– Ну как? – повторила больная. – Хорошо у меня получается?
– Просто великолепно, – ответил я, – не всякий сумеет так ловко сосчитать до десяти. Это сложно, но вы освоили математику!
Женщина счастливо засмеялась.
– Ну, пока мы не совсем все знаем, – подняла вверх палец Валентина Михайловна, – сейчас начнем сложение проходить!
– Они справятся, – улыбнулся я, – сразу видно, что они имеют склонность к точным наукам.
Больные радостно зашептались, Валентина Михайловна постучала карандашом по столу.
– Ну-ну, не станем отвлекаться. Вас пока авансом похвалили.
Мы вышли в коридор.
– Психолога всегда видно, – вздохнула Полина, – я очень жалею, что у меня нет соответствующего образования, оно бы не помешало!
Непринужденно болтая, мы двигались по бесконечному коридору. Моя спутница постоянно распахивала двери, и я увидел все классы, зал, где занимались спортом, студию, в которой стояли мольберты, кружок вышивки, вязания и макраме…
Тут имелся даже зооуголок, а в подвале находились великолепно оборудованный тренажерный зал и бассейн.
– Сколько же стоит содержание у вас пациента? – полюбопытствовал я, когда мы вернулись к рецепшен.
Полина вздохнула:
– По-разному. В зависимости от того, чего вы хотите! Приходит человек на весь день или просто посещает одно занятие, нужен ли ему логопед и психолог. Есть люди, практически здоровые, с легкими отклонениями. Лика Кустова, например, она закончила десять классов самостоятельно. Вполне компенсированная, сама приходит, сама уходит, может на следующий год даже пойти работать, ну найти что-то спокойное. Она бы могла книжки выдавать в детской библиотеке, Лика очень малышей любит. Мы добиваемся хороших результатов, позанимается человек год-другой и становится адекватным.
– К сожалению, не всем по карману подобное заведение, – подначил я ее, – в социальных интернатах совсем другие условия.
– Там ужасно! – закивала Полина. – Хотите чайку?
Я кивнул и был препровожден в столовую, где получил великолепно заваренный чай и сладкое печенье.
– Про государственные интернаты, – бодро продолжила тему Полина, – лучше и не вспоминать. У нас есть еще один корпус, чуть подальше в лесу, там стационар находится. Так вот, Ираида Сергеевна, щедрой души человек, педагог и врач от бога, привозит туда бедолаг, находящихся на муниципальном обеспечении. На них страшно смотреть! Если и был разум, его выбили из бедолаги! Они пугаются постельного белья, норовят лечь спать без подушки и одеяла! А как едят! Господи, у меня слезы текут! Несчастные люди, ни перед кем ни в чем не виноватые! Никому не нужные! Они ни в какое сравнение не идут с нашим, так сказать, коренным населением. И знаете что?
– Что? – эхом отозвался я.
– Стоит им у нас в нормальных условиях провести пару месяцев, как прогресс налицо, – заявила Полина.
– Но зачем ваша Ираида Сергеевна берет к себе тех, кто не может заплатить ни копейки?
Полина улыбнулась:
– Более того, наша главврач подбирает обездоленных, тех, у кого нет родственников, или они давно забыли про несчастного.
– Ну в интернат-то небось отдают близких только малопорядочные люди, – вырвалось у меня.
– Не скажите, – покачала головой Полина, – всякое случается. Вот Лиза Федькина, ее мама с бабушкой воспитывали, девочка дебильная, очень тяжелая, неадекватная, немотивированно агрессивная, представляете, какой букет?
Я кивнул:
– Несладко, наверное, ее родным пришлось.
Полина схватила чайник и с сожалением произнесла:
– Бедные люди, но совсем плохо стало, когда внезапно скончалась мать Лизы. Престарелая бабушка не могла справиться с девочкой и сдала ее в интернат. Не все бросают родственников, только порой силы заканчиваются, а денег на частную лечебницу нет.
– Так почему ваша главврач берет бесплатных больных? – продолжал удивляться я. – Какая ей выгода?
Полина поставила чашку на блюдечко и торжественно возвестила:
– Не все меряется золотом. Ираида Сергеевна действует из чистого сострадания, лечит кое-кого совершенно бесплатно, это входит в устав нашего учреждения!
– Да? – недоверчиво протянул я.
Полина порозовела:
– Могу рассказать вам историю «Голубого солнца», хотите? Или вы устали?
– С огромным интересом выслушаю вас, – старательно улыбнулся я.
Похоже, эта Полина редкостная болтунья, у нее рот ни на минуту не закрывается.
