– Ночью, с закрытыми глазами… – задумчиво повторил Иван Никифорович. – Игоря Семеновича сбили вечером. Зачем Оле прятать глаза от несуществующего солнца?
– Для понта, – хмыкнул Роберт, – нацепила как аксессуар к одежде.
– Дружба дружбой, а табачок врозь и затрещины вместе не получать, – зашумел Дубов. – Я во всем поддержу Василия Петровича, но ДТП замазывать не стану. Да и зачем? Трупов нет, «жигуль» Бакова старше Лоскутова по возрасту. Василий Петрович влегкую может Антону новую тарантайку купить и потерянный из-за сломанной ноги заработок компенсировать. Но шантажировать друга не позволю. Выдумал Баков эту историю. Считал, что прокатит, а не свезло. Ольга в Екатеринбург уехала, а ее игрушку угнали. Кто-то другой драндулет Бакова в багажник стукнул и удрал, а мужик решил: Шаров богатый, набрешу, что его дочка рулем крутила, и получу новенькое авто. Да еще деньжат отгрызу. Что Оле на том шоссе вечером делать? Ни магазина, ни клуба, ни ресторана, ничего приличного там вблизи нет.
– Надо показать фото малолитражки девочке Люсе, – пробормотала я. – Может, за этой иномаркой и бежал Игорь Семенович? Глеб Валерьянович, уж не знаю, почему, но у меня возникло ощущение, что заведующая медархивом Агния Генриховна Бундт неспроста хранит в личном сейфе медкарты всех Шаровых и Бражкиных. Чего-то вам пожилая дама недорассказала. И не зря она гостю из Москвы сразу свои закрома продемонстрировала. Завтра с утра езжайте к ней и попытайтесь узнать, что старушка утаила.
– Вот оно! – вдруг азартно воскликнул Роберт, глядя на экран компьютера. – Супер!
– Ты что-то нашел? – полюбопытствовал шеф.
– Много разного, – радостно заявил Троянов. – Кто-то уничтожил в доме на дне карьера весь интерьер, но остатки былой роскоши требовалось вывезти. Понадобились рабочие, которые разбирали шкафы, снимали саноборудование. То, что их нанимали не в Лоскутове, ежу понятно. Я начал искать, кого позвали для деликатной работы, и обнаружил фирму в Вельске, называется «Консьерж-вип». На их сайте написано: «Выполним любое ваше задание. Дорого. Полное соблюдение тайны».
– Вельск? – удивился Дубов. – Далековато от нас.
– Всего-то два часа на самолете от Екатеринбурга, – продолжал Роберт. – В общем, пошарил я кое-где и кое-что выяснил. Фирма «Консьерж-вип» на следующий день после похорон Игоря Семеновича наняла грузовой самолет по маршруту Вельск – Екатеринбург. Лайнер приземлился в девять утра. Чего уж они там с собой везли, непонятно, но через двое суток та же организация опять зафрахтовала «птичку», на сей раз наоборот, из Екатеринбурга в Вельск. Имен клиентов нам не сообщат, даже если мы получим ордер от прокурора. Бизнес такой, делают для заказчиков абсолютно все и держат язык за зубами. Но я, опираясь на расценки компании, которая сдает в аренду грузовые самолеты, посчитал, какую примерно сумму отдал инкогнито, к которому из Вельска прилетела бригада…
– Стоп! – засуетился Жданов. – Откуда ты знаешь, что сотрудники фирмы «Консьерж-вип» порулили именно в Лоскутово? Самолет сел в Екатеринбурге, может, наниматель там.
Роберт расплылся в улыбке.
– Сколько мяч в воде ни топи, он всплывет. Простите, от Федора Михайловича любовью к поговоркам заразился.
– Такой я не слышал, – загудел Дубов, – знаю другую: концы в воду не спрятать, всплывут, в узел завяжутся.
– Смысл выражений один: как ни старайся тайну сберечь, всегда кто-нибудь о ней узнает, – заметил Троянов. – Сотрудники фирмы поехали из Екатеринбурга на трех фурах с номерами Вельска, то есть машины они с собой привезли. На посту ГАИ за километр от Лоскутова их тормознули, потребовали документы. Те оказались в полном порядке, и грузовики пропустили. Обратно ехали без приключений.
Роберт встал, написал на стеклянной доске цифру, подчеркнул ее красным фломастером и повернулся к нам лицом.
– Есть догадки, кто из местных жителей мог расстаться с такими деньгами?
– Сумма впечатляет, – усмехнулся Борцов.
– Ты случайно лишний ноль не нацарапал? – осведомился Денис.
– Нет, – заверил компьютерщик. – Столько заказчик заплатил только за перелет туда-сюда. Вернее, эти деньги перечислил фирме «Консьерж-вип». Так из чьего они кармана? Федор Михайлович, вопрос к вам.
Дубов крякнул.
– Бражкин это.
– А Шаров? – провокационно поинтересовалась я.
– Нашел дурак целковый, да в реку бросил, – покраснел начальник полиции. – У Василия Петровича деньги есть, но он не идиот, чтобы их на ветер вышвыривать. Рабочие прилетели разбирать дом на дне карьера после смерти мэра. Значит, семья Игоря Семеновича была в курсе, чем он там занимался. Такие деньжищи только его родственники отстегнуть могли.
– Человек пошел на безумную трату, желая скрыть правду о том, что творилось в бывшей обители колдунов, – протянул Глеб Валерьянович. – Похоже, там происходило нечто совсем нехорошее. Таня, ты просила узнать, производит ли «Брау» краны в виде черных лебедей? Отвечаю. Да, это их классическая модель, называется «Сказочное озеро», вода льется из клюва птицы.
– Елена Малютина, несмотря на все усилия серийного убийцы, кое-что заметила, – обрадовалась Антонина.
– Но это нам мало поможет, – подал голос Иван Никифорович, – воспоминания секретарши весьма туманны.
Роберт сел на свое место и показал на самый большой ноутбук.
– Социальные сети удобная вещь. Скажем, инстаграм, где люди выставляют на всеобщее обозрение свои фото. Некоторые аккаунты неожиданно начинают пользоваться успехом, обрастают подписчиками, и тогда их владельцы неплохо зарабатывают на рекламе. Снимаются, допустим, в каком-нибудь кафе с булкой в зубах, указывают адрес и пишут: «Вкусно – супер, счет небольшой, уютно». В каждой местности есть свои звезды, а в Лоскутове это Ольга Шарова. Девушка, похоже, живет в Сети. Между прочим, никто не запрещает иметь несколько профилей, один для публичного пользования, другой для узкого круга. Кстати, так поступают многие селебретис. Например, Милада Смолякова. У писательницы несколько сот тысяч подписчиков в Сети «Школьники», она регулярно с ними общается. Полагаю, там от имени Милады работает ее помощник. Но мало кто в курсе, что у Смоляковой есть инстаграм, зарегистрированный под ником «Maflove». Профиль закрыт, в нем всего десять человек. Вот там ее личные фото для узкого круга друзей и родственников.
– С чего ты взял, что «Maflove» – это писательница? – засмеялся Жданов. – Бог инстаграма на ушко шепнул?
Роберт спокойно объяснил:
– Просто поразмыслил. Люди в качестве ника часто используют клички домашних животных, их же ставят как пароли, чего лично я категорически не советую делать. Милада рассказала всей стране, что у нее есть любимая собака Мафи, фотографировалась с псиной во всех журналах и… вот ваш «Maflove».
– А вдруг это все-таки не Смолякова? – упорствовал Жданов.
– Она, – уперся Троянов.
– Может, у кого-то кошка Мафи живет? – настаивал Денис. – Профиль закрыт, правды не узнать.
Роберт развернул ноутбук.
– Любуйся! Писательница и псина дома на кровати. Милада без макияжа, в пижаме, волосы стянуты в хвост, псина у нее из чашки чай лакает. Не для посторонних фотка. Убедился?
– Ты же говорил, аккаунт закрыт, – растерялся стажер.
Троянов вернул компьютер на место.
– Дэн, я могу залезть куда угодно, поэтому меня в социальных сетях нет. И онлайн-банком никогда не пользуюсь.
– Прекрасно, – остановила я Роба, – мы убедились в неограниченности твоих возможностей. А теперь поясни, зачем ты все это устроил?
– Максим Бражкин уверял, что не мог изнасиловать секретаршу Вербицкой, потому что сразу после работы поехал на день рождения друга. В качестве подтверждения своих слов он продемонстрировал фотографии с праздника. Все присутствовавшие на тусовке выложили кадры в Сеть, кое у кого инстаграмы закрыты для чужих. А я не поленился в них влезть и составил из снимков ленту событий. Как сие проделал? Ну вот, например, в ноль часов три минуты Олег Фокин запечатлел девушку, пляшущую на барной стойке, слева виден Максим. В ноль четыре Рита Репина сняла певицу Мару, возле сцены младший сын Бражкина… Я выудил из всех профилей кадры с Максом, разложил их в хронологическом порядке и теперь могу рассказать, чем занимался уважаемый Максим Игоревич весь вечер, буквально по секундам.
– Начинай, – скомандовал Иван.
Спустя два дня мы в полном составе сидели в доме, стоящем на въезде в Лоскутово. Он находился на строго охраняемой территории за высоким забором, верх которого украшали камеры. Зал, где сейчас расположилась большая компания людей, был богато декорирован – повсюду позолота, хрустальные люстры, ковры, картины в бронзовых рамах. У одной стены на диване и креслах устроились Каролина Бражкина и сыновья покойного мэра: старший Константин с женой Раисой, средний Семен с супругой Надей, младший холостой Максим. Чуть поодаль на стуле с высокой спинкой сидела Ирина Федоровна, мать умершего градоначальника. Напротив в противоположном конце квадратного зала разместились все Шаровы: Алевтина Степановна, Василий Петрович со Светланой Алексеевной, их дочери Аня, Катя, Оля.
