– Насчет того, что он спокойный, – это результат правильного лечения, – раздался рядом довольный голос.
Виктор Степанович обернулся и увидел старшего эксперта Мухоморова.
– Я его сразу после задержания осмотрел, – продолжил эксперт. – И определил, что у него в результате стресса развился реактивный психоз с циклоидными отклонениями…
– Леонид Иваныч, не мучь меня своими умными словами! – взмолился Поползнев. – У меня от них зубы болеть начинают! Объясни как-нибудь попроще!
– Можно и попроще, – согласился эксперт. – Я ему даю хорошее успокоительное, кроме того, подключил трудотерапию, и как видишь, результат налицо. Ну, кроме того, его здесь немножко подкормили, что тоже не вредно…
Бывший бомж оторвался от своего вязанья и обратился к эксперту:
– Смотрите, что у меня получается – шарфик!
– Очень хорошо, Тимоша! – похвалил его Мухоморов. – Когда довяжешь, подари его Неониле Матвеевне!
– Что же теперь с ним будет? – пригорюнился Поползнев. – Мы же не можем его дольше держать, время закончилось, а если его сейчас выпустить, он снова в бомжа превратится…
– Нет, – успокоил его эксперт. – У меня друг в больнице есть, в Зеленогорске, он обещал его к себе истопником взять, при кухне. Будет там у него и комната своя, и прокормят его, и друг мой продолжит лечение. И лекарства нужные будут, и трудотерапия. А где-нибудь через год в приличных условиях он придет в нормальное состояние и сможет вернуться к обычной жизни.
– Вот это отлично! – обрадовался Виктор Степанович. – Сейчас мы его с дежурной машиной в Зеленогорск отправим!
Он расписался в бумагах и вывел Тимофея из камеры.
Они шли по коридору первого этажа, как вдруг навстречу им попался крупный мужчина с коротко стриженными седоватыми волосами, в котором капитан Поползнев узнал председателя садоводства Владимира Прохоровича.
– Владимир Прохорович! – окликнул его капитан. – Это я вам звонил. Вы пока проходите в мой кабинет, я вернусь буквально через пять минут и отведу вас в морг на опознание.
Председатель кивнул и пошел к лестнице.
Виктор Степанович повернулся к Тимоше.
С ним творилось что-то непонятное: Курослепов был бледен как бумага, дрожал мелкой дрожью и бормотал что-то невнятное.
– Ну вот, недолго он на человека был похож! – огорчился Поползнев.
– Не понимаю, что с ним! – озадаченно проговорил Мухоморов. – Такое впечатление, что он снова перенес стресс… Что могло на него так подействовать?
Виктор Степанович прислушался к Тимошиному бормотанию и разобрал в нем отдельные слова:
– Зачем тебе… зачем тебе столько денег? Ну ладно, заплачу я, заплачу… пойдем по той дорожке, так ближе будет…
– А куда это он смотрит? – Эксперт проследил за взглядом Тимоши.
Он смотрел вслед Владимиру Прохоровичу.
– Интере-есно… – протянул Поползнев и пристально взглянул на Курослепова: – Тимоша, а Тимоша, ты кого так испугался?
Тот закусил губу, отступил к стене и снова забормотал:
– Тимоша умный, Тимоша будет молчать, и Тимошу никто не тронет… вот она не молчала, говорила ему про деньги и не вернулась… ушла с ним в лесок и не вернулась… Тимоша ей говорил: «Не ходи», – да разве Тимошу кто-нибудь слушает?
– А кто она-то? – доверительным голосом произнес Виктор Степанович.
– О… Оля… – отозвался Тимофей. – Оля – она хорошая, она Тимоше яблоко дала… жалко Олю, он ее увел в лес… – И он снова задрожал мелкой дрожью, слова его стали неразборчивы.
Виктор Степанович переглянулся с Мухоморовым. Эксперт задумался, потом его глаза заблестели, и он заглянул в маленькую комнатку под лестницей.
В этой комнатке уборщица Неонила Матвеевна, известная всему личному составу отделения как Муравеевна, держала свой нехитрый хозяйственный инвентарь, здесь же она и отдыхала. В данный момент она пила чай с ванильными сухарями. Мухоморов вполголоса переговорил с ней, уборщица кивнула. Тогда Виктор Степанович привел в кладовку дрожащего от страха Тимошу.
– Ну что ты, что ты, родненький. – Неонила Матвеевна погладила бомжа по голове. – Не бойся, здесь тебя никто не обидит!
Тимофей всхлипнул, как ребенок, и задышал спокойнее.
– Кого же ты так испугался? – спросила Муравеевна заботливо.
– Пре… председателя! – прошептал Тимоша, покосившись на дверь. – Он Олю обидел, он и меня обидеть может!
– Обидел? – негромко, стараясь не напугать бомжа, спросил Виктор Степанович. – А как он ее обидел?
