— Это в самом деле вы, — сказала Лиза.
— Лишь остов, дорогуша.
Они сидели в леске за городом неподалеку от аэропорта. Экс-губернатор свежевал лисицу, которую подобрал мертвой на Апалачи-парквэй. Он сказал, что ее сбил мотоцикл, — дескать, определил это по вмятине на голове.
— Как мне к вам обращаться? — спросила Лиза Джун Питерсон.
— Надо подумать. Есть хотите?
— Хотела.
Она отвернулась, пока Тайри с небольшим ножом трудился над лисьей ляжкой.
— Я впервые вернулся в Таллахасси, — сказал он.
— А где вы сейчас живете?
— Знаете, что самое вкусное? Правильно сготовленный опоссум.
— Буду иметь в виду.
— Что вы делаете у мистера Ричарда Артемуса?
Лиза Джун рассказала.
— У меня тоже был «ответственный секретарь», — вздохнул Клинтон Тайри. — Она старалась, искренне старалась, но я оказался невыносимым типом.
— Я все знаю.
— Откуда? Вы тогда были ребенком.
Лиза Джун рассказала об изысканиях по заданию губернатора Артемуса, но умолчала о плане, который засел у нее в голове и не давал спать по ночам, — написать книгу о Клинтоне Тайри, исчезнувшем губернаторе Флориды.
— Босс не сказал вам, что ему нужно в моих документах? — Тайри ухмыльнулся. — Да нет, вряд ли.
— Скажите вы.
— Бедная вы, бедная.
— Почему?
— Ваш губернатор Дики, милочка, дал мне поручение, и весьма неприятное. Если я ему не поблажу, он вышвырнет моего несчастного беспомощного брата на улицу, где тот наверняка погибнет. Поэтому я здесь.
Лизу Джун пронзило чувство вины.
— Дойла?
Клинтон Тайри приподнял косматую бровь.
— Да, моего брата Дойла. Наверное, и он встречался вам в изысканиях.
— Простите меня, пожалуйста, — сказала Лиза Джун, но подумала: Дик Артемус не способен на столь хладнокровный шантаж.
Экс-губернатор насадил куски мяса на обструганную дубовую ветку и поворачивал их над огнем.
— Потому я и хочу повидаться с вашим боссом, чтобы уведомить его об ужасных последствиях двойной игры. Он должен сознавать, насколько серьезно я отношусь к условиям этой сделки.
— Может, вы что-то не так поняли?
Во взгляде Клинтона Тайри сквозила безграничная усталость. Он порылся в запыленном рюкзаке и достал мятый запятнанный конверт. Лиза Джун прочла отпечатанное на машинке письмо, которое доставил Тайри его лучший друг лейтенант Джим Тайл. Подписи не было, но и без нее Лиза Джун узнала напыщенные обороты, глупые орфографические ошибки и тяжеловесные фразы. Автором угрозы мог быть только досточтимый губернатор Флориды Ричард Артемус.
— Господи! — Потрясенная Лиза свернула письмо. — Просто не верится!
Клинтон Тайри схватил ее за плечи и притянул к себе.
— А мне вот не верится, — прорычал он, — что этот сволочной недоумок, у которого в башке дерьмо вместо мозгов, связался со мной! — Искусственный глаз уставился в небо, но здоровый смотрел прямо, и в нем полыхала ярость. — Если с моим братом что-то случится, кое-кто умрет медленной мучительной смертью, продырявленный, как дуршлаг. Вы меня поняли?
Лиза Джун кивнула, и Тайри ее отпустил.
— Попробуйте лисью ногу, — предложил он.
— Нет, спасибо.
— Рекомендую отведать.
— Ну разве что кусочек.
— Многие называют меня Сцинком. А вы зовите капитаном.
— Хорошо.
— У вас сегодня есть дела дома?
— Вообще-то нет.
— Вот и славно. — Клинтон Тайри подбросил веток в костер. — Будет время познакомиться.
Перелет из Форт-Лодердейла в Гейнсвилл занял полтора часа, и Палмеру Стоуту хватило времени обдумать, как продуктивно использовать вторую половину рабочего дня. Двухминутным телефонным звонком он заработал сорок штук баксов. Женщина, с которой переговорил Стоут, была председателем Окружной комиссии в Майами-Дейд и любезно согласилась передвинуть в конец повестки вечернего заседания обсуждение вопроса, имевшего для Палмера большое значение. Предлагалось отдать исключительное право на торговлю жареными бананами в Международном аэропорту Майами человеку по имени Лестер «Большой Луи» Буччионе, который с целью обойти квоту национальных меньшинств сейчас представлялся как Лесторино Луис Бандерас, латиноамериканец.
