Леха долго смотрел на товарищей. Он мог бы кинуться на всех, но что толку бить человека, когда он смеется? Никакого удовольствия. Гнев его постепенно проходил, и Пешкодралов, махнув рукой, расхохотался вместе со всеми.
Рано утром курсанты погрузились в «Газель» и поехали домой. Они замечательно выспались, позавтракали, а потому пребывали в отличном расположении духа. Суточные еще не закончились, плюс в Зюзюкинске им обещали выдать зарплату, как настоящим милиционерам, и премию. Последняя, правда, полагалась только в том случае, если курсанты смогут до конца раскрутить запутанный клубок и выяснить, кто же и почему напал на Илью Крутова. И если в том, что ограбление магазина организовал Крутов-старший, не было уже почти никаких сомнений, то во втором вопросе оставалось еще много неясностей. Правильнее даже сказать, это была одна сплошная неясность. Все, чем располагали курсанты на данный момент, это пара записок с угрозами, но без отпечатков пальцев, выдуманный номер телефона да пара китайских иероглифов.
Тем не менее будущее выглядело солнечным и радостным.
На пороге школы их встречали двое. И если первой курсанты были несказанно рады, то вот второго предпочти бы не видеть. Ибо за четыре свободных дня в Калошине успели почти забыть про то, что есть на свете капитан Мочилов. Тот, видимо, подозревал нечто такое и решил сразу напомнить о своем существовании.
– Смирно! – скомандовал он, когда курсанты попрыгали из машины на асфальт.
Те вытянулись, щелкнув каблуками.
– В учительскую ма-а-арш! – скомандовал капитан.
Курсанты повернулись налево и, выстроившись в колонну, замаршировали к школе. Только Дирол, из которого еще не испарилась память о свободе, рискнул спросить:
– А вещи?
– Курсант Зубоскалин, выйти из строя! – немедленно приказал Мочилов.
Делать нечего, команду пришлось выполнить.
– Взять вещи!
Удивленный Санек поднял свою сумку.
– Все вещи, – уточнил Мочилов.
Зубоскалин напрягся, однако смог навесить на себя и остальные рюкзаки и сумки. Теперь он сильно напоминал новогоднюю елку, наряженную детишками-даунами.
– Вокруг здания школы пять кругов бегом марш!
Дирол обалдел, но честно постарался исполнить приказ. И на первом же десятке шагов потерял рюкзак Кулапудова.
– За каждую потерянную вещь – дополнительный круг, – добавил Мочилов и, развернувшись, отправился догонять курсантов, уже вошедших в здание.
На пороге осталась только Зося, с сожалением глядящая вслед Диролу.
* * *
Через два часа все нормализовалось. Капитан убедился, что курсанты сносно выполнили задание, не слишком распустились во время командировки и сохранили почтение к командиру. Выслушав отчет и дав добро на продолжение расследования, он отпустил их отдыхать. Вскоре в комнату ввалился обвешанный сумками Дирол и тут же рухнул на кровать.
– Сколько отмотал? – сочувственно спросил Федя.
– Тринадцать, кажется. Я сбился, Зося считала.
– А чего не прохалявил?
– Садюкин смотрел, гад такой! Спасибо, на втором круге Зося с меня пару сумок сняла. За углом, чтобы не видно было. Так что вы дойдите до нее, помогите донести.
Кулапудов сорвался с кровати и выбежал наружу. За ним никто не двинулся, все сочли, что влюбленным после долгой разлуки лучше не мешать.
– Я уже и забыл, каким бывает Мочила, – сказал Дирол.
– Да, – глубокомысленно подтвердил Леха.
Все немного помолчали. Приятно было просто посидеть на родных койках, убедиться, что за это время на них все же удосужились сменить белье.
Наконец вернулся счастливый и довольный Кулапудов. Впрочем, сразу было видно, что он чем-то озадачен.
– Ты чего? – спросил Леха.
– У Зоси скоро физкультура, – объяснил тот. – Так что пора приниматься за дело.
Курсанты собрались в кучку.
– Что у нас на повестке дня? – Веня взял бразды правления в свои руки.
– Выяснить, какие издевательства на этот раз задумал Садюкин, – догадался Леха.
– Отлично! – кивнул Кулапудов.
– Узнать смысл записки.
– Тоже хорошо.
– Найти девушку Машу, – предложил Антон.
– Эх, Антон, – вздохнул Веня. – Все никак забыть не можешь?
– Да какое там, – отмахнулся тот, но слегка покраснел. – Она же преступница. Вот поэтому ее и надо найти, а вовсе не потому, что я... – он замолчал.
– Ну хорошо, значит, найти девушку Машу в немаленьком Зюзюкинске, в котором она, может быть, раз в неделю появляется, по неправильному номеру телефона. По нему, кстати, кто-нибудь звонил? – спросил Кулапудов.
