– Молчать! – прошипел Олег Петрович, потому что это был именно он, собственной персоной.
– Да какого чер… – Надежда как могла повысила голос, но он так сильно сжал ее руку, что стало больно дышать.
– Олег Петрович? – Это Оксана, заслышав возню, выглянула из окошка регистратуры.
– Все в порядке, это моя больная, мы пройдем в кабинет.
– Я не… – начала было Надежда, но тут в спину ей и вправду ткнулась иголка, и она замолчала от ужаса.
«Да он псих! – поняла Надежда, скосив глаза на Кудасова. – И запросто кольнет меня цианидом. Я умру на месте, возможно, милиция и заинтересуется этим случаем, но мне-то будет уже все равно…»
Кудасов не отпустил ее и в кабинете.
– Зачем ты ходила к медсестре? – отрывисто спросил он.
– Я… просто так, навестить, – забормотала Надежда, – я ничего не знаю…
– Врешь! Она тебе что-то рассказала, иначе ты не поперлась бы сразу в клинику! Ты вообще кто? Какое отношение имеешь к этому делу?
– А если расскажу, отпустишь? – Надежда решила тоже перейти на «ты».
– Ага, сейчас… – Кудасов усмехнулся.
– Тогда пошел ты знаешь куда! – Надежда попыталась вырваться, но он уже открыл другую, потайную дверь из кабинета, которая выходила в крошечный тамбур. Следующая дверь из тамбура вела прямо во двор, поскольку кабинет доктора Кудасова находился на первом этаже.
Дворик клиники выглядел под стать самому зданию – чистенький, аккуратно выложенный плиточками. Он был пуст, только в стороне стояло несколько машин. Кудасов потянул Надежду к черной «Мазде» с затененными стеклами. Она пыталась сопротивляться, но безуспешно.
Олег Петрович втолкнул Надежду на переднее сиденье машины и опустился рядом, на водительское место.
«Если он поведет машину, – подумала Надежда Николаевна, – то не сможет контролировать каждое мое движение, и я выскочу, когда он затормозит на перекрестке, или хотя бы привлеку внимание милиции».
Словно прочитав ее мысли, Олег Петрович повернулся к ней, окинул озабоченным взглядом и вдруг сильной, холодной рукой схватил за запястье, подтянул к себе руку Надежды и вонзил в нее шприц.
Надежда вскрикнула от ужаса.
Перед ее внутренним взглядом не пробежала, как это часто описывают, вся жизнь – вместо этого она отчетливо увидела своего мужа. Сан Саныч осуждающе качал головой и говорил: «Я ведь предупреждал тебя, твое любопытство приведет к ужасным, просто ужасным последствиям…»
Куда уж хуже!
Надежда мысленно попрощалась с мужем, признала, что он был прав. По ее щекам поползли две горячие слезинки. Неужели они никогда больше не увидятся? Неужели ее жизнь закончится так глупо и так внезапно, в чужой машине, на заднем дворе частной клиники? И дети, боже мой, неужели она никогда больше не увидит дочку и внучку Светланку? И еще она сегодня утром наступила на хвост коту Бейсику и даже не извинилась, а, наоборот, закричала на него очень грубо, что кот сам виноват, нечего было торчать на дороге… Интересно, станет ли Бейсик ее оплакивать?
Надежда рассердилась на себя за глупые мысли. Какая разница, что подумает кот, если ее, Надежды Николаевны Лебедевой, сейчас не станет! Помолиться, что ли…
Она приготовилась к смерти, но смерть не торопилась. Накатило только головокружение и отвратительная слабость, но Надежда все еще была жива.
«Может быть, это яд замедленного действия? – подумала она. – Но ведь доктор сказал, что в его шприце – раствор цианида, а цианиды убивают мгновенно, это я точно помню, читала про такое в детективах. И еще должен быть запах горького миндаля, а его почему-то нет… Выходит, что доктор наврал… До чего же лживый этот человек! Даже в этом он меня обманул!»
Она попробовала пошевелиться, но руки и ноги не слушались ее. На лбу выступил холодный пот, сердце стучало, как отбойный молоток, голова кружилась все сильнее.
Мотор заработал. Доктор снова оглядел Надежду, удовлетворенно кивнул и выехал со двора.
«Понятно! – подумала Надежда. – Он ввел мне какой-то состав, который лишил меня сил, чтобы я не сбежала по дороге или не позвала на помощь! Даже если нас остановит милиция, он предъявит документы, скажет, что он – врач, везет больную, и ему поверят! А я не смогу вымолвить ни слова!»