Уклоняясь от малоприятной перспективы тендера, Лестер-Лесторино прибегнул к услугам лоббиста Палмера Стоута, хорошо известного своим влиянием на членов комиссии в Майами-Дейд. Поскольку предприниматель изыскал необходимую лазейку и собрал требуемое большинство голосов, Стоуту оставалось лишь заручиться, чтобы вопрос по жареным бананам переместился в конец повестки и «дебаты» по нему начались не раньше полуночи. Стратегия заключалась в сведении к минимуму вмешательства публики путем минимизации ее присутствия. Малочисленность аудитории означала слабую оппозицию, а также снижалась вероятность, что какой-нибудь ненадежный член комиссии вдруг смалодушничает и провалит все дело.
Золотое правило улаживания политических сделок: чем позже проходит голосование — тем лучше. Обычные заседания настолько отупляли, что от звонка до звонка не выдерживали даже усерднейшие трутни. Как правило, до конца высиживали только те, кому за это платили: юристы, лоббисты, стенографисты и несколько сонных репортеров. И поскольку самые темные сделки приберегались напоследок для обсуждения в полупустом зале, за места в хвосте повестки шла ожесточенная борьба.
Лестер Буччионе воодушевился, узнав, что контракт по жареным бананам будет обсуждаться последним и что за сию услугу председатель комиссии потребовала лишь устроить ее бездельника-кузена кассиром на полставки в один из киосков, торгующих вышеупомянутой снедью. «Лесторино» так обрадовался, что без промедления отправил Палмеру Стоуту чек на 40 000 долларов гонорара, чем прекрасно подкрепил пошатнувшуюся самоуверенность лоббиста. Пятизначная сумма подтверждала, что планета не соскочила с оси и разумный порядок цепочки «ты — мне, я — тебе» не нарушен, несмотря на душераздирающее безумие, расколовшее личный мир Стоута.
Он шупал чек, наслаждаясь его жизнеутверждающим хрустом, когда вдруг позвонила Дези и опять попросила прислать за ней самолет в Гейнсвилл. Прямо сейчас. Слава богу, она наконец-то пришла в себя, подумал Стоут. Он ее заберет, и они на время уедут в укромное местечко, где нет свихнувшихся потрошителей собак, распутных лысых циклопов, белесых садистов-дикобразов и зацикленных на куклах клэпли...
Самолет приземлился в половине третьего. Стоут поискал Дези в терминале, но ее там не было. Зазвонил один из сотовых телефонов (Стоут носил с собой три), и он выхватил его из кармана. Звонил Дургес: с носорогом пока не получается, зато хорошая новость о гепарде для Клэпли. Всё обыскали и нашли одного в гамбургском зоопарке, представляете? Днями кошку доставят в «Пустынную Степь», помоют и посадят в клетку, чтобы обросла жирком перед большой охотой. Так что в любое время! Стоут не помнил Дургеса таким бойким. Он сказал, что известит мистера Клэпли и перезвонит.
Щурясь от солнца, Стоут прошел к автостоянке, хоть сам не понимал, что ищет. Дважды прогудел клаксон. Стоут обернулся и увидел медленно подъезжавший белый фургон «бьюик». За рулем мужчина, Дези не видно. Машина остановилась, распахнулась дверца. Стоут сел в автомобиль. На заднем сиденье лежал Магарыч, передними лапами зажав губчатый оранжево-голубой мячик. При виде Стоута пес радостно замолотил хвостом, но игрушку не выпустил. Палмер перегнулся через спинку сиденья и потрепал Магарыча по голове.
— И это все? — спросил водитель.
— От него воняет.
— Еще бы не воняло, он все утро коров гонял. Ну обнимите же его!
Как же, в костюме за две тысячи долларов, подумал Стоут, а вслух сказал:
— Вы тот парень из «Поклонника». Где, черт побери, моя жена? — Фургон тронулся с места. — Вы меня слышите?
— Потерпите, — ответил водитель.
На вид ему было лет двадцать. В темно-синей рубахе, просторных линялых джинсах и темных очках. Лохматые выгоревшие волосы, загар, как у любителя серфинга, босой.
— Хотели запугать меня тем, что уродуете мою собаку? Какой ублюдок на это решится?
— Упертый.
— А где вы взяли ухо и лапу?
— Не имеет значения.
— Где Дези?
— Фу! Ну и одеколон у вас...
— ГДЕ МОЯ ЖЕНА?
Со скоростью семьдесят пять миль в час автомобиль мчался на север, к Старку. Стоут злобно сжал повлажневшие кулаки; его пухлые руки выглядели не грознее пончиков.
— Куда вы меня везете? Как вас зовут? — У похитителя не было оружия, что придало Стоуту храбрости. — Вы, юноша, понимаете, что вас ждет тюрьма? И чем дольше вы держите мою жену и собаку, тем больший срок намотаете. Приключений ищете на свою задницу?
Водитель вдруг спросил:
— Та блондинка, что иногда сопровождает вас в поездках, такая, с сумочкой от Гуччи... Дези про нее знает?
