— Если что узнаешь еще — свистни, ладно? — с тяжелым сердцем сказала я.
— Да без проблем, только все что знала — я тебе рассказала.
Мы попрощались, я положила трубку, а дед ко мне тут же пристал с вопросами.
— Что, Марья, про Клавку-то тебе сказали, а?
— Дед, — подняла я на него глаза. — Действительно твоя Клавдия продала квартиру. Все у нее нормально, я так поняла, просто она решила ммм… переехать.
— Как переехать? — растерялся дед. — А как же я?
Я вздохнула.
— А как же я? — закричал дед. — Не могла ж она меня на улице оставить! Ладно лето — перекантуюсь как-нибудь! Так ить скоро зима!
Что я могла ему сказать? Что хоть квартирка у них и бедная, но в центре города, к тому же — сталинка, а не позорная хрущевка, и стоит такая квартира немаленько. Побольше чем папенька — алкаш, как, видимо, посчитала Клавдия.
— Куда ж мне теперь идти-то? — горестно вопрошал дед.
«Да, — вылез голос. — Как была квартира, так по подвалам да стройкам ночевал, а как лишился — так сразу запричитал!»
«Помолчи», — сурово цыкнула я на него и повела деда Миню кормить. Выставила ему малосольной семги, кусочки воздушного торта, котлетки, разогрела пиццу, достала пакет сока, йогурты, фрукты. Хотелось мне деда побаловать, а то он вон какой худющий, да еще и горе вон какое.
Сама же я ломала голову над тем, куда пристроить дядю Миню. У меня пожить — никак. У меня сейчас тут горячая точка, зона военных действий, и нормальному человеку лучше б отсюда держаться подальше.
В принципе, материна квартира стоит пустая — но черт возьми, маменька меня на котлеты пустит, если узнает что я кого-то пускала пожить в ее отсутствие. А тем более такую маргинальную личность как деда Миню.
Может быть к …Дэну?
Последняя мысль была высказана мной как-то очень робко. С одной стороны — да, мы враги. С другой — а дед-то с ним ведь не ссорился!
«Слушай, хорош по Дэну убиваться», — раздраженно велел внутренний голос.
«Я не убиваюсь».
«А то я не вижу что ты дедка просто как предлог используешь!»
«Я же не встречаться с ним собираюсь — просто позвонить и уладить вопрос с дедом!»
«Ну да, а я весь такой дурной и наивный».
Я молчала.
Мне и правда хотелось просто ему позвонить и услышать его голос. Да, пусть он меня предал и растоптал, пусть я его ненавижу за это и желаю ему всего самого худшего — но это не мешает мне в нем нуждаться. Как наркоман нуждается в дозе. Проклинает свою слабость — но идет на все, чтобы влился героин в его кровь и пропитал тело лучами радуги. И свободой от ломки.
«Хорошо, звонить не буду, — покорно согласилась я. — Но тогда не смей запрещать мне другое. Ясно?»
И я одним движением воткнула кассету в моноблок, щелкнула кнопкой и принялась скачками перематывать пленку на эпизод с Дэном.
— А я этому мужика знаю, — внезапно сказал деда Миня, обгладывая куриное крылышко.
— Какого? — встрепенулась я.
— Ну вон, в телевизере который! — указал дед остатками крылышка на экран.
Я посмотрела — ага, там как раз сосед с вульгарной девицей заходил в подъезд.
— Я тоже его знаю, — вздохнула я. — Он в нашем доме живет.
— Да я не про ентого! Я про того, который раньше был!
Недоуменно посмотрев на дедка, я зачем-то отмотала пленку назад, вот вдова с импозантным мужчиной входят в лифт…
— Он, собака, — удовлетворенно сказал дед. — К Клавке моей все ходил, он ее в секту и затащил.
— Хороши там сектанты — к вдовушкам по ночам ходят! — хмыкнула я.
— Ну а что такого? — вступился дед. — Мужик он в самом соку, чего б по бабам не побегать, пока годы дозволяют?
— Верующие по бабам не бегают! — отрезала я.
Дед отвел глаза, спорить не стал, лишь с усердием принялся за пиццу.
А я с нежной улыбкой идиотки пялилась в экран, наблюдая за искаженным злобой лицом Самого Любимого Парня. Вот он уже вышел из лифта, сделав свое черное дело, вот он пошел из подъезда…
Я встала, собираясь налить деду чая.
— Вовсе он и не бегал по бабам, — буркнул дед.
— Чего? — обернулась я.
— Вон, — кивнул он на телевизор.
Я равнодушно мазнула взглядом по экрану — давешний мужчина, который заходил с вдовой, так же покидал наш дом.