Машина ехала по городу, время от времени останавливаясь на перекрестках, застревая в пробках. Надежда Николаевна видела дорогу, но не могла пошевелиться. Она понимала, что Олег Петрович собирается отвезти ее куда-то за город и там без помех разделаться с ней – поэтому и не боится, что пленница запомнит дорогу. Понемногу отчаяние уступало место злости. Отвратительное состояние усугублял еще внутренний голос, который зудел, что он предупреждал, а теперь ни за что не отвечает. Надежда велела голосу заткнуться и попыталась сосредоточиться, чтобы убить негодяя доктора взглядом. Пока что получалось плохо.
«Мазда» выехала на Выборгское шоссе, миновала Шувалово, Парголово и свернула влево по хорошо укатанной грунтовой дороге. Мимо пробежали домики небольшой деревеньки, промелькнуло несколько современных коттеджей. Возле высокого металлического забора машина остановилась. Олег Петрович достал из «бардачка» пульт, нажал кнопку, и огромные ворота послушно распахнулись. Машина въехала во двор.
Доктор открыл дверцу, вытащил Надежду, как тряпочную куклу, и потащил к крыльцу. Надежда почувствовала, что ноги начали понемногу оживать, но не показала виду – пусть убийца думает, что она все еще совершенно беспомощна.
Олег Петрович нажал еще одну кнопку на пульте. Открылись ворота гаража, внутри большого полупустого помещения зажегся свет. Доктор втащил свою жертву внутрь и усадил ее в офисное вращающееся кресло. На мгновение он отвернулся, открыл металлический шкаф и достал оттуда картонную коробку с ампулами. Поставил коробку на стол, достал шприц.
Надежда в ужасе следила за этими приготовлениями. Они были настолько будничны, настолько обыкновенны, казалось, врач готовит самую простую инъекцию, допустим, витамины или антибиотик. Да и Олег Петрович совершенно не походил на опереточного злодея, напротив – он выглядел именно так, как должен выглядеть хороший, преуспевающий врач – красивое, ухоженное лицо с аккуратной бородкой, ровный загар здорового человека…
– Я тоже умру от остановки дыхания? – спросила Надежда, почувствовав, что голос снова стал ей повиноваться.
Олег Петрович озабоченно взглянул на нее и пробормотал вполголоса:
– Надо же, действие метаксина прекращается, надо поторопиться…
Затем он повысил голос и сказал с заметным раздражением, на этот раз обращаясь к Надежде:
– Сама виновата! Незачем было лезть не в свое дело! Надо же, все так хорошо складывалось, так удачно, и вдруг вмешивается какая-то взбесившаяся домохозяйка и пытается поломать такой замечательный план…
– До меня вмешался Илья Константинович, – прервала его Надежда, – и вы, не задумываясь, отправили на тот свет старого друга… просто готовый заголовок для статьи – «Убийца в белом халате»!
– Илья был сердечник! – раздраженно выкрикнул мужчина. – Он и так мог умереть в любой момент! И вообще, откуда вы про это знаете?
– Иногда сердечники доживают до восьмидесяти лет! – Надежда проигнорировала его вопрос. – Но с ним по крайней мере ясен мотив – вы убили его, потому что он раскрыл тайну вашего фальшивого алиби, догадался о трюке с настенными часами, и с Ириной мотив тот же – она, как и я, влезла не в свое дело и раскопала слишком много…
– Вот именно! – заорал Кудасов. – Наглая девчонка решила обмануть меня! Она, видите ли, решила поживиться за мой счет! Пришла в клинику будто бы лечиться, а сама разнюхивала, раскапывала, думала, что я ни о чем не догадаюсь! Узнать, что она журналистка, не составило никакого труда, и я просто обязан был нанести удар первым!
– Но из-за чего вы убили того молодого парня в своей клинике, Артема? – вскричала Надежда. – Или это была всего лишь врачебная ошибка, вы применили не тот препарат, а потом нагромоздили столько преступлений, лишь бы ошибка не всплыла?
– Однако как же много ты знаешь… – удивленно протянул Кудасов.
– Нет, – тут же возразила себе самой Надежда, снова не удостоив его ответом, – медсестра Яковлева сказала, что вы пришли к нему в палату той ночью, то есть убийство Артема было преднамеренным и заранее задуманным!
Олег Петрович покраснел от злости и выронил подготовленный шприц.
– Успела проболтаться, старая дура! – заорал он, в сердцах наступив на шприц. – Ну, ничего, тайна умрет с тобой! Как и с ней, кстати, тоже!
Надежда хотела было злорадно сообщить ему, что медсестра, возможно, осталась жива, потому что она, Надежда, вовремя подсуетилась и вызвала «Скорую помощь», но решила не хвастаться, чтобы не навредить несчастной медсестре.
Кудасов достал из коробки другой шприц, сломал кончик ампулы и спросил гораздо спокойнее:
