили. Я ее знаю всего три дня, но уверен, она очень хорошая.
— Ладно, ладно, не оправдывайся, она действительно симпатичная девушка, — одобрил Сергей. — Ну, а она-то как к тебе относится?
— Мне кажется, я ей тоже небезразличен, — смущенно улыбнулся Виталий. — Только очень тебя прошу: не говори ничего матери, а то она сразу же начнет к свадьбе готовиться, спит и видит, как бы меня поскорее женить.
— Она права, тебе уже давно пора.
— Ну вот, и ты туда же, — сморщился Виталий. — Мне всего тридцать два года, еще вся жизнь впереди. Сам-то почему второй раз не женишься?
— Не встретил такую же, какой была моя Надя, — ответил Сергей, помрачнев. — Если бы можно было вернуть время вспять, ни за что бы… что теперь об этом говорить.
— Сережа, ты напрасно себя винишь в смерти Наденьки, — грустно произнес Виталий. — Она сама захотела иметь ребенка, несмотря на запреты врачей. А тебя она вообще обманула, не говорила почти до пяти месяцев, когда уже скрыть было невозможно. В чем же ты виноват?
— Что значит — в чем? Я мужик или нет? Я же знал, что ей нельзя беременеть, должен был предохраняться, как положено, а не надеяться на авось, — раздраженно высказался Сергей. — Ладно, иди к своим сыщицам, у меня дела, — резко прервал он разговор. — Завтра я тебе позвоню, думаю, понадобится твоя помощь.
— Хорошо, я готов помогать, да и девушки с большим удовольствием…
— А вот от этого уволь, ради всего святого, — замахал руками генерал-майор. — Не хватало еще, чтобы четыре бабы у меня под ногами путались! Терпеть этого не могу.
— Они не бабы, они молодые, симпатичные и образованные женщины, — встал на защиту сыщиц Виталий.
— Не придирайся к словам, — отмахнулся Сергей. — Короче, делай что хочешь, но изолируй своих молодых и симпатичных до моего особого распоряжения.
— Посадить обратно в камеру? — усмехнулся молодой человек. — По-другому их изолировать не получится. Ты даже представить себе не можешь, что это за бестии в юбках! У них по два пропеллера в задницах и по три опасных бритвы в языках, особенно у Галины. Кстати, а откуда ты ее знаешь? — лукаво прищурился он.
— Подвозил как-то ранним утром, вот и познакомились.
— И все?
— Ну, телефончик она мне свой дала, — нехотя признался генерал-майор. — Но теперь, когда я узнал, что она — единственная любовь твоего шефа, я пас, — поднял он обе ладони вверх.
— У них, вообще-то, очень странные отношения, — пожал плечами Виталий. — Галя его бывшая жена, но он так заботится о ней, словно они и не разводились. Она ведет себя совершенно свободно, а он смотрит на это, как на забавную игру.
— Любовь зла, — усмехнулся Сергей.
— Наверное, ты прав, — согласился Виталий. — Ну, не буду больше тебя задерживать, пора и честь знать, я поехал.
— Давай, — Сергей протянул ему руку. — Если появятся какие-нибудь новости, звони.
— Хорошо.
Через двадцать минут Виталий явился на квартиру своего шефа, где накрепко обосновалась «Великолепная четверка».
— Все в порядке, он согласился вам помочь, — сообщил он Альбине, которая открыла ему дверь.
— Благодаря тебе? — лукаво улыбнулась Аля.
— Откуда… то есть, я хотел сказать, с чего ты взяла? — растерянно спросил молодой человек и тут же расплылся в улыбке, невольно залюбовавшись хорошеньким личиком девушки. — Мой брат — опытный человек и безошибочно распознает, где правда, а где ложь.
— Да-да, конечно, — покладисто согласилась Альбина. — Мой руки и приходи в столовую, мы ждали только тебя, уже садимся обедать. Коля со Стасом уже слюной изошли, тебя дожидаясь, — засмеялась она. — Тайком хватают со стола куски, а Галя их бьет по рукам, как нашкодивших мальчишек.
— Передай им, что я уже бегу, — сказал Виталий и, раздевшись, поторопился в ванную комнату.
— Ну наконец-то! — в один голос заорали Николай и Стас, когда увидели в дверях столовой Виталия. — Так ведь и отощать недолго, тебя дожидаясь.
— Я же не гулял, а по делу ездил, — ответил Виталий, присаживаясь к столу. — По вашему делу, между прочим.
— Ну и как? — поинтересовалась Галина.
— Сергей обещал помочь, но при условии, что из дома вы — ни ногой.
— Совсем?
— Именно.
— Он что, решил нас посадить под домашний арест? — возмутилась Люсьена.
— А тебе бы хотелось испытать не домашний, а настоящий арест? — прищурился Виталий. — Снова в камеру стремишься? Так нет проблем, могу организовать. Мне позвонить брату?
— Зачем сразу звонить-то? Почему сразу в камеру? — насупилась Люся. — Под домашний, значит, под домашний. Кто бы спорил, только не я.
— Значит, Сергей Владимирович сам решил провести расследование? — спросила Надежда.
— Похоже на то.
