ли от этого вылечиться?..
По дороге Серый разговорился. Я даже не поняла, как наша беседа свернула в это русло, но мой старый друг печально поведал мне, что ненавидит свою работу.
— А кем ты работаешь? — поинтересовалась я.
— Автослесарем.
— Машинный доктор, — сострила я. — Возвращаешь к жизни заболевшие автомобили.
— Все совсем не так интересно, — буркнул Серый.
— А зачем тогда ты этим занимаешься?
Он посмотрел на меня так, как будто я только что свалилась с Луны.
— Жить-то на что-то надо.
— А что бы ты хотел делать? — поинтересовалась я.
— Рыбу ловить, — предсказуемо ответил Серый. — Поселился бы в Васильках, купил, джип, моторку. Ездил бы на дальние озера… В город бы и носа не показывал.
Он посмотрел на меня так, как будто бы лично я препятствовала осуществлению его мечты.
— Может, и получится когда-нибудь, — предположила я.
— Нет, — отрезал Серый. — Не получится. Теперь точно.
Я не успела спросить, почему именно теперь не получится, потому что споткнулась о какую-то изогнутую железяку. Серый удержал меня от падения, внимательно и с сочувствием выслушал мое мнение об этой штуковине, которая так подло со мной обошлась, а потом поднял эту саму штуковину.
— Это подкова, — сказал он и протянул ее мне. — Возьми.
— Зачем?
— На счастье. Ты что, примет не знаешь?
— Да, я что-то такое слышала…
Я взяла подкову и внимательно осмотрела. Она была теплая, потому что лежала на солнце и ржавая, потому что, видимо, лежала там очень давно.
— Какая-то лошадь потеряла каблук, — задумчиво произнесла я. — И что я должна с ней делать? — спросила я, обращаясь к Серому.
— Раньше подковы прибивали над воротами, — сказал он.
— А я прибью ее над дверью, — решила я. — Может, ее нужно сначала почистить?
— Нет, — авторитетно заявил Серый. — Как нашла, так и вешай.
Ну что ж, Серый всегда хорошо разбирался в разных приметах и суевериях…
Мы стояли возле моей калитки и Серый, кажется, уходить не собирался. Я поняла намек и пригласила его на чай.
— Ну и как у тебя… дела? — неожиданно спросил он после второй чашки чая.
Я насторожилась. Что он имеет в виду? Неужели слухи о моих приключениях уже ходят по деревне?
— Какие дела? — спросила я.
— Говорят, ты заболела, — объяснил Серый.
— Кто говорит? — заинтересовалась я механизмами распространения слухов в отдельно взятой деревне.
— Мне Колька сказал. А ему баба Вера. А ей, кажется, кто-то из твоих соседок.
— Ха, — сказала я. Вот оно, оказывается, как происходит. — Да ничего я не заболела, — отмахнулась я. — Заболел только мой зуб, — с легкостью соврала я. — Так что пришлось ехать в город лечить.
— А-а, — протянул Серый и посмотрел на висящую на стене картину. На картине рукой неизвестного художника был изображен букет васильков в глиняном кувшине.
— А где у тебя тут… ванная? — спросил Серый.
— Там, — махнула я рукой в сторону коридора.
Серый вышел, а я осталась на кухне, задумчиво глядя на картину. Васильки… Я подошла поближе и приподняла картину за угол, так, чтобы увидеть ее внутреннюю сторону. Ничего интересного там не было, но мне немедленно захотелось снять ее и рассмотреть поподробнее. Вот сейчас, Серый уйдет…
В дверь кто-то забарабанил. Ну ни минуты покоя! Не успела я подойти и открыть ее, как дверь распахнулась, на пороге нарисовалась взлохмаченная и возмущенная Белка.
— Где тебя носит! — накинулась она. — Я уже третий раз захожу! И телефон твой не отвечает…
— Я кажется, забыла его с собой взять…
— Вот именно! А я волновалась! Черт знает что уже себе напридумывала! Давай, быстрее рассказывай!
— Да подожди ты, — шикнула я на нее. — Я не одна, — добавила я, понизив голос.
— Не одна? — удивленно переспросила Белка.
— У меня Серый, — объяснила я.
— Какой? В смысле, кто?
— Серый. Сергей Спиридонов. Помнишь, я вас знакомила на улице.
— А, этот… А что он здесь делает?
— В гости зашел. Мы с ним вместе из леса пришли.
— Вы… вместе… из леса? Ничего не понимаю. А как же Ваня?
— Да при чем тут Ваня?
Наш абсурдный диалог прервал Серый, появившись из коридора. Он поздоровался с Белкой и попрощался со мной. А потом ушел, и Белка потребовала немедленного отчета обо всех событиях, произошедших сегодня ночью и утом.
— А то Ваня ничего не говорит, — пожаловалась она.
— А ты его уже видела?
— Конечно. Он у меня ключи от машины забрал.
— И что сказал? — не смогла я удержаться от вопроса.
— Я же говорю, ничего! Ты меня совсем не слушаешь. Зато я буду слушать очень внимательно.
И она замолчала, уставившись мне прямо в рот. Пришлось рассказать ей все по порядку (кроме некоторых подробностей личного характера) и ответить на все возникшие у нее вопросы.
— Да, — вздохнула Белка по окончании моего повествования. — Ну и дела. Никогда бы не подумала, что такое бывает на самом деле. Спрятанные сокровища, потусторонние персонажи, хитроумные ловушки…
— Которые не срабатывают, — добавила я.
— У меня от всего этого голова кружится прямо по-настоящему.
— А представь, каково мне! — воскликнула я. — Пойдем лучше подкову прибивать. Ту, которая на счастье. Немного счастья мне сейчас совсем не помешает.
И я пошла в кладовку, чтобы взять молоток и гвозди, а Белке вручила подкову.
— Я не могу гвозди забивать, — заявила Белка, когда мы вышли на крыльцо. — Я замужняя женщина.
— Да ты что! — фыркнула я и замахнулась молотком на гвоздь.
Гвоздь увернулся, а я попала по пальцу. Я заорала и бросила молоток на крыльцо. Белка отскочила, потому что молоток подпрыгнул и чуть не ударил ее по ноге. Белка возмущенно завопила. В этот момент у калитки появился Ваня. Причем, кажется, сразу же по эту сторону калитки.
— Что тут у вас происходит? — спросил он.
— Стучаться надо, — сердито буркнула я и подняла молоток.
Белка выхватила его у меня из рук и положила на табурет, стоявший рядом с крыльцом. Потом она подняла погнувшийся гвоздь и положила его туда же.
— У нас тут произошел небольшой конфликт, — объяснила Белка. — С молотком.
Ваня подошел к табурету, взял молоток, потом присел и нашел в коробке прямой гвоздь.
— Куда? — спросил он, примеряя гвоздь к стене.
Я молча ткнула пальцем в ту точку, где должен был находиться гвоздь. Ваня приставил гвоздь, примерил к его шляпке молоток, взмахнул и быстрым движением ударил по гвоздю. Гвоздь остался в стене, красиво поблескивая шляпкой, а молоток тихонько сидел в руке Вани и вел себя вполне прилично: не бил по пальцам и не прыгал по полу.
— Вот это да! — восхищенно произнесла Белка.
Я промолчала. Ваня положил молоток на табурет и спросил:
— Как дела?
— Какие