– Он ее через лес повел… – зашептал Курослепов. – Тимоша ей говорил: «Не ходи», – а она не послушалась… тогда Тимоша побежал следом, добежал до дороги, но выходить не стал – Тимоша умный! Тимоша из-за кустов смотрел! Тимоша все видел!
– И что же ты такое видел? – мягко переспросил Поползнев.
– Все видел! Председатель Олю в багажник клал, как будто она мешок! А Оля не мешок, Оля хорошая! Она Тимоше яблоко дала…
– Может, тебе показалось? – спросил Виктор Степанович. – Может, это не председатель был?
– Тимоше ничего не показалось! – обиженно забормотал бомж. – Тимоша умный, Тимоша все видел! Председатель Олю в багажник положил, в машину сел и уехал…
– М-да… – протянул Виктор Степанович, переглянувшись с Мухоморовым. – Интересная история! Особенно если учесть, что как раз это убийство Павлюченко на себя не берет. Только, боюсь, Тимошины показания недорого стоят, а никаких других доказательств у нас нет. Да и потом – какие могут быть у председателя мотивы, чтобы убивать непутевую девчонку?
Вдруг Тимоша снова оживился и проговорил вполголоса:
– Тимоша умный! Тимоша никому не сказал и перчатку никому не показал, Тимоша ее как следует спрятал…
– Перчатку? – насторожился Поползнев. – Какую перчатку?
– Которую председатель потерял. Машина уехала, а перчатка осталась. Тимоша ее подобрал и спрятал…
– И куда же ты ее спрятал? – невинным голосом поинтересовался Поползнев. – Ты, наверное, не помнишь?
– А ты никому не скажешь, дяденька? – Бомж опасливо огляделся.
– Никому! – пообещал капитан.
– Тимоша ее хорошо спрятал… под крыльцо правления…
* * *
Виктор Степанович Поползнев вошел в свой кабинет.
Перед его рабочим столом сидел насупленный председатель садоводства.
– Сколько можно! – проговорил он недовольно, взглянув на часы. – Вы сказали, что придете через пять минут, а я вас уже почти час дожидаюсь! Я ведь, между прочим, тоже занятой человек! Пойдемте, взгляну на этот труп и поеду по своим делам.
– Сейчас, Владимир Прохорович, еще несколько минут! – Поползнев сел за стол и пододвинул к себе папку. – Вы вообще-то человек крепкий? Дело в том, что зрелище это не для слабонервных…
– Ну, я же не кисейная барышня, – отмахнулся председатель. – Конечно, задушенная женщина – это неприятное зрелище, но уж в обморок я не упаду…
– А кто вам сказал, что она задушена? – осведомился капитан. – Мы об этом никому не сообщали в интересах следствия…
– Ну, я не знаю, наверное, слышал от кого-то… – Председатель поморщился. – Что вы к словам цепляетесь? В чем, интересно, вы меня подозреваете?
– В убийстве, – спокойно проговорил Поползнев.
– Что?! – Председатель вскочил из-за стола, побагровел. – Да вы что такое говорите? Вы что себе позволяете? Думаете, если вы в полиции работаете, так на вас и управы не найти? Найдем, будьте спокойны!
– Вы мне что – угрожаете? – холодно процедил капитан.
– Нет, я просто сорвался, извините. – Председатель сел и понизил голос: – Но согласитесь, кто угодно растеряется от такого беспочвенного обвинения! Тем более что убийцу вы уже задержали, он во всем признался…
– Вот на это вы и рассчитывали, Владимир Прохорович, – вздохнул капитан. – Что среди нескольких убийств ваше затеряется, мы спишем его на того же маньяка. Убийством больше, убийством меньше – не все ли ему равно? Именно так вы рассуждали?
– Нет, но это просто глупо! – забормотал председатель. – У вас же нет никаких улик!
– А вот тут вы ошибаетесь! – Поползнев снял трубку, сказал кому-то: – Ну что, вернулся Кубышкин? Пусть идет прямо ко мне в кабинет!
Через минуту в дверь кабинета постучали, и тотчас вошел высокий краснощекий прапорщик.
– Нашел, Кубышкин? – осведомился Виктор Степанович.
– Так точно! – Прапорщик положил на стол пакет.
– Что это? – спросил председатель, пытаясь казаться спокойным.
– А вы как думаете? – Поползнев следил за каждым его движением, за выражением лица.
– А мне это совсем не интересно! – отрезал председатель, но глаза выдавали его, то и дело возвращаясь к пакету.
– Нет, Владимир Прохорович, вам интересно! Вам очень интересно! Вы думаете – не перчатка ли здесь?
– Ка… какая перчатка? – переспросил председатель дрожащим голосом.
– Та самая, которую вы потеряли на том месте, где убили Ольгу. Одна из двух перчаток, в которых вы ее душили. Вы ведь потом спохватились, вернулись на то место, все там перерыли, но не нашли эту перчатку.