Я повернулась к чайнику, через секунду мысль оформилась, и я снова вгляделась в экран. Дело в том, что мужик был в перчатках. В августе. И лицо его я определенно где-то уже видела. Вот только не помню где. Какое-то невыразительное оно, увидишь — и взгляду зацепиться не за что.
— То ли я дура…, — в полной прострации сказала я.
— То ли лыжи не едут, — поддакнул дед.
Я внимательно на него посмотрела, размышляя, после чего спросила:
— Дед, а ты часом не знаешь, что за секту Клавдия посещала?
— А вот не знаю, — почесал он за ухом. — Не знаю. Я ж дома редко бываю. Мужик ентот попытался и меня затащить к ним, да я ему, Марья, твердо сказал — православный я! Родился православным, и помру православным! Вот так!
— Дед! — я решительно встала. — В общем — я по делам, ты никому не открывай, трубку телефонную не бери, а главное — не открывай, ради бога, Каморку на втором этаже. Ясно?
— Ну дык, — спокойно кивнул дед. — Понял, не дурак.
— Ванных на втором этаже две — при гостевых комнатах, сходи попарь косточки, спать ложись где хочешь, а я все — все, побежала, — торопливо сказала я и сорвалась с места.
— Гав!
— И ты конечно же со мной давай, — не оборачиваясь, согласилась я, и Лора тут же побежала вперед меня. Мы проскакали по лестнице (лифта ждать было некогда), ворвались в гараж, уселись в машину, и я рванула на эту Лесную, словно за мной черти гнались.
И я была уже недалеко, когда врезалась в бок белой десятки. Она сама была виновата. Уже на исходе желтого света пыталась проскочить перекресток. Я думала примерно то же самое, решив что желтый — это почти зеленый, и уже можно.
«Черт!», — рявкнул голос, и мы с десяткой пересеклись в одной точке.
Владелец ее, дяденька за сорок с круглым, как шарик, животом, тут же выскочил из нее и начал на меня кричать.
— Ты чего, права вчера купила, что ли???
— Позавчера, — мрачно буркнула я ему.
Шарик шутки не оценил. Он открыл рот на пятьдесят шесть сантиметров и принялся очень громко рассказывать, что он думает о блондинках за рулем.
Я его слушала примерно минуту, после чего терпение мое кончилось.
— Шар… тьфу, дяденька, — сказала я ему, — послушай, а сам-то ты что, разве не на желтый ехал?
— На зеленый! — твердо ответил он.
— И я, милок, на зеленый, — вздохнула я. — В общем, ладно, пока гуляй, твое счастье что мне некогда. Номера твои записала, потом за компенсацией подъеду.
У Шарика от моей наглости аж глаза на лоб полезли.
— Чего??? — завопил он. — За какой такой компенсацией ты ко мне собралась? Ты же виновна!!! У тебя морда в моей бочине!
Я на него посмотрела долгим взглядом, однако на него это не подействовало.
— Я ГАИ вызываю! — рявкнул он.
И вы не поверите — следующие три часа я провела совершенно бездарно! Слушала маты Шарика, читала карманное Евангелие и ждала гаишников. Лора дрыхла на заднем сидении.
Когда же явились доблестные орлы в шестерке с мигалкой на крыше — я посмотрела на них столь злобно, что они тут же решили что именно я и виновна в наезде. Спорить у меня времени откровенно не было.
Я покорно подписала протокол, тут же рассчиталась с дядькой, на прощанье буркнула: «Что б тебе подавиться», — и уехала.
Все норовят девушку обидеть — ну и времена настали!
А на Лесной меня ждал очередной удар.
Только я кинула машину на знакомых ребятишек, подошла к дому — как увидела невероятную картину. Из ворот вышел мой Самый Любимый Парень, а рядом вышагивала… моя пленница! Я протерла глаза, потрясла головой — ничего не изменилось.
«Может, сестра — близнец?» — с надеждой спросил голос.
«Щаз, — тоскливо ответила я. — На ней мой сарафанчик, что я своими руками шила по „Бурде моден“. Второго такого нет».
«Дед!» — вскричал голос.
«Угу», — тяжко выдохнула я.
Любопытство сгубило кошку, как говорится. Потом уже, много позже, я найду своего старичка в каморке, связанного и несчастного. «Вот так и помогай людям», — будет горько жаловаться он на судьбу.
А пока парочка как ни в чем не бывало уселась в серебристый крайслер Дэна, а я рванула к своей бээмвушке. Выезжать отсюда все равно они будут по прямой, это девять из десяти. Чего им по окрестным, плохо асфальтированным улочкам шариться? Один им путь — на Московский тракт.
Бежала я так быстро, что ветер свистел в ушах, коса реяла по ветру, а Лора еле поспевала за мной.
— Господи, только не дай им сбежать, — горячо молилась я, и, видимо, это мне и помогло. Ибо не успела я выехать на тракт, как тут же увидела знакомый Крайслер.