– Так он же неправильный? – удивился Леха.
– Как говорится, чем черт не шутит, а курсант ничем не брезгует. В общем, надо проверить. А если не получится, будем искать другие пути.
– Какие?
Веня задумался, а потом сказал:
– Это вопрос творческий. Вот сначала все выясним, а потом и будем придумывать. Теперь нужно разделиться. Один пойдет разгадывать записку, остальные будут готовиться к экзамену.
– Предлагаю для разгадывания записки выбрать Федю, – высказался Дирол.
– Почему?
– А он обаятельный.
– А вот я, может, предлагаю Дирола, – сказал Леха. – Ему будет полезно мозгами пораскинуть.
Обсудив две кандидатуры, курсанты сошлись на том, что Дирол будет полезнее на шпионских работах в школе как лицо, особо любимое поварихой. А значит, иероглифами займется Федя.
– Зато тебе самое ответственное дело досталось, – сказал Дирол.
– Да, – пожал плечами Федя. – Но все равно одному скучно.
Пока Ганга наглаживал форму, курсанты составляли план действий.
– Нужно провести диверсию в столовой и подсунуть Садюкину в еду побольше мяса. Это ложится на твои плечи, Дирол, – говорил Кулапудов.
– Где же его взять, мяса этого? Не у себя же отбирать. Там его и так мало.
– Слушай, это я тебе должен объяснять, где можно найти мясо? Сам не маленький, справишься. Еще нужно узнать, где Садюкин хранит план экзамена.
– Это наша забота, – дружно сказали близнецы.
– Договорились, – кивнул Кулапудов. – Остальное будем изобретать по ходу. Федя, ты как?
– Готов, – грустно ответил тот.
– Ждем тебя вечером. Удачи!
* * *
Фрол Петрович Садюкин пребывал на спортплощадке, где, выполняя свои любимые упражнения, поддерживал форму. В то же время мысленно он уже перенесся на два дня вперед, в тот день, когда абитуриенты построятся перед ним в спортивной форме. Уж тогда-то они все узнают, что значит учеба в Школе милиции.
Что самое интересное, в этот раз много заявлений поступило от особ женского пола. Если бы спросили мнение Фрола Петровича, он бы ответил, что дамам в таком учебном заведении вообще делать нечего. Но его мнения, к сожалению, никто не спрашивал. Тем не менее тренер отыгрывался на экзамене, создавая все условия для того, чтобы ни одна из девушек не прошла испытания. До сих пор ему это вполне удавалось.
Фрол Петрович завершил комплекс упражнений и перешел к легкому бегу. Обегая стадион, он осматривал площадку сдачи экзамена. Неожиданно он остановился.
– Кто копал эти траншеи? – спросил Фрол Петрович сам у себя.
К сожалению, ответить таким же образом он не мог. Траншеи копались под руководством Смурного. Наверное, поэтому они получились совсем неглубокими, а горки земли, выкопанной оттуда, слишком низкими. Недопустимо низкими, по мнению Садюкина.
Было ясно, что потребуется срочное вмешательство курсантов, чтобы привести будущие препятствия в должный вид. Конечно, было бы здорово, если бы абитуриенты сами копали траншеи, а потом там пробирались. Но Фрол Петрович был загнан в слишком узкие временные рамки экзамена. За три часа хилые подростки вряд ли смогут выкопать что-нибудь мало-мальски похожее на траншею. А значит, без курсантов не обойтись.
Садюкин еще немного полюбовался на площадку. Вон там должно быть стрельбище, но его установят перед самым экзаменом, чтобы никто заранее не узнал.
– Обед! – прокричала ему из окна тетя Клава.
Фрол Петрович кивнул и бодро пошел в сторону столовой.
Этот же крик донесся и до курсантов.
– Что, сейчас ему мясо подкладывать? – спросил Дирол.
– Нет, рано еще. Сначала пусть близнецы выяснят, где он план прячет.
Курсанты вошли в столовую, получили у тети Клавы свои порции и уселись за столик.
– Неужели в честь нашего приезда она не могла хоть немного разнообразить меню? – кисло спросил Дирол.
В глубокой тарелке были щи, в мелкой – тушеная капуста, причем первое по вкусу почти не отличалось от второго. Разве что в первой тарелке жир плавал по поверхности, а во второй – собрался на дне.
– А как кормят у Утконесовых! – вспомнил Федя мечтательно.
– Да, после домашних харчей это кажется особенно отвратительным, – признался Антон и принялся за еду.
Фрол Петрович появился в столовой последним, вальяжно прошел к раздаточному столу, получил свою, особую, порцию и уселся за отдельный стол.