– «Голубое солнце» основал один бизнесмен, – затрещала женщина, – пожелавший остаться неизвестным. Ираида Сергеевна, конечно, знает его имя, но, кроме нее, никто с ним не знаком. Впрочем, я сомневаюсь, что и она лично виделась с хозяином. Говорят, он очень и очень богат, имеет огромный вес в обществе и не желает, чтобы его семейные дела полоскались в газетах.
Я молча слушал ее торопливую, чуть захлебывающуюся речь.
У мецената была больна дочь. Она пострадала во время родов, акушеру пришлось применить щипцы, и ребенок в результате оказался не совсем нормален. Девочка не дожила до подросткового возраста, скончалась. Безутешный родитель построил лечебницу в память о безвременно ушедшем больном ребенке, он решил помочь десяткам людей, чей разум не получил в силу разных причин нормального развития или угас от болезни. Вначале клиника задумывалась как маленькое, камерное заведение, максимум на десять человек. Но потом она стала стихийно расширяться, и бизнесмен понял, что ему не по карману содержать огромное заведение, тогда и стали брать плату за услуги. Теперь основную массу тут составляют те, чьи родственники способны отстегнуть немалые суммы. Но… Владелец лечебницы по-прежнему занимается благотворительностью. Он оплачивает пребывание в ней некоторого количества неимущих людей. Их находят в муниципальных заведениях, привозят сюда, ставят на ноги, обучают, если это возможно, элементарным навыкам…
Полина замолчала и принялась водить пальцем по клеенке.
– И что дальше? – поинтересовался я. – Они так и живут тут?
– Нет, – ответила она, – курс реабилитации занимает несколько месяцев, ну максимум полгода.
– А потом? – продолжал любопытствовать я.
Полина тяжело вздрогнула.
– Дальше возможны варианты. Если несчастный имеет родственников, Ираида Сергеевна предлагает им забрать его домой.
– И они соглашаются? – недоверчиво воскликнул я. – Вообще говоря, в это верится с трудом. Ведь семья уже один раз отказалась от больного!
– Понимаете, – заговорщицки зашептала Полина, – теперь-то ситуация сильно изменилась! Больные прошли усиленный курс реабилитации у лучших специалистов. У них сняли агрессию, им привили необходимые навыки. Вот Лиза Федькина, например. То, какой привезли и какой она ушла отсюда, просто небо и земля. Привозили из интерната грязного, немотивированно агрессивного волчонка, а домой отправили веселую, замечательную девочку.
– Полина, – раздался властный голос, – ты почему не на рабочем месте?
– Ой, Ираида Сергеевна! – вскочила на ноги болтунья. – Это Иван Павлович, от…
– Ступай, – каменным тоном произнесла вошедшая и окинула меня взглядом пронзительно черных глаз.
Я тоже разглядывал главврача. Ираида Сергеевна в молодости, очевидно, была необыкновенной красавицей. Даже сейчас, справив пятидесятилетие, она выглядела великолепно, чем-то напоминая Николетту. Высокая стройная фигура, для сохранения которой Ираиде Сергеевне пришлось основательно ограничить себя в еде, модная стрижка, безупречный макияж и элегантный деловой костюм. Только Николетта уже давно не работает, она забросила сцену, а Ираида Сергеевна руководит клиникой, и, судя по тону, которым она только что разговаривала с Полиной, и по тому, с какой скоростью болтунья вылетела из столовой, главный врач тут бог и царь.
Ираида Сергеевна села за столик и велела:
– Наташа, подай чай, как надо!
Мигом материализовалась официантка, керамические кружки заменила на фарфоровые чашки с блюдечками, принесла красивые мельхиоровые ложечки.
– За всеми глаз нужен, – вздохнула Ираида Сергеевна, – только ослабишь вожжи, и моментально народ лениться начинает. Русскому человеку просто необходим кнут! Вы невероятно похожи на своего дядю!
Я сначала хотел было удивиться, откуда главврач знает моих родственников, но тут вдруг вспомнил, что явился в «Голубое солнце» в качестве племянника Подвойского, и слегка испугался. Аристарх Владиленович выглядит не лучшим образом. У него весьма объемистое брюшко гурмана, масленые глазки сластолюбца и обширная розовая лысина, обрамленная по краям бахромой редких пегих волос. Неужели я на него похож? Ей-богу, ничего приятного в заявлении Ираиды Сергеевны для меня нет. Надеюсь, она просто решила соблюсти приличия, вот и завела разговор о семейном сходстве, в противном случае мне остается лишь застрелиться.
